Американский учёный-контрабандист Теренс МакКенна вывел своеобразную теорию об эволюционном скачке человечества. Человек стал человеком тогда, когда впервые попробовал псилоцибиновые грибы. Именно они, по мнению МакКенны, стоят за существенным эволюционным скачком у гоминид и появлением религии, философии, искусства у человека. Роли псилоцибина на разных стадиях развития человечества учёный посвятил свою самую известную книгу «Пища богов».
По мнению МакКены, мутогеном, то есть тем, что вызвало мутации в человеческом организме, были психоактивные вещества. Они обильно содержались как в пище приматов (в кале шимпанзе приматологи постоянно фиксируют наличие тех или иных галлюциногенных растений), так и в пище древних людей. Диета из псилоцибина, диметилтриптамина и гармалина привела к усилению абстрактного мышления, следовательно, к увеличению мозга и появлению личности. Между грибами, растениями и людьми произошла синергия, то есть взаимодействие слагаемых, чья сумма сильнее, чем просто союз её составных частей.
Теренс начал искать такое растение-катализатор. Оно должно было расти в Африке, как прародине человека, обязательно на лугах, не требовать специального приготовления и быть явно полезным виду, только что вышедшему из лесов. Методом исключения МакКенна пришёл к выводу, что "прарастением" был Stropharia cubensis. Это гриб, содержащий галлюциноген и обильно произрастающий на навозе. Так как в саванне обитало множество парнокопытных, было достаточно и навоза, на котором произрастал Stropharia cubensis. Кроме того, животные могли разносить его на очень большие расстояния. Напомним что Stropharia cubensis - это тот самый наркотический гриб, выращивание и сбор которого запрещён во многих странах, в том числе и России. Если допустить, что гипотеза МакКенны верна, и мы стали людьми именно благодаря Stropharia cubensis, то его современный запрет напоминает какой-то Эдипов комплекс. Впрочем, Теренс не утверждает, что псилоцибиновый грибок стал причиной зарождения сознания у гоминид. Нет, он стал катализом, то есть ускорил этот процесс. Как утверждает Теренс – в разы.
Например, для первобытных охотников и собирателей МаКкенна изобрёл следующую классификацию значения психоделиков. На первой стадии псилоцибины в небольших дозах помогали улучшить зрение или слух, что способствовало успешной охоте и выживанию тех обществ, что употребляли грибы в пищу. На втором уровне – зарождение магического осознания мира, так как псилоцибин стимулирует нервную систему, открывая перед существом нечто неведомое. А третий – это уже шаманский экстаз, который растворяет границы и приводит к интенсивному обмену генами, как внутри группы, так и вне её. Соответственно, больше потомства появляется на свет и усиливается чувство коллективной ответственности, особенно альтруизма, который вырастает из кровного родства. Ведь неслучайно альтруизм больше всего развит у пчёл или муравьёв.
Такова, совсем в кратце, гипотеза американского этномиколога. Да, очень схематично и шатко, но бывает и хуже. Зато у МакКенны есть художественная вставка, где он изобразил галлюциногенное самоосознание некоего прапредка человека:
«В этот момент в голове вспыхнул розоватый рассветный свет, и его залило ее присутствие. Время исчезло, россыпи застывшего агата как бы прорвались через громадный водный поток. У него было счастливое ощущение предания себя смерти, что-то вроде оргиастического пароксизма самоутверждения. Невыразимый прежде в звуках пузырек волнующего его устремления всплыл на устах. По щекам полились слезы. Прежде он говорил слова. Но никогда прежде он не говорил и не понимал их так, как теперь. “Та водос! Та водос! Я есмь! Я есмь!”».
С экзотической гипотезой Теренса МакКенны можно подробней познакомиться в приложенной книге «Пища богов». Это гипотеза, которая находится на периферии научного знания, гипотеза очень уязвимая для серьёзной критики, авторитетными специалистами даже не рассматриваемая и всё-таки очень захватывающая. Согласитесь, будоражит? Мы начали становиться людьми тогда, когда неизвестный гоминид в африканской саванне впервые решился попробовать странный, немножко пугающий его гриб.