14 мая 1970 года в Махачкале произошло землетрясение значительной силы. Первый толчок ощутили в час дня. Один очевидец вспоминал, как борщ в поставленной перед ним в обеденный перерыв тарелке, вдруг выйдя из берегов, разливается по столу. Ближе к ночи, когда тряхнуло второй раз, весь город высыпал на улицу. Разрушения в дагестанской столице оказались локального характера; в большей мере пострадали окрестные села и Чиркейская ГЭС, которая под натиском стихии все же сдержала напор водохранилища, и это оградило от большой беды. Каспий не вздыбился приливной волной, пусть ученые всерьез толкуют о возможности цунами на этом замкнутом море. На восстановительные работы в республике откомандировали лучших специалистов со всей страны. Благоустройство и последовавший рост экономики, правда, фактически не отразились на местной футбольной инфраструктуре.
База динамовцев - на спуске к станции Махачкала-1, представляла собой невзрачный деревянный домик, где игроки жили по трое в комнатах. Там вечно гуляли сквозняки, стояла сырость, не было спасения от свирепых москитов. Тренироваться приходилось, в буквальном смысле, где попало.
Впрочем – «И на камнях растут деревья», а первейшая живительная подпитка для футболистов махачкалинского «Динамо» - матчевая атмосфера. Когда хозяева забивают, экстатический рев трибун отзывается эхом на близлежащих к стадиону улицах: внимая «взрыву», прохожие восклицают, - «Это гол, гол!», водители давят на сигналы. Описанная ситуация подобна дуновению тайфуна. Ведь жизнь в Дагестане, также как сама здешняя природа, полна бурных явлений, резких контрастов.
Тут особенно отчетливо сознаешь истину, что любовь и ненависть нередко разделяются одним шагом. Семен Валявский, перейдя в стан динамовцев Махачкалы из «Урожая» (Дербент) и выступая против своей бывшей команды на ее арене, встретил яростную обструкцию зрителей, которые еще вчера души не чаяли в нем. Угроза «дать по башке» - в ответ на его гол, казалась настолько серьезной, что на другой день, когда гости посещали баню, этот игрок не стал покидать автобус: товарищи мылись, а переметчик прятался в салоне между сиденьями. Так или иначе, для Валявского «радостный Дербент, и море, и залив» - пожизненные талисманы; сам он считается наиболее выдающейся футбольной креатурой этого древнего уголка. Однако в контексте его спортивной биографии теряется то обстоятельство, что Семен Борисович – некоренной житель города-крепости у подножья горы Джалган. Он родился в Риге, затем семья переехала в Белоруссию, и, наконец, в 1960-м обосновалась в Дербенте, где ее глава получил должность начальника отдела снабжения при заводе шлифовальных станков. Карьера Семена в футболе развивалась впечатляюще: с юношеской сборной Союза участвовал в соревнованиях в ГДР, а со сборной России – в турнире «Подснежник», по итогам которого был рекомендован в московский «Спартак». Там в пяти испытательных матчах за дубль забил шесть голов, тем самым, претендуя на вписку в «основу». Отставка дуэту во главе "красно-белых", братьям Гуляевым, лишила юного игрока такого заманчивого шанса. Валявскому предлагалось ехать в «Шахтер» (Караганда). Но форвард возвратился домой: сначала - в заштатный «Урожай», на тренировочной базе которого - в славящемся виноделием селе Геджух, под кроватью старшего тренера, рассказывают, стояло ведро с дарами Бахуса.
Семен же безупречно следил за своей формой. Приглашение в махачкалинскую команду позволило ему экстерном состричь адекватные мере таланта купоны - 26 мячей за чемпионат 1967-го, получить признание в качестве лучшего из молодых игроков финальной «пульки», титул мастера спорта в 18-летнем возрасте. Удостоиться этого отличия тогда было вообще сложно. Здесь, как правило, требовалось попасть в национальную сборную или хотя бы войти со своей командой в полуфинал Кубка СССР, либо занять в высшей лиге место не ниже десятого. В 80-х годах условие смягчили: звание стали присуждать и за выслугу лет. А Валявский заработал его как лауреат Кубка РСФСР, обладателем которого он делался дважды – в шестьдесят седьмом и семьдесят пятом - из динамовцев Махачкалы он единственный, кому удалось такое. Его неоднократно звали в клубы иерархической «галерки». Тогда, впрочем, был в почете традиционализм, влияния которого не избежал и "генеральный" бомбардир футбольных чемпионатов Союза во второй лиге Александр Маркаров, сохранивший верность дагестанской команде, пусть им интересовались все головные отряды высшей лиги за исключением киевлян.
Валявский предпринимал две попытки уйти на сторону. Но, направившись по призыву Ивана Золотухина вместе с Ващенковым и Акчуриным в ярославский «Шинник», повстречал там пьяную вакханалию и вернулся, а когда планировал переезд в «Крылышки» из Куйбышева, у него банально похитили паспорт, и вояж пришлось отменить. Эту кражу, по собственным словам, он пережил не так болезненно, как исчезновение из закрытой на матч раздевалки стадиона в Грозном подаренных ему корифеем Вячеславом Соловьевым, кто был тогда партнером Валявского, бутсов фирмы Adidas. О, мириада столичных звезд: на тот момент одни разгорались, иные угасали, однако все они в полной мере подсветили махачкалинское «Динамо»! Борис Алешин, Валерий Маслов, Борис Игнатьев, краснопресненский парень с забавно интерпретирующейся фамилией «Я – кубик», способный, писал Лев Филатов, ударить по воротам так, что мяча в полете не увидишь. Последним из этой фаланги играл в Махачкале 32-летний заслуженный мастер спорта, полузащитник Маслов, сумевший прославиться и в роли снайпера, чемпиона и двукратного покорителя Кубка СССР по футболу в составе московских «бело-голубых», и как владелец великого множества трофеев хоккея с мячом. Его достижения тем более удивительны, если учесть, что поборником строгого спортивного режима сей поистине двужильный человек, мягко говоря, не был, из-за чего едва не оказался отчисленным исполнявшим обязанности старшего тренера, более молодым, чем он сам, Гаджи Гаджиевым. Но Маслов, когда не «квасил», действительно играл как бог, поэтому бывал на поле не понят сотоварищами из дочерних динамовских команд.
Присутствие в команде звучных имен – не панацея успеха, таинств селекции тут не меньше, чем в мичуринском садоводстве. Стабильные победы долго обходили стороной хорошо укомплектованное «Динамо» (Махачкала): в 1970-м оно занимало 18-ю итоговую строку, в 1971-м – 9-ю, в 1972-м при Маслове – 12-ю, в 1973-м – снова 9-ю, в 1974-м – 6-ю. Вместе с тем, все настойчивее в его «мелодике» слышались четкие аккорды – игра строилась преимущественно на коротком и среднем пасе, неустанном движении всех футболистов. Валявскому, наделенному способностью пробегать тридцать метров за 4,1 секунды, пожалуй, не нашлось бы лучшего применения, чем на краю атаки, в годы культа фланговых челноков в футболе. Манерой обводки он весьма напоминал Славу Метревели - качнув корпус, уходил с мячом в противоположную сторону, но чаще демонстрировал безотказную «коронку» - пробрасывал мяч в пустующую зону и спринтерским рывком оставлял соперника позади. Умел забивать по всякому: после углового, с трех-пяти метров на опережении, посредством индивидуального рейда из глубины, нередко – в концовке игры при зыбком счете. Радости и печали ему доставались поровну. В шестьдесят девятом году немедленно после вступительных экзаменов в пединституте Семен отправился вслед за командой в Кабардино-Балкарию. Такие региональные дерби вызывали особенный ажиотаж: орды болельщиков на автотранспортных кавалькадах сопровождали футбольных идолов от Аракса до Кубани, создавая иной раз сотрудникам ГАИ серьезную головную боль. К восторгу своих почитателей, Валявский «с листа» провел победный гол нальчикскому «Автомобилисту» (1:0), - мяч в сетку закатился чудом, миновав штакетник ног в запруженной штрафной площади. И тут же во время прыжка на верховую подачу соперник нанес ему сильный удар в позвоночник. Игрока словно пронзило иглой: тело онемело, сознание затуманилось, ведомый под руки с поля, он едва мог самостоятельно передвигаться. Перед началом феерического для динамовцев сезона 1975-го, Семен, в предыдущем чемпионате записавший себе в актив 9 мячей, внезапно почувствовал недомогание на разминке: на сборах в Кисловодске бегали ежедневно по 35 километров кросса и сердце дало сбой. Поправившись только через полгода, он снова очутился «на линии огня».
Триада махачкалинского нападения – Валявский, Маркаров, Мантай Мантаев – во второй лиге едва ли не самая грозная на домашнем плацдарме, продолжала наводить страх на соперников от Урала до Черного моря. Но это звено просуществовало недолго, и с уходом младшего Мантаева из футбола в 27 лет, построение атаки команды изменилось в корне – Семен стал действовать оттянутым, позади Маркарова.
Финиш игровой карьеры в 1980-м, он отметил с 103 забитыми голами в общем зачете. Это второй показатель результативности в клубе, с которым бомбардир распрощался не по возрасту, а из-за скандала.
Принимали «Химик» (Дзержинск). Валявского допекал юнец-соперник – на ногу наступит с умыслом, клюнет по икрам предательски с тыла. Строгие нравоучения ветерана провокатор встречал издевательской ухмылкой, а рефери из Ленинграда Мильх вовсе не реагировал на эксцесс. Тогда, потерявший терпение, рассвирепевший Семен воздал по полной программе - шипами бутсы распорол обидчику бедро и голень, и тот с двенадцатью наложенными швами лег на больничную койку на целых два месяца. Естественно, поляну покинул и мститель, наказанный красной карточкой. После матча он в судейской вцепился в Мильха: «Почему довел до такого?! В голове что-то сломалось?». Арбитр, сникший под психологическим натиском хищного, точно ястреб, футболиста с Кавказа, оправдывался, как мог. В ответ на угрозу, - «Ты больше сюда не приедешь!», - Мильх заверил, что попытается загладить инцидент. Однако в своем рапорте, видимо, сгустил краски. И 31-летнего Валявского дисквалифицировали до конца чемпионата, и еще на год условно. Так пришлось ему завершить карьеру длиной в четырнадцать сезонов. Это было ядовитым уколом. Форвард все же не зациклился на обиде, и в госпитале навещая пострадавшего, виновника опалы, а теперь в известном смысле - товарища по несчастью, принося ему фрукты, лишь давал назидания по-отцовски: «Ты понял, что играть так нельзя? Если хочешь ударить, бей как мужчина – лицом к лицу!».
В родное «Динамо» Семен возвратился через двадцать с лишним лет после описанного события: его привлек на должность помощника Леонид Назаренко. До этого работал детским тренером. Среди его воспитанников – Шамиль Асильдаров, Мурад Рамазанов, представитель редкой для Дагестана формации многообещающих вратарей – Тимур Исламов. Три года Валявский преподавал физкультуру в монгольском городе Чойбалсан (расположенном в полутора часах лета от Улан-Батора). Он один из создателей республиканской футбольной школы Махачкалы. Совершив с командой своей молодости путешествие из века в век, разделив ее успехи и неудачи, Семен Валявский олицетворяет ту связь традиций и поколений, без которой все вместе взятые достижения дагестанского футбола были бы немыслимы.
Еще трое выдвиженцев юга республики, кто выступал в ее главном футбольном клубе в 70-е годы – выходцы из Дербента голкипер Чистяков, хавбек Вадим Мороз, защитник Анатолий Подколоднев из поселка Дагестанские Огни, кто долго носил капитанскую повязку в «Динамо». Обычно действуя в центре обороны, Подколоднев при своей бешеной самоотдаче выполнял и функцию диспетчера, выискивая компаньонов нацеленными длинными пасами. Иногда он резко подключался к атаке, по краю, и, как заправский «бортовой», мощно и остро простреливал вдоль ворот. Еще более сложным «шифром» для неприятеля была заготовка с участием другого махачкалинского защитника Александра Решетняка, неподражаемо вводившего мяч из аута. Готовя этот фирменный номер, из своего левого «тоннеля» он вразвалочку бежал к противоположной бровке и пауза наполнялась протяжным гулом, похожим на звук набирающего обороты пропеллера – зрители ждали чего-то необыкновенного.
Бросок мяча обыкновенно адресовался Маркарову, а тот, находясь к «раме» спиной или вполоборота, эксплуатируя свои крупные габариты, в прыжке заваливался на опекуна и, продавив его, делал партнеру сброс под завершающий удар, мог и сам пробить.
Зная об этом ноу-хау, соперники порой находили ему противоядие. На полуфинальной «пульке» 1975 года в Махачкале, вратарь «Сокола» Владимир Литовченко, выдвигаясь на целый квартал, методично прерывал те подачи, снимая мяч с головы Маркарова, кого превосходил ростом, не уступая ему в конституции, выдерживая силовую борьбу, и все закончилось со счетом 0:0. Голкипера тогда страховал на «ленточке» центральный защитник Виктор Карпов. Но в свою очередь Решетняк перестраивался кидать мяч по-хитрому, в сторону, чтобы страж ворот остался не у дел, и – направляя бросок на другого партнера. После такой пасовки Валявский забил «ножницами» гол волгоградскому «Ротору» на глазах восторженного домашнего зрителя.
Александр Решетняк происходил из Каспийска - самого урожайного города республики по числу воспитанников, когда-либо зачисленных в команды мастеров. Местная группа подготовки надежно ковала кадры: многие ее выпускники определяли облик махачкалинского "Динамо" в семидесятые-восьмидесятые. На определенном этапе не меньшую, чем Каспийск, подпитку махачкалинцам давал Баку. В 1971 году оттуда в столицу Дагестана перебрались Александр Маркаров, Рустам Рагимов, Сергей Мелкумов, Успат Рашидов. Еще один бакинец – Надыр Эйнуллаев, – тонкий «мозаик», отменный дирижер, прибыл из «Автомобилиста» (Нальчик). Баку и Махачкала в сравнении между собой выглядели как небо и земля. Однако при заметном отличии культуры футбола на территории к югу за рекой Самур, тяготеющего к сплошной импровизации, от жесткого, дисциплинированного, атлетического стиля команды Махачкалы, многие пробовавшиеся в "Динамо" футболисты из «Нефтчи», Сумгаита, Кировабада прижились здесь.
Маркаров и вовсе стал фигурой общесоюзного ранга, забив 254 гола - второй после Виталия Раздаева снайперский показатель по всем лигам.
Он-то полностью отвечал игровой модели клуба и некоторая узость его арсенала (недостаток скорости, изъяны техники на нижнем ярусе) не воспринималась на этом уровне как явный минус. Крепкоплечий, с литыми буграми мускулов на бедрах, гривой смоляно-черных волос, густыми бакенбардами, то и дело издававший львиный рык и на партнеров, и на противников, напоминая устрашающего Люцифера, он вел бесконечные схватки за верховые мячи, тараном врубаясь в чужую «цитадель». Поразительно - травмы его щадили! Выше сказано, - этот врожденный «стрелок» был всюду нарасхват. В ходе первого же сезона в Махачкале Маркарова едва не забрал в Москву ведомственный гегемон в лице тренера-олигарха Константина Бескова. Как рассказал сам Александр Ашотович, его сразу внесли в заявку на участие в Кубке Кубков, где «бело-голубые» дошли до финала, проигранного ими «Глазго Рейнджерс». Перед футболистом вырисовывалась радужная перспектива. Но как знать: не постигла бы его метаморфоза Андрея Якубика, для которого в ташкентском «Пахтакоре» вся команда таскала из огня каштаны, а в первопрестольной он попросту скисал из-за огромной конкуренции? В дагестанском клубе ничто не могло поколебать маркаровский трон, и свита подобралась на загляденье - с железными мышцами, лужеными глотками, спаянные, злые дуэлянты. Игра махачкалинцев подтверждала популярную теорию, что по-настоящему зрелищный футбол может произрасти только на южной почве.
Слабых звеньев в этой команде уже фактически не было в середине семидесятых годов. Даже на традиционно уязвимой для кавказских команд позиции – вратарской, "Динамо" располагало двумя равноценными игроками – Успатом Рашидовым и Камилем Асеевым, чье установившееся в 1974-м двоевластие продолжалось пять лет. Они убедительно дополняли друг друга: обладавший фундаментальной выучкой, рослый Успат, прекрасно действовал на выходах, а прыгучий, реактивный самородок Камиль вытаскивал «мертвые» мячи из самых «девяток». Первого выставляли обычно в гостевых матчах, второго сообразно – в домашних, пусть «единичка» на свитере принадлежала Рашидову. Несмотря на относительно малую разницу в возрасте с более опытным коллегой по амплуа, Асееву после ухода этого напарника из спорта было уготовано еще целые десять лет выступлений за "Динамо" и еще два сезона за «Нарт» (Черкесск) вплоть до последнего чемпионата СССР в 1991 году. Завязав с выступлениями в футболе, через какое-то время он устроился в мебельную фирму «Каспий» художником (истинный талант хваткий во всем!). Занимался с юными вратарями в спецшколе и вместе с Валявским привлекался на должность помощника главного тренера в родной клуб. Вот судьба Успата Рашидова сложилась печально. Покинув команду, тот, казалось, нашел нишу, став милиционером и дослужившись до звания капитана. Вроде бы все у него складывалось благополучно – семья, двое детей, как вдруг бывший голкипер сильно запил. Видели: на центральном пляже Махачкалы средь бела дня он – лежащий в алкогольном угаре, палит из табельного пистолета в песок, пока не опустошит обойму. К фатальному концу Рашидова привела элементарная житейская небрежность – сковырнул родинку на руке, быстрых мер не принял, развилась злокачественная опухоль, которая всего за три месяца отправила его в могилу. По той же причине умер первый тренер Рината Дасаева, астраханец Геральд Бледных, повредивший родинку веником в парной.
Отправной точкой в формировании «звездного» футбольного ансамбля в Махачкале считается 1973 год, хотя активная смена поколений команды началась на два сезона раньше при Николае Рассказове.
О нем ветераны футбола вспоминают с особой теплотой. Личность неординарная – участник обороны Севастополя в дни Великой Отечественной, он был в плену, оттуда бежал в победном сорок пятом. Дальнейшая его биография связана, в основном, с двумя городами – Баку и Краснодаром. Интеллигентный мягкий человек, Рассказов мог подпадать в командах, где работал, под влияние отдельных лидеров и целых землячеств. Говорят, в «Динамо» (Махачкала) фракция бакинцев во главе с Маркаровым, вертела им, как хотела. Зато Рассказов имел качество, ценимое в работе с южными клубами выше сугубо профессиональной квалификации - знание психологии, особенностей национального характера, уклада жизни, что обеспечивало контакт и с игроками, и с власть предержащими. Те, кто, не учитывая всей специфики, лезли в чужой монастырь со своим уставом, скоро получали вотум недоверия - в Махачкале обжегся, например, заслуженный тренер трех союзных республик Евгений Горянский, руководивший здесь всего несколько месяцев в 1978-м. Предшественника Владимира Маслаченко в воротах московского «Локомотива» 50-х - Вадима Кублицкого, на посту старшего тренера в Дагестане выручала коалиция с уроженцем Хасавюрта Гаджи Гаджиевым.
Злые языки утверждают: молодого Гаджиева, применявшего в клубе зарубежную методику вместе с новомодным тестированием, поначалу не воспринимали всерьез, так как он в свое время не был сколько-нибудь заметным игроком. Однако он брал целеустремленностью и, регулируя отношения в команде, демонстрировал властность сатрапа, что сполна возмещало недостачу его тренерского авторитета на том этапе.
Намеченный Кублицким курс на приоритетное комплектование команды дагестанскими футболистами, позволил Гаджиеву, как знатоку местной ярмарки талантов, наладить селекцию. На карандаш к нему попадали и мастера иного «разлива», а инициированные им приглашения утверждались предсовмином Шахрудином Шамхаловым и заместителем председателя Дагсовета общества «Динамо» Расулом Халидовым, поэтому с вербовкой кадров почти не случалось осечек. В «Лори» (Кировакан) был «захвачен» воспитанник грузинской футбольной школы Рафаэль Сафаров, на кого раскатывали губы в Минске, Ереване и Ростове-на-Дону, а в итоге он очутился в Махачкале, о местоположении которой, по собственному ироническому признанию, ранее не знал. С его приходом и с возвращением Касима Акчурина средняя линия команды стала одной из самых виртуозных во второй лиге. Полузащитники хорошо держали мяч, закручивая «водоворот», синхронно меняясь позициями, и могли с любой возможной дистанции поразить цель. Если в прошлом у «Динамо» в нападении существовал всего один тактический прием – «на Маркарова», то затем батарея начала выстреливать отличные матчи и в отсутствие этого главного орудия.
Вадиму Кублицкому не довелось сполна ощутить плоды своей деятельности в Махачкале. Срыв на финише чемпионата 1974 года, вызванный интригами конкурентов в зональном турнире, закрыл перед командой дверь в первую «тройку». Тренеру дали отставку, а по городу распространялись призывы к бойкоту игр – от любви до ненависти воистину один шаг.
Контуры дагестанской dream-team семидесятых дочертил заслуженный тренер РСФСР и Азербайджана Владимир Шувалов, до этого возглавлявший ставропольское «Динамо».
Александр Тиховод, Махачкала - Саратов 2004-2005 гг.
