А что пугает меня больше всего – это никогда не закончится.
- Наверное любовь творит такие вещи с людьми, да пап? – спросил я, глядя своему отцу в отстраненные глаза.
- Еще когда я был маленьким счастливы человечком, мы жили в частном доме, где у нас было двое собак - начал он рассказывать, так и не дав ответа – Это были обычные, бедные дворняжки. Мы нашли их, когда один из них суетливо бегал, искав пищу для своего маленького, еще не счастливого щенка. Я не смог оставить их там. И поэтому притащил обоих к нам во дворик. Они жили у нас несколько лет. Взрослый пес часто кусал щенка. На протяжение этих лет, он как будто и забыл, что это его сын. Забыл, как он его любил. Щенок был уже не так мал, он все равно не мог ему ответить. – отец замолк на несколько секунд. У него покраснели глаза и задрожал голос. Видимо в этой истории скрыта его травма детства, которую он все же решил рассказать своему сыну. – Однажды старый пес так напугал своего щенка, что тот убежал в лес. Он не возвращался несколько дней. Я знал, что отец поймет свою ошибку, ведь только потеряв, чувствуешь значимость. И песик вернулся. Тощий и испуганный, до боли изуродованный ветками, грязью и такими же, как его отец. Я был уверен, что пес обрадуется, когда увидит своего щенка. Но он яростно побежал в его сторону. Через несколько секунд бедный измученный пес заскулил, так что этот жалостливый крик, до сих возникает в моей голове. Отец покусал его. Он выгнал своего щенка, не оставив ни малейшего счастья в его собачьей жизни. Я думал, что больше не увижу его. Даже, наверное, надеялся. Мне не хотелось, чтоб этот задира снова причинил ему боль. Он уже настрадался, разочаровавшись в своем отце. Ведь раньше он видел в нем героя. Этот еще молодой пес не кушал сам целыми днями, а лишь приносил еду своему щенку. И что изменилось? Старый пес умер. И в нашем дворе стало необычно тихо. Никто больше не лаял и не скулил. Я уже почти привык к этой тишине. Но, конечно, спустя ночь на моем пороге лежал щенок, который был уже совершенно не щенком, не тем щенком. Большой, сильный пес. Мохнатый, с большим шрамом на лице. Он беззащитно лежал, даже не подавая вида, что он жив. Я видел его несколько раз около забора, но думал: «мало ли сколько здесь собак», может это и вовсе не он. Сколько раз он хотел прийти и показаться своему отцу, как он вырос и возмужал. Что он выжил один в лесу. Но пришел, только сейчас, когда он уже мертв, так и не доказав ему, что он достоин быть ему сыном. Мы снова приютили нашего щенка. Он жил в будто его отца. Ел из его миски. И молча, как и его умерший отце. Лишь изредка пес скулил, наверное, тоскуя по своему отцу. – папа довольно резко встал со стула и вышел на балкон. Его глаза стали ярко красного цвета. И наполнились то ли злостью, то ли горечью.
На столе лежал старый конверт, желтый и помятый. Я понял, что отец хотел, чтоб я его открыл. Там была черно-белая фотография собаки с каким-то маленьким мальчиком, видимо моим отцом. Там же, я нашел записку. Видно было, что бумагу много раз выкидывали, скомкивали, но каждый раз не позволяли себе расстаться с ним. В некоторых местах виднелись пятна от слез. Это была записка от его папы. На ней были лишь несколько строчек о том, что отец в нем разочаровался и не хочет видеть его у себя дома. Он поссорился с родителями, еще когда ему было двадцать лет. Несколько раз он пытался вернуться к ним. Подходил к их окну, к двери, но так и не заходил. Он больше их не видел. Они умерли, попав в автокатастрофу. Несколько дней они лежали в больнице, но он так и не пришел. Он осмелился, лишь прийти на их похороны.
Мне стало очень страшно. Я боялся, что папа вернется и выгонит меня, как пес своего щенка. Что он также яростно побежит на меня, ударит и выгонит из дома. Когда он вернулся, я прижался к стулу, как можно сильнее. Он подошел ко мне. Но он не ругался, он не бил и не выгонял. Он наклонился, встал на колени и обнял меня. Я слышал стук его сердца. Его тяжелое дыхание. Слышал, как он плачет. Впервые. Первый раз, мой сильный, крепкий, хладнокровный отец плакал при мне.
Он всегда был хорошим папой. Не жил для себя. Не покупал себе новую одежду, если у меня не было ее в избытке. Он не кушал сам, если я был голодный. Никогда не возвращался домой, без чего-то, что должно было меня обрадовать, хотя то, что он вернулся уже меня безумно радовало. Он этого не понимал. Он боялся жить для себя, думал, что будет таким же отцом, как и его папа. Он всегда очень долго извинялся, после того, как ругал меня.
Он умер, смотря на меня счастливыми глазами. Но он не смог меня обмануть. Я видел в них печаль. Тоску по его молодости, которой не было. По его жизни, которую он не жил. Он вложил в меня себя, а себе не оставил не капли. Он жалел об этом. Все время работал на двух работах. Приходил в 10 вечера. Иногда мы с ним не виделись несколько дней. Тогда мама рассказывала, что он был очень грустным по ночам. И мог не засыпать по несколько часов.
Почему мы так часто бросаемся в крайности. Либо не любим своих детей, смотря на них глазами ростовщика, как будто он нам что-то должен. Либо посвящая им всю жизни, абсолютно не живя для себя.
Это большая, необдуманная ошибка. Мы не можем сделать смыслом нашей жизни чужую жизнь. Это даже звучит, будто парадокс.
Безусловно, стоит утопать в любви к своим детям. Это так и с этим никто не спорит. Но разве не важно посвятить жизни еще и себе, и Богу?
Что же будет, если ваш сын не оправдает ваших ожиданий? Разве тогда не теряется смысл твоей жизни?!
Отец небесный есть любовь. Он любил своего сына. Безумно любил, сильнее, чем каждый, кто посвящает свою жизнь ребенку. Но что он сделал? Он отдал Его на страдания, на смерть. Разве может так поступить тот, для кого его сын – это смысл жизни? Разве не умрет тогда он сам? Он послал Его умереть за нас. Спасти нас.
Так и ваши дети хотят спасти вас. Подарить вам хоть немного жизнь. Хоть чуть-чуть, капельку показать вам то, от чего вы отказались из-за него. Из-за чего он чествует вину.
Ему ведь от этого плохо. Он же вырастает и понимает, что вы отдали ему жизнь. Потом старается дать вам ее обратно. Но вы все еще пытаетесь его воспитывать и также безумно любить, отдаваясь ему. А ему уже не хочется брать, он хочет отдать вам. Как итог: после твоей смерти, сын всю жизнь чувствует вину и пытается отдать себя следующей жертве этого круга.