Ночь не сулила ни чего хорошего. Ветер кренил деревья к земле, звезды и луна спрятались за грузными, иссиня-чёрными тучами, а небо с яростной силой бросало капли дождя в сторону земли. Глупые, не понимающие свою безнадежность, покорные капли то и дело бились в стены дома, в раскрытое настежь окно, скапливаясь на карнизе, на мгновенье задерживались, что бы, посмотреть на происходящее и, потеряв всякий интерес, срывались вниз, устремляясь вслед за своими собратьями.
Она стояла напротив самой непогоды, всматриваясь пустыми глазами, куда-то во тьму. Желание найти там, за окном, ответы на свои вопросы, было настолько сильным, что хотелось кричать, но она молчала, а ветер, дождь, да и сама ночь, не понимали ее и продолжали жить своей жизнью. Лицо не выражало эмоций, и если бы кто-либо увидел ее сейчас, то скорее бы принял за утопленника, такой белой и безжизненной казалась тогда она. Капли воды то и дело бьющие по щекам, собирались в тонкие ручейки, смешиваясь со слезами и неслись, внутрь розовой пижамы. Мысли то и дело пытались обрушиться откуда-то сверху но, растворялись толи в воздухе, толи в ней самой, не успев достигнуть ее сознания. Сердце, в одночасье ставшее таким маленьким, ее большое сердце, сжималось все сильнее и сильнее, давило на грудь с такой силой, что порой скудный крик все же срывался с кончиков, искусанных в кровь губ. Крик, да и не крик вовсе, а писк испуганного, забившегося в угол щенка растворялся в ночной пелене. Она не понимала, как и почему, пустоту в душе и сердце не могли заполнить ни несущийся мимо ветер, ни мелкий дождь, ни раскаты грома, с то и дело сверкающими вдалеке молниями. Пустота, как страшно.
Уже очень давно она перестала чувствовать что-либо. Солнце грело, но не согревало, голубое небо казалось ей серым и безжизненным, люди, окружавшие ее, раздражали со страшной силой. Первое время она еще пыталась улыбаться, разговаривать, отвечать на шутки коллег, вести себя так, как и раньше, но чем больше часов отбивал маятник на стене, тем меньше оставалось сил на все это.
И вот в один день сил не осталось. Утром она как всегда проснулась, приготовила крепкий кофе, который так и остался стоять на столе до вечера, как и каждый день, как и множество дней, она вышла из дома на остановку. Автобус как назло приехал точно по расписанию, и до этих суток любимая, но ставшая ненавистной работа захлестнула ее пеленой нового дня. Время тянулось невозможно долго, казалось, прошла вечность до того момента как привычным движением руки она закрыла дверь в офисе. «Все! Теперь все будет по-другому!» – уверяла она себя, с каждым мгновением все меньше и меньше веря в это.
Как купила себе букет, как оказалась в своей квартире, как смыла макияж - она не помнила. Взглянув на красные цветы, она улыбнулась кончиками губ, а в это время ночь полностью победила день, и небеса первый раз грянули фанфарами непогоды.
Она стояла у раскрытого окна, лицо ее не выражало эмоций и, всматриваясь во тьму, пыталась найти ответы, на уже не важные для нее вопросы. Она все уже решила: за себя, за родных, за весь ненавистный и жестокий мир.
Одна мысль бегала по кругу, преодолевая каждый виток, разгонялась и неслась быстрее прежнего. Одна лишь мысль. Она сжимала оконную раму все сильнее и сильнее, как будто именно она была виновата в приходе ночи, непогоды, да и всем остальным происходящим с ней. Царапала оконный профиль, с ненавистью разминая в пальцах размокшие от влаги куски краски. Одна мысль, одна лишь только мысль.
Он пришел. Его не ждал ни кто в этот день, мокрый, побитый дождем и ветром, но пришел, именно сегодня именно сейчас. Пришел, чтобы все исправить, чтобы обнять и объяснить, как он скучал, как все происходящее не важно, как он сожалеет. Тяжелые ботинки ритмично отбивали шаги по лестнице. Он пришел. В ее сердце все замерло, она знала эти шаги. Словно невидимой рукой дернуло за плечо, заставило поверить, она уже давно все простила, намокшие волосы раздражали, трясущиеся руки не слушались, боль в груди уничтожала, но это она. Она знала, он пришел.
И в тот самый момент, когда он потянул дверную ручку вниз и на себя, в то мгновение, когда она обернулась и последняя слеза скатилась по ее щеке, в тот момент, когда свет потянулся тонкой нитью по полу ее квартиры, что-то хлопнуло, стукнуло и ухнуло.
В эту секунду квартира осталась полностью пуста…