Воспоминания моей бабушки. Текст и орфография автора (кроме опечаток, конечно)
Летом 1919 года наша семья перебралась на жительство к Лукерии Дудниковой, которая жила только с дочерью. И в ее доме было значительно свободнее, чем в доме дедушки Ефима.
Очень тесно мы общались и с приехавшими в деревню еще раньше нас мстерскими земляками. Это была тетка Авдотья со своей семьей из деревни Раменье, что рядом со Мстерой. В этой семье вскоре по приезде умер внук Авдотьи Осип. В дороге он заразился тифом и был похоронен в мордовской земле. Это горе тесно сплотило наши семьи, мы жили как родные.
Социалистическая революция развивалась, между тем, и в деревне, в частности, в мордовских краях. В деревне Осановка появился страж советских законов – вооруженный милиционер. А вскоре образовался и начал активно себя проявлять комитет бедноты. С помощью этого комитета начал действовать и прибывший в деревню продовольственный отряд, имевший целью изъять местные излишки хлеба для голодающего населения в центральных городах. Процедура эта проходила очень болезненно, чему я являюсь свидетелем. К тому же начальник продотряда (мы звали его дядя Коля) поселился в нашем доме и неоднократно разъяснял нам обстановку в стране, трудности в деятельности продотряда.
Комитет бедноты совместно с продотрядом провел в деревне общее собрание крестьян, на котором решали, кто должен сдать хлеб и его количество. Собрание, на котором я присутствовала, проходило очень бурно. Выступавших было очень много. Кулацкая прослойка деревни резко возражала против сдачи хлеба не за деньги, а за простые расписки. Причем кулаки старались провести за собой и середняцкую часть населения деревни. Только твердость начальника продотряда, поддержанного бедняками, привела к тому, что в конечном итоге определили те хозяйства, которые должны сдать зерно, и указали размеры сдачи.
Это собрание стоило начальнику продотряда жизни. В ту же ночь кулаки подкараулили его и зверски убили. Опознали истерзанный труп только по шинели и буденовке, которые носил дядя Коля.
Вскоре в деревню был прислан новый начальник продотряда. Намеченный к сдаче хлеб был собран и вывезен. При этом были проведены обыски, при которых обнаруживали спрятанный хлеб. Он много рассказывал о той борьбе, которую кулаки ведут против революции. Все это расширяло мое мировоззрение, убеждало в справедливости сущности Советской власти.
Наша семья по-прежнему оставалась в своей основе стихийно-атеистической. К религии ни родители, ни мы так и не приобщились. А я получила возможность еще раз увидеть жизнь церковников изнутри. Речь идет о том, что моя сестра Мария нанялась прислугой к священнику местной православной церкви отцу Ивану. Жил он с женой, детей не было, оба были преклонного возраста. Я часто помогала Марии убирать дом священника. Меня удивило, что простые продукты, которые он получал в большом количестве от различной церковной службы, шли им на корм скоту. Себе священник оставлял самое ценное: мед, масло, яйца и др. Ничего «святого» в его личной жизни не соблюдалось.