Продолжение романа "Где-то рядом, по соседству", предыдущая часть тут.
Интересный водитель какой. Лепные, четкие черты лица. Волосы темные, с крутым, тугим локоном. Выраженный кадык, на длинной, мощной шее. Модель, а не таксист. Свете стало стыдно, что она так откровенно рассматривала чужого мужчину, она отвела взгляд. Слава богу, он больше за дорогой следил, не обращал внимания на любопытную пассажирку.
Наконец машина остановилась около дома свекрови. У калитки снег аккуратно почищен, горит лампочка над крыльцом, невзирая на дневное время – экономить на себе в семье считалось чем-то неприличным, «нищенскими замашками», как говорил свекор. Значит, дома.
- Простите, пожалуйста, - начала продвигаться по сиденью к выходу Света. – Я сейчас возьму у родственников деньги и вынесу вам.
Водитель повернулся, первый раз за всю дорогу, и недоверчиво уставился на Свету.
- Не сбежишь? – решил уточнить у нее таксист.
- Ты смешной, - фыркнула в ответ Света. – Я – взрослая женщина с маленьким ребенком, куда мне бежать то? Тем более, ты у порога стоишь и видишь, в какой дом я захожу. Куда ж я денусь-то.
- Ну, хорошо, - согласился водитель. – Иди. Я жду. Только недолго, у меня план. Если я везде стоять буду – шиш с маслом к концу дня заработаю.
- Жди, - повторила Света. И вышла из машины.
Дома была одна свекровь. Свекор, наверное, был на работе, а Ганиша в институте: это только ее, Светина, учеба свекровь раздражала, а дочерям они давали неплохое образование.
- Кудаса Агилюровна, добрый день, - вежливо поздоровалась Света, остановившись на пороге.
- Света? – свекровь оторвалась от просмотра какого-то ток-шоу по телевизору и изумленно посмотрела на невестку.
- Да, я. Вот, Ремиз меня из роддома не забрал, пришлось к вам приехать.
Свекровь выключила телевизор, раздраженно бросила пульт на диван и встала навстречу Свете.
- Ну, не встретил, и что теперь? – заговорила она с места в карьер на повышенных тонах. - Мужик работает, пашет как вол, чтобы тебя с твоими щенками прокормить, а ты жалуешься? Он вон с работы приходит, мне помогает, отцу помогает, с дочерью твоей старшей возится.
- Да я не жалуюсь, - примирительно ответила Света. – Но надо же мне было как-то объяснить свой к вам приход.
- А чего его объяснять? Ехала бы ты лучше домой, - не сдавалась свекровь. – Здесь ты что забыла? Приедет вечером Ремиз, возьмет Карину, тогда и они домой приедут. А ты пока дом к приезду мужа с дочерью прибери, еды наготовь.
«Дров на месяц наколи, На год кофе намели, Посади среди цветов, Сорок розовых кустов, И пока не подрастут, Подметай дорожки тут». Бессмертная Золушка и ее мачеха.
- Понимаете, Кудаса Агилюровна, у меня денег нет и ключей, когда в роддоме принимали, я все вещи Ремизу отдала. Сейчас вот выписали, мне некуда было ехать. Вот, решила к вам. Слава богу, такси быстро довезло, а то я боялась, что девочка проснется и плакать будет, а мне ее и не покормить.
- Такси?? – раненным бизоном взревела свекровь. – Ты, я смотрю, разбогатела – на такси катаешься.
- Простите, вы не могли бы потише? Ребенок может проснуться. Я вас очень прошу, дайте мне взаймы, пожалуйста, немного денег. Водитель у калитки ждет. Мне с ним расплатиться надо и отпустить его.
- Совсем с ума сошла? – рявкнула в ответ свекровь. – Мне замечания делаешь, на такси катаешься, деньги занимаешь. Я Ремизу скажу, пусть он тебе мозги вправит.
Светлана не выдержала и заплакала. Ее слезы, похоже, только еще сильнее вывели свекровь из себя.
- Что ты тут слезы льешь? – перешла она уже совсем в какой-то заоблачный регистр. – Это мне в пору плакать! Мой сынок, мое солнце, умный, успешный, красавец, мы ждали, что жена у него будет - царица, не меньше! А он тебя в дом привел, голодранку, мышь полевую! Он просто очень порядочный человек, потому и тебя терпит, и щенков твоих! Скажи спасибо, что мы его таким воспитали! А тебе все мало, сюда еще незваная приперлась!
Договорив-докричав, она развернулась и ушла к себе в комнату, на второй этаж.
Как она, оказывается, меня ненавидит, думала Света. О чем она таком уж большом попросила, что свекровь на истерику сорвалась? Похоже, просто накопилось у нее на душе, только и ждала повода, чтобы нелюбимой невестке все это высказать.
Тут из дальней комнаты на смену матери вышла Ганиша, видимо, она все слышала, но не хотела при матери выходить.
- Ты, Света, терпи, - сказала золовка. – Мама привыкнет. Терпи и получше о Ремике заботься. Попробуй лучше, пойми маму: не о такой невестке для любимого сына она мечтала, совсем не о такой. На тебе деньги на такси, триста рублей хватит?
* * *
«Папа очень любит порядок. Помнишь, как он ругался на тебя, если находил что-нибудь не на своем месте или, не дай бог, пыль где? Как он проверял всегда насколько тщательно ты убрала, белым платочком? Вот с нами так же было. У нас с Кариной дежурства по уборке были, через день мы убирали. Если одна из нас плохо справилась – бил обеих, говорил, что это «коллективная ответственность». Заставлял раздеваться догола, ложиться на диван рядышком и бил. У него ремень был, солдатский, с толстой железной пряжкой, специально для наших наказаний, он его где-то у себя в комнате прятал. Вот им и бил. Следы он оставлял ужасные. Он, когда после вызова в шоклу ничего не случилось, снова бить начал. Я мечтаю найти его ремень и выкинуть. Палку вкидывать не буду, он все-таки хромой и без палки ему трудно.
А еще он стал Каринку к себе в комнату на ночь забирать. Мне, мама, было ужасно страшно. И одной в комнате страшно – каждый раз, когда я ночевала без Каринки, мне снились ужасные сны, кошмары. И за Каринку было страшно, что он с ней там делает? Я ее пыталась расспросить, но она на меня прикрикивала: не твое дело, не лезь! А сама плакала после таких ночей, я видела. Одна радость: не каждую ночь забирал, а только когда пьяный домой приходил. Он нечасто пил, у него же поджелудочная больная, ты же знаешь. Но раз в неделю точно пьяный приходил, и Каринку в комнату брал.
Мне было очень обидно, когда он ругался и обзывался. Как-то было мое дежурство по дому. Я убрала на кухне и оставила в центре стола солонку. Стол же у нас старый, пластик весь порезанный. А солонка ярко желтая, красивая, нам тетя Ганиша на 8 марта подарила набор: желтая солонка и красная перечница. Я подумала, что красиво будет, если я ее в центре стола поставлю. Она будет отвлекать внимание от старой столешницы, и кухня будет выглядеть наряднее. Ох, как он ругался, когда пришел! Сначала просто кричал, а потом схватил солонку и запустил ею в меня. Я от неожиданности не успела увернуться, солонка больно ударила меня в лоб, соль высыпалась и попала мне в глаза. Щипало очень сильно! Потекли слезы, я испугалась, что соль разъест мне глаза и я ослепну.
Папа пинками погнал меня в ванную. Я еле шла, не видно же ничего, натыкалась то на углы, то на мебель. Он от этого злился еще больше. «Дура», «кретинка», и еще матом – что только он мне не кричал. Наконец, я зашла в ванную и начала нащупывать кран руками – глаза ело так, что я не могла их открыть. Он на меня снова закричал «Дура слепошарая!» и ударил по затылку. Я ударилась ртом о кран, выбила зуб и у меня потекла кровь.
На следующее утро меня очень дразнили ребята: глаза у меня были красные как у кролика, видимо, соль им все-таки повредила. И дырка во рту вместо зуба. Они мне кричали на перемене «сплюнь через дырку, сплюнь!», а я снова плакала. Я думала, Марья Ивановна обратит внимание и спросит меня что случилось. И вот тогда я ей все расскажу, и она пожалеет, что мне не верила. Было очень страшно и обидно – ведь я могла бы удариться о кран чем-то другим и стать инвалидом. Или даже вообще умереть. Но Мария Ивановна только сказала: «Пойди в туалет и приведи себя в порядок! На кого ты похожа?». И я поняла уже совсем-совсем точно, что мы никому не нужны.
Мама, почему ты не отвечаешь на мои письма? Я пишу тебе каждую неделю на тот адрес до востребования. Письма не возвращаются, но и ответов от тебя нет. Мама, пожалуйста, приезжай и спаси нас! Мне очень страшно! Ты только Каринке не говори, что я тебе пишу про все это. Она запретила мне тебе писать».
Продолжение уже выложено тут