Явившись на свет, человек разумный получился, по сути, недоделанным хищником. Глаза его смотрели вперед, как у прочих хищных зверей, но ни мощных когтистых лап, ни длинных острых клыков для охоты у него не имелось. Правда, человек был хищником стайным - но остальные члены стаи были также плохо оснащены, а кроме того, чтобы прокормить стаю, нужно значительно больше добычи, чем на одиночку. Словно кому-то было интересно выяснить, как станет выживать хищник, вместо естественного вооружения снабженный более развитым, по сравнению с остальными животными, мозгом?
И, как показали тысячелетия цивилизации, мозгом человек воспользовался с немалым успехом. Порой даже хочется, чтобы этот успех был поменьше.
От острой палки к сулице
Конечно же, первым оружием охотника стало копье. Им можно было эффективно вести поединок со зверем, держать того на дистанции, не давая превратить в добычу самого охотника, метать в цель и устрашающе исполнять ритуальные пляски, заставляя дрогнуть незримый звериный дух.
Но уже довольно скоро выяснилось, что охотничьего копья, одинаково удобного для выполнения каждой из требуемых задач, попросту нет, и создать таковое не получается. Для охоты с седла за оленем или ланью было нужно легкое метательное копьецо, а вот попытка затыкать чем-то подобным медведя легко могла привести к фатальному исходу.
На Руси такое короткое, но весьма эффективное метательное копье называлось сулица. Вероятнее всего, название, как и вероятно оружие, имеет индоарийские корни и происходит от санскритского шулас – т.е копье, заостренный предмет. Можно предположить, что во время переселения кочевых народов в Восточную Европу этот вид оружия пришел и прочно обосновался в наших краях. Сулица представляла собой древко 1,2-1,5 м длиной с наконечником в 25-30 см. По сути она занимала промежуточное положение между увесистой стрелой и легким копьем.
Прицельная дальность броска сулицы достигала 30 метров, что конечно значительно меньше, чем при выстреле из лука - однако при этом у сулицы имелись значительные преимущества. Во-первых, на ближней дистанции более тяжелая сулица не так страдала от порывов ветра и попадала в цель, а не просто летела в сторону цели. Во-вторых, для того, чтобы метнуть ее, достаточно было одной руки, а не двух, как при выстреле из лука. Так что вторая рука могла держать конские поводья или же, если нужно, то щит. Естественно, ограничивать такое оружие лишь необходимостью охоты в ту пору никому бы не пришло в голову. Однако специально для охоты применялся довольно широкий треугольный наконечник. Он наносил глубокую и широкую рану, заставляя раненного зверя быстро терять силы.
С копьем на Лесного Хозяина
Но далеко не всякого зверя имело смысл изматывать ранами. Широко распространенный прежде по всей территории Руси медведь – зверь чрезвычайно раноустойчивый. Так что попытка впустую дразнить хозяина леса – занятие на любителя.
Замечательный русский писатель Гиляровский описывал, как в юности его кумир и учитель матрос Китаев, зимой, растревожив медведя палкой в берлоге, дожидался, когда тот в ярости вылезал на поверхность. И когда огромный зверь вставал на задние лапы, Китаев делал шаг вперед. Стоило медведю грозно зарычать, матрос заталкивал ему в пасть левую руку, обмотанную шубой, а правой бил кинжалом в сердце или живот. Но такой экстремальный вид охоты – забава не для всякого ушкуйника. Самого Гиляровского, тоже человека не робкого десятка, подобная картина приводила в трепет. Ему тоже доводилось охотиться на медведя, но уже с ружьем, что это совсем иное дело.
Много веков для охоты на медведя использовалась рогатина. Сейчас, услышав такое название, чаще всего представляют раздвоенную заостренную жердь, и впрямь похожую на рога. Ничего общего с таким оружием крестьянского гнева рогатина не имеет.
Это короткое, до двух метров, тяжелое копье, с толстым ясеневым древком (длиной около 1м 70 см и толщиной в 4 см), достаточно крепким и упругим для выполнения возложенной на рогатину задачи. Широкий наконечник (примерно 30 см длиной) этого копья имел ярко выраженный ограничитель – рожон. Тот самый, на который не советуется лезть. Рожон отковывался в виде лепестков и не дает наконечнику слишком глубоко воткнуться в медведя, спасая охотника от разъяренного зверя.
Обычно, говоря об охоте с рогатиной, показывают медведя, вставшего на задние лапы и атакующего человека глаза в глаза. Такой вариант тоже имел место быть, однако распространен он был довольно мало. Для начала, стойка на задних лапах – вовсе не агрессивна для медведя. Это поза любопытства - зверь просто старается рассмотреть и понять, что происходит. Атакуя, косолапый старается ударом корпуса на бегу сбить человека, а уж потом разделаться с ним. Если же охотнику довелось атаковать первому (в стойке), он должен иметь недюжинную выдержку и силу духа, чтобы не дрогнуть в решающий миг и принять на острие взбешенного медведя. А тот, мало того, что рычит и демонстрирует желание порвать человека в клочья, вдобавок молотит в воздухе когтистыми передними лапами со скоростью классного боксера. Но даже если удавалось метко вонзить охотничье копье, на рогатине нужно удержать яростно рвущуюся, наваливающуюся тушу весом изрядно за центнер. Для этого необходимо иметь совершенно недюжинную силу.
В случае, если прямое столкновение было неминуемое, рекомендовалось: «повернувшись левым плечом в сторону нападающего (медведя), держать рогатину в обеих руках лезвием вниз у ноги, а концом ратовища (древка копья) вверх. Как только хищник «набежит на добытчика в упор», следует делать прыжок в правую сторону и бить его коротким и сильным ударом под левую лопатку, не выпуская из рук рогатины. В некоторых случаях проскочивший мимо зверь может повторить нападение, тогда и охотник обязан повторить свой манёвр. Если же медведь встаёт перед ним на задние лапы, то необходимо подобным же ударом рогатины в грудь опрокинуть его на спину.
Когда же охотник не был вынужден быстро приспосабливаться к происходящему, то при охоте с рогатиной чаще применялся другой прием. Зимой, когда медведь спал, к обнаруженной берлоге тихо подтаскивали срубленные молодые ели и заталкивали их в чело берлоги вершиной вперед. Дальше разбуженный и от того пребывающий совершенно не в духе медведь либо втягивает елку внутрь, затрудняя себе выход, либо очертя голову, ломится сквозь ветки, преграждающие ему путь. В любом случае – наружу он появляется медленно и не слишком хорошо контролирует происходящее вокруг. Именно в этот момент охотник и наносит зверю роковой удар под лопатку. Борьба, вовсе не претендующая на честность - но даже в таком виде требующая от охотника силы, отваги и самообладания.
Еще в начале двадцатого века, когда охотничьи ружья безраздельно царствовали в лесу, охотникам, собирающимся идти на медведя, настоятельно рекомендовалось брать с собой прочный нож (как же без него) и рогатину. Известный устроитель медвежьих охот Н. А. Мельницкий писал в 1915 году: «Между нашими промышленниками-зверовщиками рогатина пользуется большим почётом и употребляется ими главным образом для обороны или выручки товарища. В таких случаях она незаменима по следующим соображениям: капсюльные ружья у них часто не стреляют, когда нужно, выстрел плохого стрелка весьма опасен для того, кого медведь схватил, а рогатина и в слабых руках может нанести страшную рану или, во всяком случае, отвлечь зверя от его жертвы».
Являлось ли рогатина специфическим охотничьим оружием? Несомненно. И упоминания о применения ее на поле боя здесь ничего не меняют. Современные двустволки не всегда используются для охоты. Коротковатое и тяжеловатое для боя, это копье в руках умелых охотников было грозным оружием. Но, когда имелась возможность переучивать их на боевые копья, это делалось быстро и без каких-либо проблем.
Кстати, упомянем о сплетенной из сыромятной кожи плети-волчатке с которой в прежние времена кубанские казаки верхом охотились на волков. Особой удалью было свалить хищника с одного удара.
С пальмой по тайге
В Сибири же, едва ли не самом медвежьем краю России, для охоты на крупного зверя возникло своеобразное оружие, именуемое пальма или же батыйа (в зависимости от народов и размеров они имели еще множество названий). Тяжело даже определиться, к какому виду оружия его отнести. Ближе всего это оружие к огромному двуручному мачете или же европейской глефе. В зависимости от конкретного народа конструкция и размеры пальмы могла варьироваться. Прямой клинок имел ярко выраженное острие и «брюхатое» лезвие. Длина его могла колебаться от 10 до 70 см, а длина ратовища от метра до двух. Хотя столь глобальные размеры были редкостью и чаще древко имело около 1,5 м длины.
Благодаря оригинальной форме, пальма служила многофункциональным инструментом и оружием. Ей расчищали тропу (на глазах автора статьи в три удара была срублена сосна толщиной в 12 см), валили и разделывали оленей, а если на пути встречался иной зверь, -- колющий или рубящий удар заточенным крылом пальмы вполне мог остановить и медведя, и кабана, и даже тигра, если тот не нападал из засады. Пальмы использовались коренными народами Севера и жителями Сибири как нож, топор и копье и были настолько эффективны, что русские, придя за Урал, частенько перенимали ее для собственного повседневного и охотничьего обихода.
Но если пальму можно считать оружием комбинированным, то есть объединяющим качества мачете, копья, ножа и топора, то европейцы пошли дальше...
(Продолжение следует)
Оружие для охоты. Часть 2. С мечом на кабана
Копье, праща, бумеранг - заря метательного оружия