Эта история произошла в апреле 2018 года. Волею судьбы, я оказался в большом лыжном походе по архипелагу Шпицберген. Это далеко на север от моего родного Петербурга. Сперва нужно долго-долго ехать на машине до границы материка, где в норвежском городе Тромсе сесть на самолет и еще два часа лететь на архипелаг. Скопление островов посреди океана – русско-норвежская территория, единственный аэропорт – в норвежском городе Лонгйир.
Лонгйир стоит на берегу фьорда, в широкой долине, уходящей вглубь острова, туда, где прячутся под снегом трещины-пропасти ледников, а над головой бесконечно кружат крачки.
Шпицберген – это уже настоящая Арктика. Здесь нет растений, кроме редких сухих травинок из-под снега. Когда уходишь за пределы города, местность становится очень однообразной. Арктика богата на холод и ветер, но не балует оттенками. Тут всего три цвета. Белый – снег и небо. Черный – скалы и камни. Синий – ледники и иногда небо.
Да, лед на Шпице исключительно ярко-синий, это потому, что ледники здесь очень старые.
За долгое путешествие (в сумме мы ходили 24 дня, проложив лыжню длиной в 480 километров) ты привыкаешь, что самый плохой цвет – синий. Синий означает разломанный лед. Когда ледник гладкий и ровный, снег укутывает его, как елочку из детской песни, пряча небесный синий за сметанной белизной. Но если ледник, двигаясь, переломался, зажал одни слои льда другими, вывернул сам себя наизнанку – то тут жди абсолютный хаос из ледовых башен и глубоких трещин. В такую трещину лезть совсем не хочется – холодно, тесно, мокро, дна не видно - она уходит глубоко-глубоко. Мои более прагматичные товарищи считали, что спуститься ниже определенной глубины не выйдет – слишком тесно, зажмет и задохнешься. Я же был и остаюсь уверен, что в трещинах живут древние создания, что обвивают щупальцами, глядят десятками глаз и медленно жуют твои тяжелые ботинки.
Стоит ли говорить, что пересекать разломанный ледник – удовольствие ниже среднего. Долго, неприятно, опасно и часто требует провешивания веревок. Именно поэтому синий цвет, когда различишь его издали, уже не обещает добрых приключений.
Чтобы разбавить палитру, в долгом пути я носил горнолыжную маску с оранжевым стеклом. Кроме защиты глаз, так необходимой в ветрах арктических пустынь, она давала мне единственный «теплый» оттенок здесь, улучшая настроение в холодные, тяжелые или опасные моменты. В начале путешествия я носил маску время от времени. Начиная с 15го дня – постоянно.
Животных на Шпице всего ничего. Юркие песцы, с неизменно встопорщенной, лохматой, мокрой шерстью. Ленивые и до скучного одинаковые тюлени. Моржи – тюлени второго уровня, горы из мяса с огромными бивнями. Все путешествие я хотел найти бивень моржа, но так и не нашел – еще бы, обычно они лежат на дрейфующих льдинах и их кости, верно, покоятся на дне океана. Немного северных оленей. И белые медведи – совсем не похожие на ухоженных и сытых мишек в Ленинградском зоопарке, куда в детстве меня водили родители. О них и будет эта история.
Когда мы готовились к этому путешествию, очень много приходилось слышать о медведях на Шпицбергене. Начиная от новостей в ленте в стиле «На Шпицбергене медведь залез в дом, съел пол-собаки и заснул» и заканчивая некоторыми особенностями законодательства Норвегии, запрещающими покидать города на архипелаге без оружия.
Оружия у нас не было, аренда его на месяц стоила дороже, чем почки всей компании вместе взятые. Но проблема с выходом из города решилась легко – мы счастливо уплыли оттуда на частном кораблике, который довез нас до границы толстого прибрежного льда в другой части Шпицбергена, высадил на льдины и был таков. У отправляющихся на корабле людей оружие никто не проверяет – как-то подразумевается, что они все вернуться обратно. Да и кому придет в голову остаться одному без оружия и транспорта посреди белого нигде? Ну, помимо туристов-лыжников из России, твердо настроенных выиграть чемпионат страны по зимним походам.
На случай встречи с медведями была книжка про белых медведей. Уже не вспомню, как она называлась, что-то из пожелтевшей советской литературы. Около двухсот страниц наблюдений за медведями, рассказов об их повадках (часто противоречащих друг другу), баек путешественников старых времен и несколько черно-белых картинок. Оттуда мы уяснили, что медведи – это большие белые штуковины, которые питаются тюленями и потому живут на побережье. Было решено, что человек не слишком похож на тюленя, да и основная масса маршрута все же проходит в горах, покрывающих основную часть острова. Поэтому книжку забросили в чей-то рюкзак, но вечерами кто-нибудь ее все же почитывал.
Несколько раз нам было нужно пересекать замерзшие фьорды. Здесь встречались следы медведей, знакомые многим по другим путешествиям – белый медведь оставляет такой же след, как и бурый. Часто их цепочки вились вокруг тюленьих лунок. Это такая круглая дырка во льду, которую тюлень пробивает снизу, чтобы вылезать наружу, дышать и греться на солнышке. Дырка идеально круглая – жирный тюлень полирует ее лоснящимися боками. И бывает, что тюлень счастливо лежит на льдине, греется и переваривает рыбку. Но порой на выходе из лунки его встретит внимательный взгляд полярного хищника, длинные и крепкие зубы, быстрый цап и хрусть. Так охотятся белые медведи.
Медведь может долго ждать тюленя возле лунки. Да и что ему еще делать? Толстые рыбособаки – единственный источник пищи здесь.
На десятый день похода нам было нужно пересечь Аустфьорд – длинный фьорд, вдающийся в северную часть острова. Это было самой северной частью нашего путешествия. Где-то здесь мы пересекали 79 параллель – это очень радовало моих спутников, что увлекались географией. Меня, впрочем, больше интересовали множественные тюленьи лунки и медвежьи следы.
Фьорд плохо замерз в середине, и нам пришлось сделать небольшой крюк по нему к югу. К тому же солнце ярко светило, отражаясь от черного льда, не давая понять, где вода, а где льдины.
Первого медведя увидели издали – он охотился в нескольких километрах к северу. На длинном и ровном льду видно далеко-далеко. Бело-желтая точка у дальнего мыса выхватила черную из-подо льда, потрепала и улеглась с ней. Медведь нас не видел, да и ему было все равно. Мы порадовались, что посмотрели на мишку, и теперь арктическое путешествие не останется без такой важной достопримечательности.
Проблемы начались, когда мы приблизились к противоположному берегу. Здесь нужно было зайти в определенную долину в горном массиве. Мы дошли по хорошем льду до берега и двинулись вдоль него. Все было хорошо, пока не оказалось, что на входе в нужную долину отдыхает большая медведица с медвежатами. Увидели мы их буквально метров за двести, обогнув небольшой холмик на берегу. А они увидели нас.
Как я уже говорил, дикий белый медведь совсем не похож на своего собрата из зоопарка. Это худое, почти тощее животное с мокрой бело-желтой шерстью, а его голова венчает кажущуюся очень длинной из-за худобы шею. Большой медведь скорее кремовый, медвежата – чисто-белые. Медведица сразу заметила нас и лениво поднялась со льда, наблюдая.
Мы же стали быстро придумывать, как быть. Паникеров в группе не водилось, поэтому медведи не были катастрофой и бежать от них никто не собирался. Но медведей нужно было куда-то деть – нам без вариантов следовало попасть в долину.
Обычно местные используют в этом моменте ружье, стреляя в воздух. Дикий медведь не знает звука выстрела и бежит от него. Ружья не было.
На выручку пришла книжка – там, на слипшихся страницах, полярники прошлого рассказывали, что отпугивали медведей, собираясь большими группами. Белый хищник, писали они, плохо видит, и воспринимает толпу людей, как лавкрафтовское чудовище. Если собраться вместе и идти на медведя, он ни за что не поймет, кто вы такие, и убежит.
Это показалось неплохой идеей. Тем более что медведица уже начала двигаться в нашу сторону. Мы сбились в кучу (всего нас было девятеро), двинулись ей навстречу и начали громко орать. Каждый кричал свое, и голоса слились в агрессивно-матерную какафонию. Медведь остановился, не понимая, что происходит. Медвежата прятались за его мощными лапами. Мы набрали воздуха и выдали еще один общий вопль. Должно быть, именно так кричат арктические баньши, что приходят к медведям в голодный год.
Тогда медведица развернулась и побежала. Больше того – она припустила изо всех сил! За считанные минуты она пересекла фьорд, который мы переходили несколько часов. Медвежата далеко отстали от матери. Вскоре они слились со снегом по ту сторону льда. Победа была одержана, и где-то на небесах, наверное, улыбнулся тот старик, что писал свои полярные байки сто лет назад.
Обследовав лежбище медведей, мы не нашли ничего интересного, кроме обглоданной шкурки тюленя. Даже для голодного путешественника она была слишком замызгана и обглодана, чтобы пытаться добыть из нее мясо, потому, довольные, мы вошли в долину и устроились обедать с видом на фьорд, куда бежали медведи.
Позже в этот день нас ждало холодное-прехолодное ущелье, где нужно постоянно шевелить пальцами, чтобы не остаться без них, а ресницы покрываются инеем, как качели на детской площадке зимой. Но это было потом.
Фотографии сделаны замечательным фотографом и отважным путешественником Женей. Больше фоток из нашего похода по Шпицбергену можно найти по ссылке: https://flic.kr/s/aHskCUq6Km
Техническое описание, составленное Славой Завьяловым, можно почитать по ссылке: http://slazav.mccme.ru/shpitz18.htm