Две тысячи шестнадцатый год…
Вечерело. Большой солнечный круг наполовину спрятался за синеющую вдали полоску моря, и окрасил небо в спокойные розовые, алые и желтые тона. В воздухе еле ощутимо пахло йодом и розмарином. Дневной зной спал, и на смену ему пришла приятная июльская прохлада. Откуда-то слышался тихий шепот моря, приглушенная музыка и крики чаек, охотящихся за морской живностью.
По узкой извилистой тропинке , напевая что-то веселое себе под нос и пританцовывая, шла девочка . Ее белые волосы трепал ветер, а глаза лучились счастьем. Она спускалась к маленькому тихому пляжу, о котором не знал почти никто. Аня любила это место. Она уже заранее рисовала в воображении горы, покрытые зеленой травой и лавандовыми кустами , золотистый , нагретый солнцем песок и чистую, синюю, словно сапфир, воду своего маленького пляжа.
Аня приходила сюда, чтобы танцевать. О ее особенном месте знали лишь единицы, да и те, что знали, не приходили на пляж, слишком уж сложная к нему была дорога. Но эту белокурую девочку не останавливали ни узкие тропы, ни ухабы, ни высокая, запущенная трава, препятствующая спуску, ведь в награду она получала самое настоящее чудо -ее собственный тайный уголок, в котором она могла делать все, что захочется: часами танцевать и мечтать, представляя себя одной из чаек, летающих по небу, смотреть на прекрасный закат, превращающий небо в волшебный купол из переливов красок и купаться теплой, солоноватой воде.
Аня была почти у цели, когда услышала испуганные сдавленные крики о помощи. Они доносились с ее маленького пляжа. Девочка насторожилась, прислушиваясь. Ей не почудилось, кто-то действительно звал на помощь. Медлить было нельзя. Возможно, на кону лежала чья-то жизнь, ведь для тех, кто не умел плавать, ее островок, окруженный холмами, и морем, становился клеткой, шансов выбраться из которой без чьей- либо помощи практически не имелось.
Поэтому, Анна, ускорив шаг, изо всех сил побежала к своему тайному побережью. Преодолев несколько метров, она увидела нарукавники, одежду и сумку , небрежно брошенную на песок, а затем, сделав еще пару шагов, и обладателя всех этих вещей- мальчика лет двенадцати, ее ровесника. Его глаза, миндалевидные и карие, расширились от испуга, парнишка барахтался в воде, захлебывался и звал на помощь. Он тонул, и его немедленно нужно было спасать.
Аня быстро скинула с ног обувь , оставила свою сумку с полотенцами и телефоном на берегу и бросилась в воду. Благо, что девочка почти все свое время проводила в море, и благодаря этому умела плавать довольно хорошо. Несколько минут спустя она уже тащила кареглазого мальчишку к берегу.
Как только они оказались на песке, Аня нашарила в своей сумке полотенца и вывалила их на песок, одно расстелила на земле, а другое положила рядом с испуганным незнакомцем, который пытался что-то сказать, но из его горла выходили лишь хрипы.
-Ничего не говори, станет только хуже. Тебе нужно вытолкнуть лишнюю воду из легких и вернуть в них кислород. –Строгим тоном обратилась Аня к нему.
С этими словами девчонка наклонилась к юноше , сцепила руки в замок и довольно ощутимо, но осторожно надавила ими на его грудную клетку. Изо рта кареглазого вышла струя воды. Обрадовавшись, что организм парнишки избавляется от лишней жидкости, девочка продолжила процедуру. Через несколько минут усиленной работы руками на Анином лбу появились капельки пота, она начала тяжело дышать, но не сдавалась до тех пор, пока мальчик сам не смог откашляться и заговорить.
-Спасибо. –Еле слышно проговорил он.
Анна , устало кивнув, сначала встала сама, а затем подала руку новому знакомому.
-Как тебя зовут?- Спросила она. Ее серьезные серые глаза оглядели стоящего рядом мальчика с ног до головы, словно хотели просканировать. –Как ты себя чувствуешь? Сможешь пойти сам? Здесь медицинский пункт неподалеку, нам срочно нужно отправиться туда.
-Меня зовут Иван. Иван Алмазов,- представился тот. –Думаю, я справлюсь со всем сам, еще раз спасибо за помощь.
Аня, игнорируя слова Ивана, протянула ему руку.
-А меня зовут Аня Воронцова, приятно познакомиться, - Улыбнулась девочка, от чего на ее щеках появились очаровательные ямочки и добавила- Один ты точно не доберешься до лечебницы, я иду с тобой.
-Ты что, не понимаешь? Я сказал, что пойду один, и это не обсуждается.
- Ты слишком слаб, чтобы пойти туда одному, - Возразила Аня . – Да и судя по всему, ты не местный, больше походишь на приезжего… Словом, я уже сказала, что мы пойдем вместе, а это значит, что так мы и сделаем.- Твердо отчеканила девчонка , тоном , не принимающих возражений. После чего схватила нового знакомого за руку, чтобы тот не успел убежать, и решительным шагом пошла вперед, таща Ваню Алмазова за собой.
Мальчику ничего не оставалось, как идти за новой знакомой, недовольно пыхтя и бормоча про себя что-то про упрямых назойливых блондинок.
После тяжелого получасового маршрута, ребята добрались до лечебницы. К счастью, в медицинском помещении не было ни одного посетителя: Время было позднее, стрелки часов на пустой, выбеленной стене у небольшого регистрационного стола клонились к девяти.
Аня Воронцова решительно прошла вперед, к кабинету дежурного врача, все еще крепко держа Ваню за руку.
Комната была пуста.
-Жди здесь,- Обратилась Анна к Алмазову и чуть ли не силком посадила кареглазого мальчика на белую кушетку, обшитую искусственной кожей.- Я скоро вернусь.
Ваня не успел сказать и слова, белокурая девчонка с большими серыми глазами умчалась как ветер. Парень невольно восхитился ею- Аня спасла его, бесстрашно прыгнула в воду, невзирая на то, что была на маленьком пляже одна, и он, не помня себя от паники и страха, мог утянуть ее под воду. Но она справилась, даже смогла оказать ему первую помощь. А сейчас вон как заботится, не возвращается домой, хотя вся ее одежда промокла до нитки… Наверняка заболеет.
А ведь он был с ней груб… Мальчик чувствовал горячую благодарность к Ане, и дал себе слово, что обязательно извинится перед ней , как только его осмотрит доктор.
Из раздумий мальчика вывел стук каблуков. Через минуту к нему вошла женщина в белом халате средних лет с водянистыми серо-голубыми глазами. На ее широкий , крючковатый нос были нацеплены очки в золотистой оправе. Следом за ней в кабинет зашла Аня Воронцова.
-Евдокия Федоровна, осмотрите его, пожалуйста,- Обратилась она к доктору, указывая на сидящего с растерянным видом мальчишку. –Иван чуть не утонул.
-Конечно, Аня. Спасибо, что вовремя его спасла и привела сюда. Но вам обоим не стоило гулять там, где не следует. Тем более когда ты, -Она указала кивком головы на растерянного Ваню Алмазова,- совершенно не умеешь плавать.
Юноша ничего не ответил, доктор ответа и не ожидала.
-Аня, можешь выйти и подождать за дверью.- Снова обратилась Евдокия Федоровна к новой знакомой Вани .
Через двадцать минут мальчика выпустили.
-Ну все, я здоров. -Изрек он и улыбнулся.
Аня, не зная, что сказать , кивнула в ответ . На ее щеках вновь засверкали милые ямочки.
Ребята замолчали. Обоим казалось, что это молчание затянулось на час, если не больше.
Наконец, первой заговорила Аня.
-Ты хочешь мне что-то сказать?- Спросила она, заметив, что мальчик застенчиво переминается с ноги на ногу.
-Это… извини меня.- Начал Ваня , запинаясь, к его щекам прилил румянец.- Ты мне жизнь спасла, а я тебе нагрубил. Еще раз огромное спасибо.
Аня снова мягко улыбнулась. На этот раз ее улыбка лучилась теплотой.
-Конечно, я тебя прощаю,- Тихо засмеялась она звонким, переливчатым смехом. - Со всеми бывает.
Тогда Ваня собрал всю свою храбрость в кулак и подал девочке руку для пожатия
-Чайка, давай дружить? –Предложил он, стараясь , чтобы его голос звучал твердо и решительно.
-Давай, -быстро согласилась Аня пожимая протянутую ей ладонь. –Но почему Чайка?
-Сам не знаю почему, но ты напоминаешь мне эту птицу. Такая же легкая, быстрая и проворная. А еще у тебя волосы белые, очень красивые, совсем как оперение у чайки.- Выпалил он, и запнулся, осознав , что только сказал.
Аня Воронцова смущенно улыбнулась.
-Спасибо. –Пробормотала она.
Три года спустя…
Тихо шумело теплое Черное море. Оно то слегка дотрагивалось своими волнами до песка на берегу, то быстро убегало от него, словно бы играло в догонялки.
Прямо на золотистом песке сидела девушка. Соленые, нагретые июльским солнцем воды ласково касались ее босых ног, как будто дразня, зовя зайти в свои воды. Но девушка не хотела. Ее белокурые волосы, стянутые в высокий хвост на затылке нежно трепал легкий ветер, а в больших серых, грустных глазах отражалось тающее и растекающееся по небу разными красками большое закатное солнце.
В руках белокурая девушка держала карандаш, и что-то набрасывала в большом альбоме с плотными белыми листами. Она еле сдерживала слезы, сегодня ей опять снился кошмар. Эти кошмары не покидали ее с той самой злополучной аварии, что случилась год назад. На девушку со всей скорости наехал легковой автомобиль, водитель был пьян. Машина переломала девушке ноги. Этой девушкой была та, что три года назад спасла тонувшего в маленьком участке моря кареглазого мальчика с темно-русыми, вьющимися в мягкие кудри волосами, этой девушкой была Аня Воронцова.
Аня даже не успела ничего сообразить. Последним, что она увидела, был яркий, слепящий свет, а затем последовавшая за ним резкая , пронзившая все тело словно острым ножом, боль. После этого весь мир накрыла всеобъемлющая непроглядная тьма.
Анне быстро оказали помощь, отвезли в реанимацию, где девушка пролежала несколько месяцев под строгим надзором врачей, которые кололи ей капельницы , ставили уколы и давали таблетки, которые помогали восстановится после сложной операции. По происшествии некоторого времени девушке наложили шину , выписали, и отправили домой. Благодаря шине и своевременным действиям медиков девушку удалось спасти, она выжила и выздоровела почти полностью. Вот только врачи, собравшиеся на консилиуме, изрекли настоящий приговор: заключили, что Аня никогда больше не сможет танцевать. А танцы были для девушки целой жизнью. Она не представляла свое существование без них. Ведь танцевала Аня Воронцова с тех пор, как себя помнила.
Но она все же не сдавалась, не переставала упражняться, боясь позабыть столь родные движения и навыки. У нее оставалась надежда. Но из-за того, что девушка практически лишилась частички своей души, она стала все чаще закрываться в себе. Теперь Аня хромала, а время от времени ее ноги пронзали сильные резкие боли.
Семья всячески старалась поддержать ее. Все время находилась рядом. Аня была очень благодаря им за это, но поддержка семьи все равно не могла помочь полностью заживить ту рану, что была у нее на душе. Анне казалось, что увечье никогда окончательно не затянется. Ведь внутри девушки кипела энергия, которая требовала выхода наружу. А раньше она всю ее отдавала танцам.
Но недавно Анна Воронцова нашла в себе тягу к рисованию, она начала создавать одежду. Изображать ее на бумаге, а затем воплощать ее в жизнь. Шить и кроить. И на душе ее стало легче.
Вот и сейчас, сидя на берегу , она рисовала легкий костюм небесно-голубого цвета. Топ с рукавом на одно плечо , украшенный маленькими неброскими, но изящными белыми стразами и серебряной вышивкой и легинсы того же цвета, что и топ, по бокам которых шла линия из страз. Этот костюм она рисовала, представляя себя танцующей на большой сцене , освещаемой светом множества софитов.
Неожиданно со стороны тропы, которая вела сюда, к этому маленькому тайному пляж невероятной красоты послышались голоса. Говорили не на русском. На английском.
Аня настороженно подняла глаза от своего эскиза и пристально посмотрела на извилистую узкую дорогу. К пляжу спускались парень и девушка, они увлеченно о чем –то переговаривались, и с каждым шагом становились все ближе к Кто-то из них явно отлично знал сюда дорогу.
Белокурая девушка встала с песка.
Наконец, незнакомцы приблизились на столько, что их стало возможно разглядеть.
Глаза Ани, и без того огромные, увеличились от удивления , а красивой формы белые брови поползли вверх. Карандаш и альбом выпали из ее рук, наполовину спрятавшись в мягком песке.
К ней приближался Иван Алмазов, ее друг, уехавший из Туапсе два года назад и переехавший жить в Америку, в Сан-Франциско. Он сказал, что вероятно, уже никогда не вернется сюда, и друзья обещали всегда писать и звонить друг другу. Они и правда общались каждый день, пока Аня сама не решила прервать с Иваном связь после аварии. Девушка посчитала, что Алмазову будет лучше, если он не будет знать о том, что с ней случилось. Девчонка не хотела причинять ему боль, не хотела, чтобы он видел, пусть и через видеосвязь, ее такой.
Парень звонил ей, писал, даже отправлял письма. Но все его попытки связаться с подругой оканчивались неудачей. Аня не отвечала ни на письма, ни на звонки, ни на сообщения. Она наделась своими действиями заставить Ваню забыть о себе, и это, наконец, подействовало. После тысяч попыток звонки и письма перестали к ней поступать.
И вот, спустя год невыносимой, для обоих, разлуки она видела его. Высокого и изменившегося. Аня не могла поверить, что это творится наяву.
Неожиданно Иван устремил взор вперед, и посмотрел прямо на растерянную белокурую девушку, растеряно стоявшую по среди пляжа . Он узнал те самые большие серьезные глаза, стройную, точеную фигурку , веснушки, усыпавшие ее переносицу и белокурые, прямые волосы. Такую знакомую и родную для него девушку Аню, которая спасла его , когда ему было двенадцать, и с которой у них завязалась крепкая дружба. В бездонных, оттенка темного шоколада глазах юноши плескалось удивление, смешанное со страхом.
Старые друзья смотрели прямо друг- другу в глаза и молчали. Казалось, Иван стоял на дороге целую вечность. Затем, будто очнувшись ото сна, быстро побежал Ане на встречу. Девушка, которая шла с ним вместе тоже ускорила шаг и спустилась, удивленно улыбаясь происходящему.
В следующее мгновение Аня оказалась в крепких объятиях Вани Алмазова.
-Чайка, это действительно ты? Мне не чудится, ты жива? Ты жива?!-Тихо, но отчетливо спросил Алмазов, боясь отпустить девушку от себя, словно она была зыбким, ненадежным видением.
Двое ребят с минуту глядели на друг- друга. Черноволосая девушка, которая пришла сюда вместе с Иваном стояла немного в стороне, боясь даже дышать . Ведь она могла разрушить этот чудесный момент. К счастью, двое друзей, стоявших в обнимку, на время позабыли обо всем, они видели только друг друга.
-Да, я живая Я тут, и я настоящая, -Прошептала наконец Аня в ответ.- Пожалуйста, прости меня…-Но она не успела договорить. Иван Алмазов оторвал ее от земли и закружил на руках.
-Ты жива! Ты жива! Ты цела и невредима!- Радостно кричал он.
Аня хотела рассказать ему все, сознаться во всем наконец, но рассудила, что это испортит всю красоту этого поистине волшебного момента.
Продолжение следует…