В 1958 году Людмила Гурченко познакомилась с писателем Борисом Андроникашвили. Он стал её вторым мужем и отцом единственной дочери, Маши. Этот брак тоже был неудачным, и распался спустя два года. Разрыв с Борисом Людмила переживала очень тяжело. Отношения дали трещину ещё, когда она была беременна, а после рождения дочери оказалось, что сохранять уже нечего.
В одной из своих автобиографических книг, актриса намекнула, что муж ей изменял. Но самым большим потрясением для неё стало то, что Борис с легкостью отказался от родной дочери. «Ну что же, вырастет без меня. Кого – то другого станет называть отцом» - эти слова, сказанные без малейшего сожаления, повергли Людмилу Марковну в шок. Она, которая всю свою жизнь чувствовала любовь отца и видела его обожание, не могла представить, как её ребёнок будет жить, лишённый этого счастья.
Когда Маше исполнилось три месяца, Марк Гаврилович, видя душевное состояние дочери, решил забрать внучку к себе. Он знал, что Люсю может вылечить только любимая работа. И папа, как всегда, оказался прав. Потихоньку, со скрипом, жизнь возвращалась в прежнюю колею. Душевные раны затянулись и уже не так беспокоили по ночам.
В это период Людмила Гурченко снялась в нескольких картинах. Фильмы не были особо замечены зрителем, но всё же, это была любимая работа. Тяжёлый развод, непростая беременность, а также внутренние переживания не прошли бесследно. Гурченко серьёзно заболела. У актрисы начали нестерпимо болеть суставы рук и ног, участилось сердцебиение, а самое страшное – пропал голос. Родители увезли дочь в Харьков. Там врачи обнаружили нарушение эндокринной системы и поставили диагноз полиартрит. Болезнь не отпускала больше года.
Но Гурченко знала – поставить на ноги её может только любимая работа. Она сбежала из больницы и уехала в Москву. Однако, год простоя не пошёл на пользу карьере. Новых ролей в кино не было, а в Театре киноактёра, где Гурченко числилась, её сняли с довольствия. Она стала браться за любые предложения. Играла Джульетту, горничных, служанок. Лишь бы снова выходить на сцену, играть для зрителя, выступать!
Несколько лет работы в различных театрах не дали актрисе удовлетворённости. Душа была не на месте, искала чего – то другого, очень важного. После долгих метаний, актриса вдруг поняла – музыка, вот чего она хочет! И смело отправилась в наитруднейшее из всех плаваний – на эстраду.
С собственной программой выступлений, с творческими вечерами, концертами, Гурченко объездила всю страну. На сцене она смело импровизировала, исполняла собственные песни, читала стихи, танцевала. Публика ещё помнила актрису, принимала тепло, и ради этого Людмила Марковна была готова на многое.
Радость омрачало лишь беспокойство за дочь. Когда Гурченко уезжала на гастроли, Маша оставалась у случайных людей: знакомых, подруг, соседей. Конечно, Люся знала, что Машенька вполне самостоятельный ребёнок, но душа всё равно болела. Девочке пришлось рано повзрослеть, ведь нужно было поддержать маму, не дать ей сломаться в трудное время, потерять веру в людей, в профессию. На хрупкие детские плечи легли многие бытовые заботы, от похода в магазин, до приготовления еды, но девочка не жаловалась. И только грустный, совсем недетский взгляд выдавал её душевную боль и одиночество.
Гастроли продолжались, но предложений сниматься так и не поступало. Про актрису Людмилу Гурченко как будто все забыли. В кулуарах ходили слухи, что КГБ предлагало актрисе сотрудничество, но она отказалась. Сама Людмила Марковна кратко рассказала об этом эпизоде в своей биографической книге "Люся стоп!": "Ко мне пришли двое в костюмах и галстуках, посадили в машину, привезли в гостиничный номер. Выспрашивали осторожно, расплывчато. Я так и не поняла, чего от меня хотели, но стала всего бояться. Потом была другая встреча, уже с большим начальником. Вот здесь всё было ясно. Мне дали три дня на раздумье. Когда позвонили снова, я отказала". Последствия не заставили себя ждать. Тут же начались гонения со стороны Министерства Культуры. В результате десять долгих лет талантливая, яркая актриса пребывала в забвении, довольствуясь лишь эпизодическими ролями в театральных пьесах и съёмками в малозначительных, проходящих картинах.
Продолжение читайте здесь: