Алексей КРИВОШЕЕВ
Чего только не говорили про войну. Как не ругали и чем ее только не оправдывали. Как не чихвостили друг дружку сторонники ее и противники. Противника и по матушке обхаживали, а то и вовсе по батюшке (Фрейду). Говорили и о жертвах, и о чувстве долга защитника, и о преступности агрессора. Говорили об оборотной стороне войны. Наконец, заводили речь о неизбежности войны, о ее, так сказать, смысловом безразличии к человеческим ценностям, с точки зрения которых она не то чтобы совсем уж не нужна, но именно что бесчеловечна и преступна. Ведь, казалось бы, сдайся на милость цивилизованному агрессору – и никакой тебе войны.
Иные доходят до бреда – сравнивают современную войну со спортом. Другим игры, в частности компьютерные, крышу выносят вместе с законом угла падения-отражения. Все они хотят быть победителями, пока не оказываются наивными, бессмысленными жертвами.
Вспоминается надпись на стене: «Бог умер». И подпись: «Ницше». А далее: «Ницше умер. Бог».
Так что, будь то христианство или антихристианство, но ничего лучше человечество не придумало, чем «любовь к ближнему как к самому себе» (любовь, а не правила игры, заметьте) и продуктивный отказ от всегда однобокого – даже самого разразумного – эгоизма-альтруизма ради этой любви.
Все знают, что вот, например, Христос так возлюбил и ближнего, и любого другого, что сам пошел на крест ради его спасения. Оставим иллюзии, часть специфически настроенных граждан, как всегда, припишет этой любви свое сугубое истолкование. И не злонамеренно припишет, а потому только, что поступки Бога трудноваты для нашего понимания.
Но возьмем Гитлера, он-то что же? Возненавидел, что ли, ближнего, что на крест за него не пошел? Не совсем то. На крест его никто и не звал. Свято место пусто не бывает. Лучше бы, конечно, ему было на крест, хотя и этого нельзя пожелать. Но не в буквальном, а, так сказать, в фигуральном смысле – обязательно нужно было. Глядишь, все бы и обошлось одной-единственной жертвой вояки вопреки досужим теориям о бессилии человеческой личности и личной безответственности в истории. Что, не нашлось бы ему замены? То есть, не стань ефрейтор главнокомандующим, остальные бы тоже воздержались? Ведь хорошо-то как! Уехал бы в Тибет и водил себе там кисточкой. Чисто Рерих! Ведь не исключено же.
С другой стороны, перенаселение и экономический кризис отвлекали от творчества. Жажда власти и многолюдье всякое национальное досадное! Тут как раз вояке и явилась идейка погосподствовать, а заодно и подсократить национальный спектр человека, окоротить, так сказать, Создателя: дескать, нет славянина – нет проблемы! Накормить, наконец, арийца лавашем!
Почему же пошел он не с любовью, а с войной на братка своего? Ну, биографические сведения навязли и на причины никак не вытягивают. Потому ли, что чего-то там профессионалы недооценили в его художествах (а среди работ, говорят, были и небездарные), он и разобиделся?
Или причина глубже – что не полюбил ближнего как себя? Ну, это-то понятно. Обозвал всех одинаково цыганами – что из того? Так большинство и жило, и живет, то есть любовь к себе предпочитает: из тщеславия, из честолюбия или глупости – не важно. Но мы же к войне на этом основании не зовем! Значит, все же любовь, хотя бы и к себе маленькому, спасает?
Или, может, Адольф вообще никого не любил, утратил такую способность души? Стал еще несознательнее нас с вами? И, не умея разрешить свои собственные внутренние, некрасивые конфликты, автоматически перенес их на особенно нелюбимые им нации? То есть пожелал уничтожить то, причина чего была в нем самом? Его теория превосходства арийской расы и есть тому подтверждение. Не мог он, видишь ли, примирить в себе чистого арийца и иудея. Ведь и Гегель еще говорил о непримиримости в уме противоположностей, и правильно говорил.
Очевидно, «внутренний раб», «порождение озлобления», одержавший над свободным, разумным человеком, в котором сидит, окончательную победу и рвущийся господствовать над другими, убивая при этом всех, не покорившихся его бреду, никогда не сделается свободным. Нет у него на это уже более никаких средств. Напротив, всех вокруг устранив, добирается он и до человека, в котором сидит. Такова уже природа злодейства и участь его носителя. Природа ненависти подчиняется закону любви: не поступай с другими так, как не хочешь, чтоб и с тобой обошлись.
Сейчас идут толки, что русским-де во благо было сдаться благородной немецкой нации. Но когда это видно, чтобы русские сдавались? Русским «инкриминируют» советский строй. Однако забывают, что именно советский строй во главе с Иосифом Сталиным оказался реально не готов к нападению фашистов. Сталин верил в «дружбу» фюрера, но Адольф оказался быстрейшим умником и обманул благородные ожидания друга. Кто же победил в войне, если не советский народ? Из двух тиранов победил меньший? Возможно ли такое?
Почему сегодня нужно не забывать о войне? Ответ прост: чтобы отличить воина-защитника от политикана-агрессора. Уметь вовремя определить последнего и не позволить ему вас околпачить. Он, агрессор и «внутренний раб», – всего лишь ходячий штамп, реклама, лозунг, как сказал поэт – «воинствующая чепуха». И он не уймется, пока не уничтожит вас как свободного и разумного человека, который ему ненавистен. Запомните, он начнет не с себя: пообещает нам экономический подъем, обогащение и прочие блага, а взамен попросит только душу. И вот здесь мы не должны забывать о своем не воинствующем, но воинском духе, неоднократно помогавшем России выстоять.
Их осталось немного, но они еще живы – ветераны Великой Отечественной. Они – наши деды и прадеды. Они – хранители культурной памяти о «правильной» войне. Носители того великого истинного чувства Родины, которое нельзя подделать ни идеологической промывкой мозгов, ни другими «реальными целями» уже новых, благополучных поколений современных российских граждан. Того искреннего чувства, без которого не было бы ни гениальных песен Владимира Высоцкого, ни фильмов «Они сражались за Родину», «Семнадцать мгновений весны», «Судьба человека»...
Наши ветераны напоминают грамотным внукам уже, слава Богу, не о том, как когда-то наш народ терзала неверно понятая кем-то гегелевская диалектика братоубийственной войны. Они рассказывают об огромном горе и великом торжестве Справедливости, которая служит хоть и страшным, но достойным примером истинной Гераклитовой диалектики, – о поистине Народной войне. Рассказывают, в сущности, о том, как фашисты перестали быть немецким народом и, наоборот, как советские люди снова стали единым Российским Народом, героем-победителем в справедливой освободительной войне…