В мае 2018 года вице-премьер Дмитрий Рогозин покинул правительство и указом президента был назначен гендиректором «Роскосмоса».
Новый глава отрасли взялся за дело рьяно и бескомпромиссно, с огромным желанием утвердить кардинальные изменения к лучшему.
Появились убедительные инициативы по выполнению федеральной космической программы-минимум до 2025 г (Рогозин из тех, кто умеет убеждать правящие круги, сам являясь их доверенным представителем).
Выполнив эту программу, Россия имеет все шансы вновь заявить о себе как о великой космической державе.
Ведь если развернуть все пункты, то в них, помимо укомплектования российскими спутниками околоземной орбиты, открытым текстом предусмотрены и «объекты на траекториях полета к Луне и Марсу».
Радикальный престиж космонавтики
Итак, благодаря приходу твердого оптимиста Рогозина, нарастающее безвременье внутри отрасли, похоже, удается сдержать. А какие, собственно, у нас там были проблемы?
Завершить пафосный долгострой, именуемый космодромом «Восточный»? – так это дело ближайших лет. Заплатить неподъемные долги Центра Хруничева (ведущее ракетное предприятие отрасли) – уже есть поэтапный план его финоздоровления.
Новая линейка тяжелых ракет? – она у нас тоже, в общем-то, имеется в основных чертах. Отечественная лунная программа? – мы реально можем и должны обойтись без американцев…
У Рогозина, похоже, сложился феноменальный арсенал лидерских качеств, который выглядит порой даже несколько сверхъестественным.
И все же Рогозин – не прожектер. Обнадеживает уже то, что он исходит из реалий, которые видны всем. Ведь не секрет, какой мудреный клубок проблем «накрутила» себе российская космическая отрасль. И теперь гораздо интересней посмотреть на того, кто намеревается этот клубок полностью распутать.
«Все дело – в дурной организации дела»
В 2016 году с трибуны вице-премьера от Рогозина слышали: «Мы сегодня по космосу отстаем от американцев в девять раз. Все наши амбициозные проекты говорят о том, что производительности не хватает».
Действительно, многие заводы были загружены в лучшем случае на одну треть. Плюс отсутствие нормальной координации между ними. Именно раздрай на российском рынке пусковых услуг привел к очень уязвимой позиции России на мировой арене.
«Наши западопоклонники могут сколь угодно «облизывать» Маска, но он здесь не при чем… Мы сами виноваты».
На каверзный вопрос об идее дальнейшего дележа «Роскосмоса» (двигатели, приборы, ракеты), Рогозин не теряется:
- Я не поделю, а соберу отрасль. Госкорпорация – это материнская компания, состоящая из тематических департаментов. Они отвечают за несколько разных программ (Федеральную космическую, госпрограмму вооружений, программу развития орбитальных группировок и т.д.)
Первым «в ядро» становится холдинг ракетных двигателей на базе НПО «Энергомаш». Почему у нас тормозится двигательное производство? Ракетостроители исторически растасованы под разных хозяев. Например, пермский «Протон» был филиалом убыточного Центра Хруничева. А самарский «Прогресс» покупал двигатели на ОАО «Кузнецов», который и вовсе входит в другую госкорпорацию – «Ростех».
Получалось, что двигателестроением у нас занимались далекие друг от друга структуры. Везде разная культура производства, разные стандарты качества. Говорить о единой технической политике вообще не приходилось.
А Рогозин решает провести интеграцию предприятий по их продуктовому профилю, а не по принципу «кто раньше встал, того и тапки». Сейчас «Энергомаш», имеющий прекрасный опыт работы с иноклиентами, вводит единый стандарт контроля качества на всех других фирмах двигателестроения. Теперь их переподчиняют и переводят в создаваемый холдинг.
Та же картина складывается со спутниками (полезной нагрузкой). Сейчас в России девять фирм подобного профиля. И только несколько из них в составе «Роскосмоса». А нужен маститый универсальный конгломерат, способный мгновенно реагировать на динамику рынка и при этом четко выполнять оборонные заказы.
Так что лучше разрабатывать спутниковые аппараты на единой технической базе, чтобы не распылять научный и конструкторский потенциал.
Мы - не американцы. Мы - другие.
Нам постоянно приводят в пример успешную коммерческую динамику компании SpaсeX. Мол, беда России в отсутствии сильных «космических» частников. Если в США уже вовсю строятся ракеты частными компаниями, у нас только фирма "C7" занялась этой проблемой, но еще только купила стартовую платформу.
«Такое сравнение – чистая глупость, - утверждает Рогозин, - ведь во многом SpaсeX это дело НАСА. Это мощный интересный проект, который должен подстегивать других государственных поставщиков американской космической продукции, таких как, например, Lockheed Martin или Boeing».
Основу инженерных кадров SpaсeX составляют люди, которые перешли из НАСА, причем без конфликта, а именно были делегированы. И работают они на проверенных технических решениях.
А статус частной компании позволяет уйти от необходимости долгих согласований. И руководство НАСА не скрывает, что у Маска железная военная дисциплина и четкая иерархия принятия решений.
И конечно, за Маском стоит государство. Все военные контракты, которые он получает по линии Пентагона, стоят в два раза дороже, чем то, что он предлагает на рынке, то есть на рынок он выходит по себестоимости, а иногда даже ниже.
Понятно, для чего – чтобы убить европейских и российских конкурентов. А от Пентагона он получает очень маржинальные проекты. У нас такой ситуации нет. От Минобороны «Роскосмос» получает 3–4% маржи по контрактам. Так что опираться такие источники финансирования как у них нам не приходится...
Санкции как удар по электронике
Если разбираться далее – то в условиях санкций российский космос резко ограничили в закупке важных электронных компонентов. А пытаясь развиться самостоятельно, все равно все сделать самим невозможно.
Ни одна страна в мире полностью не производит элементы микроэлектроники, даже США. И вряд ли американцы продолжили бы самостоятельно такой высокотехнологичный проект, как "Венера-Д", если бы их обрезали в аппаратной базе. А вот мы будем продолжать.
Поэтому нужна оптимизация конструкторских задумок - некие универсальные решения, максимально задействующие отечественные разработки. Чтобы покупать наименее значимые детали.
Так что государственные холдинги – это еще и вынужденная противосанкционная мера.
Рогозин начал с создания советов главных конструкторов различных предприятий, а сейчас переходит к консолидации очагов разрозненной промышленности в интегрированную структуру.
Сегодня, к ужасу тех же американцев, одно слияние «Роскосмоса» с «Алмаз-Антеем», полностью находящимся под жесткими санкциями, «не только юридически, но и политически» меняет текущую ситуацию. «Я не знаю, как НАСА сможет обойти это», - заявила эксперт ООН по космосу Тереза Хитченс.
Долги – дело наживное
Рогозина упрекают в излишнем оптимизме по поводу колоссальных долгов, накопившихся у ключевых предприятий «Роскосмоса». Один только ракетный центр имени Хруничева ушел в 111 млрд невыплат. Его подпирает РКК «Энергия»и другие столпы космической индустрии с общей долговой нагрузкой более 200 млрд.
Казалось бы, выправить положение совершенно нереально, и помочь сможет разве что экономическое чудо. Но именно оно-то и подвластно в нынешних условиях главе «Роскосмоса». Как? По Центру Хруничева сформирован план закупок продукции этого завода на 10 лет вперед. Причем совместно с Минобороны. Плюс выделение средств правительством на погашение долгов.
Кредиторы Рогозину поверили. Банки тоже. По этому плану уже на рубеже 2022–2023 годов Центр Хруничева выходит сначала в ноль, а потом будет приносить прибыль. Стоит ли сомневаться, что с долгами других предприятий будет также?
Но почему банки оказались сговорчивыми? Потому что реальные мощности Центра Хруничева обеспечивают создание в оговоренное десятилетие гарантированных 72 ракет, в основным тяжелых – «Протона-М», которого сменит более экологичная «Ангара А5». А это более чем реальная экономическая отдача.
Когда «Орел» расправит крылья
Космические агенства сразу нескольких стран, увлеченные энтузиазмом НАСА, занялись собственными проектами космических кораблей. Наш «Орел» (бывшая «Федерация») – один из лучших новых пилотируемых аппаратов.
Из-за долгов РКК «Энергия», разработавшей этот корабль, внедрение его к приходу Рогозина полностью зашло в тупик. Как будет продвигаться дело? За счет ужесточения дисциплины исполнения контрактов.
Это исправление ошибок прежнего руководства по российским аппаратам в интересах инозаказчиков. РКК получит деньги за выполненные работы – это должно покрыть убытки.
Помимо самого пилотируемого модуля, будут завершены работы по научно-энергетическому модулю и многофункциональному лабораторному сегменту. А стыковочный агрегат достанется в наследство от "Союза" (это когда лучшее - враг хорошего). Под него будут подстраиваться и американцы.
Планируется, что летные испытания «Орла» начнутся на рубеже 2023 года. Потом этот корабль «пересядет» на ракету сверхтяжелого класса и будет работать в дальнем космосе (Луна – Марс).
Новая ракета «Союз-5» «Иртыш» на которой «Орел» полетит вначале, будет запущена в 2022 году. В Казахстан направлена «дорожная карта» синхронизации работ по стартовому столу на Байконуре. Именно с этой ракетой Рогозин связывает продолжение пилотируемой программы.
«У меня нет сомнений, что мы в графике, - заявляет Рогозин, - нам крайне важно вовремя перейти на тяжелую «Ангару А5М». Тогда Россия снова сможет претендовать на лидерские позиции в гражданском космосе».
Выше всего клуб СИМФОМИР ценит этику и человечность интернет-познания. Мы рады тем, кто разделяет такие наши взгляды.
Спасибо всем, кто думает по-доброму. Ведь интерес к сенсациям и спорные размышления - не основания, чтобы не быть друзьями.
C пожеланием неизменной удачи - Ваш СИМФОМИР Symfomir.