- Здравствуй, Эстебан.
- Здравствуй, Зверь.
- Как дела? Говорят, Верховодец пообещал, что этот год будет последним кризисным для населения страны.
- Может быть, Зверь, всё может быть. Верховодец всегда много и убедительно говорит. Кстати, интересно, что ты употребил этот термин "население". В вашей стране тоже используют его?
- Нет, у нас как-то не принято такое обращение к людям. Хотя, я не вижу в нём ничего особенного. Просто собирательное название.
-А меня вот коробит, честно говоря.
- Почему?
- Возможно, потому что я ещё помню время, когда я был частью великого народа, правда, потом я стал согражданином, а моя жена согражданкой. А теперь мы - население.
- Я не понимаю твоего огорчения по этому поводу.
- Возможно, это из-за трудностей перевода. В нашем языке слово "население" среднего рода. Для меня по отношению к людям слова: население, поголовье, быдло - это слова одного порядка. Каждый раз, когда я слышу слово "население" мне кажется, что меня сравнили со скотиной.
- Но ты же понимаешь, что никто не вкладывает в это понятие такой смысл.
- Думаешь?
- Не сомневаюсь.
- А я вот сомневаюсь. Я думаю, это некий маркер. Верховодец запустил это словечко лет 8 назад. Все подхватили: чиновники, журналисты, писатели. Никто не возмутился.
- Я по-прежнему не очень понимаю Эстебан, что ты хочешь сказать. Видимо, действительно, трудности перевода.
- Смотри, Зверь: никто не возмутился; те, кто был в курсе и отслеживал реакцию на это слово, получили сигнал к действию. Им как будто сказали: "Да. Можно. Теперь вам можно всё. Они готовы. Они уже почувствовали себя стадом, и с ними можно делать, что угодно". И процесс пошёл. Комерсы как с цепи сорвались. На одну рабочую ставку вешался функционал 3-4-х человек. Зарплаты уменьшались, вводились новые и новые штрафы. Если тебя что-то не устраивало, тебе быстро указывали на дверь, за которой стояла очередь из тех, кто уже смирился, вперемешку с гастарбайтерами, которых в принципе устраивало всё. Повышение цен с одновременным понижением зарплаты толкало население в нежные объятия банкиров, которые с удовольствием готовы были под грабительский процент помочь преодолеть временные трудности любому, у кого ещё оставалось хоть что-то за душой. Только вот никто не сказал населению, что его трудности не временные. И что абсолютно никого не интересует, какие трудности испытывает скотина, пока она даёт шерсть, молоко или рог. А если уже ничего не даёт, то можно отправить и на убой. Теперь ты понимаешь, о чём я говорю, Зверь?
- Понимаю. Но комерсы - это комерсы, они везде одинаковые.
- Вся прелесть этого замечательного словечка в том, что если получилось у комерсов, значит может получиться и у государства. Маркер сработал и здесь. Очень скоро с вершины властной пирамиды прозвучало заявление о безумно низкой производительности труда в стране и о мерах по борьбе с этим недостойным звания великой державы явлением. То, что с успехом обкатали на коммерческих предприятиях, стало вводиться на предприятиях государственных.
- Подожди, Эстебан: но низкая производительность действительно тормозит экономику. Это факт.
- Да? Скажи мне, Зверь: если хирург будет проводить не две операции в день, как было раньше, а шесть; если терапевт будет принимать не 20 пациентов за смену, а 50, - это положительно скажется на здоровье населения? Если учитель будет проводить не пять уроков в день, а 7-8, и в классе, где не 20 учеников, а 35? Это скажется положительно на уровне образованности населения?
- Наверное, нет. Но, я думаю, те, кто занимаются этими вопросами, являются профессионалами и учитывают такие моменты.
- Вот тут ты прав: занимаются этим, действительно, профессионалы, а точнее, профессиональные эффективные менеджеры, и они четко знают свою задачу - профессионально эффективно отменеджерить население. Они с этой задачей справляются великолепно.
- Ну, не может же быть всё так плохо, Эстебан? Наверняка, выросли зарплаты у тех же учителей и врачей.
- Выросли, конечно: выросли зарплаты у тех, кто остался, за счёт тех, кого сократили. Правда, ненадолго. В руководстве школ и больниц очень быстро стали появляться... Угадай кто?
- Эффективные менеджеры? - спросил я, уже зная ответ.
- Они самые. Лучшие люди страны. Не население, заметь, люди. Они очень быстро нашли методы возврата зарплат к прежнему уровню, а некоторые, особо ушлые, опустили зарплаты в данной им на кормление организации на уровень ниже дореформенного, не понижая при этом нагрузку.
- Но ведь это может привести к социальному взрыву. Эстебан, ты не думаешь, что такая ситуация может привести к серьезным последствиям для правящей элиты?
- Нет, Зверь, не может, - ответил с грустной улыбкой мой друг.
- Почему? - я искренне удивился его уверенности.
- Я думаю, ты поймёшь это, когда Ваши чиновники, писатели и журналисты начнут называть тебя населением.
- До встречи, Эстебан, - мне не хотелось продолжать эту беседу.
- Будь здоров, Зверь.
В соседней комнате какой-то именитый политолог с энтузиазмом вещал из телевизора о том, что ни правительство, ни население страны никогда не допустит развития ситуации по сценарию, который...
"Неужели, я пропустил этот момент?" -предчувствие неизбежной катастрофы врезало кованым сапогом в солнечное сплетение, сбив дыхание и согнув пополам.
"Быдло ты и есть, Добрый! Как ты мог этого не замечать? И что теперь делать? Неужели мы из народа-победителя превратимся в население, стадо, бессловесную скотину? Или уже превратились? Ты знаешь ответ на этот вопрос, Зверь? Если не знаешь, то поищи его, очень хорошо поищи. Может ещё не поздно ответить на этот вопрос, хотя бы себе, Злой Зверь, блуждающий в лабиринтах сознания?