Мужчину на котором я простригла свою первую «мужскую модельную» я до сих пор считаю героем. Выдержать 2,5 часа сущего ада может далеко не каждый… Но, обо всем по порядку.
Получив в заведении, сейчас гордо именуемым «техникумом», специальность – «парикмахерское искусство» я не умела абсолютно ничего. Единственный салон, куда меня согласились взять – остро нуждался в мастере (в мастере, работающем за еду) и взял на себя обязательства по моему дальнейшему обучению и введению в профессию. Человека, который смог бы мне адекватно преподать практику – там, увы, не нашлось. Меня сразу поставили в зал, объяснив лишь как производить расчет с клиентом и как не задушить его пеньюаром. Когда я прибегала в панике к очередной коллеге за советом, то, как правило, слышала: «стриги как чувствуешь», «не бойся отрезать лишнего» «на затылке они все равно ничего не увидят».
С клиентами - женщинами работать было не так страшно: во время учебы я иногда подстригала ради интереса, по учебнику, бабушку и её подружку – соседку, и хотя длилось это действие не один час – выглядело все, в итоге, вполне сносно, да и старушки особо не жаловались.
На последнем курсе обучения, я уговорила старшего брата прийти ко мне на практику для отработки стрижки. Он согласился. Во время отработки преподаватель, которая должна была все это контролировать – просто ушла, а я же, в свою очередь, без её присутствия – просто боялась что-либо делать. У брата на тот момент была приличная шевелюра – типовой вариант мужской «шапочки». Если сравнивать с известными личностями, то прическа была сродни той, что носит сейчас Трамп. И своими волосами мой брат очень дорожил.
Когда учебамучительница вернулась и увидела что я просто стою, боясь притронуться к инструментам – я узнала много нового о своей нерасторопности, и прочих, не красящих человека качествах. Она одним движением обрила брату нижний затылок, вручила мне машинку и сказав, что она вернется через пол часа, велела мне продолжать, и закончить к её приходу.
Брат прибывал в полу-шоковом состоянии и не совсем понимал, что вообще только что произошло. Его желание уйти резко возрастало, но он был моим единственным шансом попробовать мужскую стрижку на живом человеке, и этот шанс я выбивала не один год. Я решила действовать. Что лучше всего делать, когда у тебя в руках машинка с насадкой, оставляющей на голове три миллиметра, а сидящий в кресле хочет по-максимуму сохранить свои волосы, несмотря на уже оболваненный преподавательницей затылок? Правильно, начинать с макушки, что я и сделала.
Поняв что произошло и услышав от брата кучу ласковых – я разревелась и убежала. Возвращалась я под крики преподавательницы, разносившиеся из класса по всему коридору. Вновь выслушав как же все плохо, и глотая сопли, я собственноручно обрила брату всю голову под три миллиметра. Собственно, после этого и сложилась в моем подсознании боязнь мужских стрижек.
Соответственно «работая» в данном салоне я избегала мужских стрижек как могла, и в основном соглашалась только брить налысо или стричь под одну насадку. Но однажды выкрутиться мне не удалось.
В тот день в салоне было двое – нормальный мастер и недомастер в моем лице. У нормального мастера сидела девушка на окрашивании, в кресле получал парикмахерскую услугу в виде «мужской шапочки» постоянный клиент, а в коридоре на диванчике ждала своей очереди ещё одна женщина – постоянная клиентка нормального мастера. И тут на сложную для новичка мужскую стрижку пришел мужчина средних лет. Поймав растерянный взгляд нормального мастера я попросила пришедшего немного подождать и ломанулась к директору –администратору, мирно попивавшей чай у себя в кабинетике. Коротко объяснив ситуацию, я услышала заставляющее трястись: «иди стриги, или уволю».
Ноги стали ватными, но понимая, что заставлять ждать клиента нельзя – я, напялив самую лживую и отвратительную улыбку, поплелась в зал. Стараясь выглядеть уверенно и не выдавать себя – я слишком переигрывала и делала кучу ненужных движений, но уставший от тяжелого трудового дня и, видимо, самой жизни мужчина – кажется, этого не замечал. Стрижка началась… ( с того, что я забыла надеть на него пеньюар, и первые минуты своей стрижки он просидел, облепленный волосами с виска)
Сейчас, обращаясь к той ситуации, я думаю, что все было не так уж и плохо, но тогда каждое мое движение отзывалось во мне какой-то безысходной, совершенно непонятной внутренней болью. Я каждую секунду представляла, как несчастный, видя «О ВЕСЬ ЭТОТ УЖАС!» (как мне казалось) просто встанет, закричит и уйдет, но кажется, он полностью мне доверился, и периодически даже закрывал глаза ( хотя, возможно, он просто хотел уйти в мир снов чтобы не видеть всего происходящего).
Сделать на его голове предстояло плавный переход от коротких волос «под машинку» на висках и затылке к длине на макушке. И я делала. «Как чувствовала». Поминутно пытаясь воспроизвести у себя в голове как такие стрижки выполняют нормальные люди ( ведь наблюдала я за ними много раз, а ещё читала кучу литературы (интернет тогда мало у кого был)). Это мне не помогало, я все равно видела бесконечные полосы и «лестницы» и в панике пыталась их убрать. Когда видимые признаки серьезных «косяков» исчезли – тушевка по прежнему казалась мне рубленной и далекой от идеала, и я бесконечно елозила машинкой по несчастному мужчине.
Так прошло два часа. Осознав, что с каждой секундой я делаю только хуже, а несчастный уже ненавидит меня всем своим добрым сердцем, я поняла, что нужно закругляться и прорабатывать линию окантовки. На затылке и висках все прошло хоть и медленно, но верно. Очередь дошла до окантовки небольшой типично мужской «челочки».
Тут в моем мозгу всплыла аксиома о том, что нельзя допускать, чтобы в глаза клиенту попадали волосы. Как этого избежать? Мой воспаленный, пребывающий в состоянии стресса мозг подал гениальную идею – взять ярко-розовый экран для окрашивания челки (и не только) и попросить мужчину подержать его у линии роста волос пока я стригу, чтобы волоски не летели на лицо.
Когда обреченный прижал выгнутый по форме козырька от кепки по-девичьи розовый, исписанный цветочками экран, с подвеской из периливающихся бусин ко лбу – у меня началась истерика. Я пыталась стричь и не подавать виду, но непроизвольно из меня от увиденной картины вырывался не то смешок, не то плач. Это было ужасно. Ситуация была ужасно глупой. Взрослый солидный мужчина с этим детским экранчиком, едва закрывавшим половину лба, выглядел ещё глупее ( как будто только что отжал кепку у Барби и сидит такой с пафосно-недовольным видом. )
С огромным облегчением пройдя челку я попросила убрать его этот «экранчик». Осуждающий взгляд солидного мужчины из под ярко-розового пластикового козырька – вновь вызвал у меня приступ невротического смеха. Руки похолодели и начали трястись мелкой дрожью. И тут несчастный, на свою голову, абсолютно спокойным тоном уточнил, что челочку можно покороче и обреченно вздохнув приложил «экранчик» обратно ко лбу.
Я сделала глубокий вдох и начала стричь, захватывая чуть больше, чем мне казалось нужным, видеть измученного мужчину с этим розовым «козырьком» мне больше не хотелось. К тому же я начала торопиться, чтобы быстрее избавить его от страданий. Он убрал экранчик. На его лбу красовалось ровная полоса челки с резко-срезанными углами к вискам. То есть выглядела она не как привычный мягко-выступающий полуовал, а как конкретная такая трапеция, бока которой уходили резкими углами к вискам, где я доблестно состригла приличный клок волос с правой стороны. Это было ужасно. Я еле сдерживала свои эмоции. Хотелось убежать и попросить кого-то из мастеров (их ведь так много в смене - целый один) сделать хотя бы что-то, чтобы мужчина не уходил с этим ужасом. Но именно он удивил меня больше всех.
Слегка расправив происходящее на волосах действо рукой он начал стаскивать пеньюар. Абсолютно спокойно без истерик. Помнится, даже поблагодарил за стрижку. Я стояла в ступоре и не знала что сказать, а если бы и знала, застрявший в горле комок не дал бы мне это сделать.
На стойке ресепшн – он расплатился и на вопрос подошедшей директора-администратора – «все ли понравилось?» ( конечно все, ведь ни разу не видно что левая половина стрижки разругалась с правой, они бурно подрались, и от нанесенных повреждений скончались тут же – на голове) мужчина ответил – « все хорошо, только очень уж долго».
Через три дня я ушла из этого салона и всерьез подумывала завязать с парикмахерской деятельностью. Благо, в свое время обстоятельства сложились так, что преподаватель, сумевший грамотно все объяснить и помочь преодолеть мне все внутренние страхи – все же нашелся, но это уже совсем другая история…