Весь день шел снег. Большие пушистые хлопья плавно кружились и падали на землю. Я так люблю первый снег! Всегда жду его с большим нетерпением. День пролетел незаметно. Перед сном подошла к окну, чтобы завесить шторы и невольно обратила внимание на фонари, которые освещают каток, расположенный напротив. Стояла у окна и не могла оторваться от завораживающей картины. А снег все летел и летел…
Неожиданно воспоминание из детства нахлынуло на меня само собой. Слеза потекла из левого глаза непроизвольно. Это было так давно. Словно машина времени перенесла меня в мое далекое детство почти на сорок лет назад.
В ту пору мне было лет семь или восемь. В тот день тоже выпал первый снег. Его было так много, что ребятишки, ошалевшие с утра от первого снега: кидались снежками, катались с горки на санках. День был воскресный, возбужденная от первого снега, я, не переставая просила родителей принести санки, которые лежали в сарае, находившемся напротив дома.
Не знаю, почему, по какой причине, но они не спешили исполнить мою просьбу. Весь день я их умоляла, но без толку. Незаметно надвигались сумерки, а снег все летел и летел. Нервы мои были на пределе и у родителей похоже тоже. А я все справляла санки, белой завистью глядя в окно на счастливых детишек, катающихся с горы.
Родители же твердили: «Санки принесем из сарая завтра», а для ребенка завтра — это целая вечность, это никогда.
Стемнело, мать с моими полуторагодовалыми братьями лежала на диване и ела яблоки, а потом попросила меня принести с кухни нож. Мои нервы сдали, я взяла нож и швырнула его со всей накопившейся за весь день обидой на диван.
Умысла кого-то зарезать у меня не было, да к тому же нож был тупой. Все это было сделано от досады в моей душе, от того, что день прошел для меня так грустно и печально. Нож упал на одеяло. Мать в бешенстве набросилась на меня. Я уже и не помню била она меня, или просто трясла. В тот момент мне было все равно. Она орала, что я могла их убить. Помню только голубой маленький чемоданчик, в который мама привычно сложила мои незамысловатые вещи и сухари, и, ругаясь, выгнала меня из дома. Она приказала мне идти жить в детдом. Им такая вредная и злая девочка была не нужна. Помню, как ревела, надевая свое синее пальтишко, а потом взяла приготовленный для меня голубой чемоданчик, пошла.
В подъезде было темно. На улице ночь, темноты я жуть как боялась.
В подъезде под лестницей была кладовка. Летом в кладовке соседи хранили свои велосипеды, а когда она пустовала, я с соседскими ребятишками в ней играла. Всегда когда меня в очередной раз выгоняли из дома, я пряталась в этой кладовке.
Вот и в этот поздний вечер я какое-то время просидела в кладовке, но было темно и страшно, я решила, выйти на улицу, там хоть кое-где горели фонари. Вышла, прихватив с собой чемоданчик. Шла в неизвестность.
Мне было все равно. Жить в детдоме я боялась да и идти до него, нужно было минут сорок.
Когда мы изредка ходили в гости к бабушке Вале, маме моего отца, то всегда проходили мимо детдома, и каждый раз родители стращали меня им. Когда я видела детдомовских ребятишек, не всегда было жаль их — у меня были и родители, а у них нет.
Я бродила около ближайших домов, на улице было темно и безлюдно. Лишь фонари освещали летящий пушистый снег.
Нести чемоданчик я устала. Руки замерзли. Слезы текли ручьем. Хотелось спать. В ближайшем соседском дворе стоял стол с двумя лавками. Летом за этим столом мужчины с азартом играли в домино. Я села на лавку. Сидела и смотрела на пролетающие снежинки.
Что может чувствовать ребенок в такой момент, можете себе представить?
Сколько я так просидела, не могу сказать — давно это было, но сердце до сих пор щемит от обиды, за ту маленькую капризную девчонку, которую выгнали зимней ночью на улицу...
Время шло, мама одумалась и стала меня искать. В полудрёме я увидела, как она шла вдалеке, но сидела молча, положив руки на стол, опустив голову, смотрела на снег, а он все летел и летел…. Слезы текли. Санки я уже не хотела. Мама, увидев меня, позвала домой. Безропотно я пошла за ней, еле-еле неся в руке, озябшей от холода, чемодан… Санки больше я не просила.
Трудно, сказать, обижаюсь я на маму сейчас или нет, но понять её точно не могу. Знаю, что, не смотря на причиненные мне обиды, я ее люблю, и она меня надеюсь тоже.
Эмоции того дня оставили глубокую незаживающую рану в моей душе. Мама даже наверно и не подозревает о том, что я еще это помню. И если честно, то я сто раз пожалела о том, что мне не хватило смелости тогда уйти в детский дом.
© 29.04.2011 Елена Халдина
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Прочесть Дневник Ленки из магазина