Это я не о том, что будучи психологом мне было легче с моим сыном с РАС, я о том, что жизнь мне сейчас дает такой простор для анализа и изложения, что хоть диссертацию пиши. Моему Захарке сейчас 4 года и 8 месяцев, его нормотипичной сестре Маше - без месяца 3 года. Порой общение с ними и наблюдение за их "повадками" обескураживает.
Муж сегодня принес двухсотграммовую "Аленку" , а поскольку Маша - главный встречатель папы из магазина, муж ей отдал шоколадку со словами "иди, подари маме". Дочь мне принесла шоколадку и говорит: "Мама, давай кушать шоколадку". Я возьми да скажи, что шоколадку-то папа мне подарил, а не Маше. Мама-садист. Дочь в некотором недоумении спрашивает: "А мне?" Все вроде логично и ожидаемо для нормально социально адаптированного ребенка.
А дальше, по Экзюпери, -" Вот тут-то и появился лис". На кухне появился Захар, увидел лежащую на столе шоколадку, обрадованно протянул"Шоколааадка" - и тут же ее схватил и начал открывать. Если бы на кухне никого не было, и сын остался тет-а-тет с "Аленкой", последняя была бы безо всяких вопросов и угрызений совести слопана. Дочь, окажись в подобной ситуации, допускаю, что пришла бы и спросила.
Я была бы рада узнать, что это все от невоспитанности старшего, от его избалованности, но это, будь она неладна, социальная дезадаптация. Ребенок действительно не понимает, не чувствует привычных нам социальных правил, запретов, обычаев. Сын не испытывает стеснения, если Захар видит желанный предмет, Захар идет и берет желанный предмет. Исключение составляют вещи, находящиеся в чужих руках. В этой ситуации сын все-таки осознает, что это чужое, но (умея просить) не просит, с подсказкой выразит просьбу, но сам нет.
Еще вчера почему-то мне вспомнились слова волонтера о том, как ее сын, в 3 года попав в садик, ужасно орал, видя других детей. Собственно, именно с этой ноты началась история РАС в той семье. И я вдруг вчера соотнесла такую реакцию мальчика на чужих детей с поведением моего сына, когда мы с Машей приехали из роддома. Во-первых, когда я после кесарева вылеживалась, ко мне привезли еще двух, таких же раненых, девочек, и мы разговорились, стали старших детей сравнивать, кто что умеет, горшки, рисование и прочее. Меня тогда удивило, что ровесник моего Захара - сын соседки по палате - понимал, что его мама отправилась в этот домик за сестренкой. Я говорила Захару о сестре, я ж начиталась, что надо подготовить старшего к появлению младшей, но сыну было настолько ровно и мимо, что я в итоге и монологи на эту тему бросила. Напомню, я из тех горе-мам, что верят в своеобразное развитие детей, что все придет, что все дети разные. Во всяком случае, верила. Во-вторых, мальчишки нас забирали из роддома, я пихнула кулек с Машкой Захарке под нос, сказав что-то типа "Это Маша, твоя сестра", но сын не проявил никакого интереса и отстранился. Мне он был рад, все остальное его не интересовало. И в-третьих, а это самое убийственное, - Захар стал орать белугой, как только дома вот это вот маленькое волосатое чудовище было извлечено на свет божий, - по-другому я просто не могу написать. Успокаивали день, еле уложили спать на ночь, когда дочь просыпалась "на поесть" ночью, старший, не вылезая из кровати и не подавая признаков жизни, снова орал так, что слушать было страшно. На следующий день мужу пришлось куда-то отъехать, так стоило входной двери закрыться за ним, как Захар снова начал орать. Маша на мне, я пытаюсь сына успокоить, а он категорически не хочет подходить к нам. Кладу дочь, сын бежит ко мне, плачет, орет, обнимаю его, начинает орать оставленная без внимания Маша. В общем, когда муж вернулся, уйти хотелось мне.
Я не знала, чем объяснить такую реакцию Захара на второго ребенка. Сыну было год и десять, - испуг? Ревность? Предполагала, что что-то из этого. Но через пару дней крики прекратились как-то само собой, и мы стали жить обычной жизнью. Вот тебе и жизнь с РАС. В то время на посторонних детей Захар реагировал стандартно - молча уходил в сторону, как правило, даже не глядя в лицо, я уж молчу о зрительном контакте.
А еще последнее время жалею, что по жизни такая бесталанная. Наступила весна, и сына вновь накрыло люками. Месяцев девять мы вспоминали люки только в плане того, что их нужно обходить. Уже неделю сына прет встать/наступить на люк, кинуть мелок в люк, и самое странное при взгляде со стороны - сесть на корточки и смотреть в люк, куда вода стекает. Или внаклонку смотреть. Есть "Девочка с персиками", а у меня - "Мальчик с вентилятором", есть "Девочка на шаре", а у меня - "Мальчик на люке". Умела бы рисовать, могло бы выйти что-то интересное в рамках современного искусства. Я б художники пошла, пусть меня научат...
А вот если серьезно, сегодня на прогулке вдруг как-то отчетливо представила, что сын в том странном виде, который я имею на сегодняшний день, будет всю мою жизнь со мной, что он так и не сумеет должным образом адаптироваться к жизни в обществе, и стало не по себе. Но я непреложно верю, что в будущем меня ждет не такой мрак, хотя бы чуть-чуть посветлее🙂