Василию Митюку не спалось. Открылась старая язва и болел желудок. Что бы погасить боль, нужно было бы что то съесть. Но есть в доме было нечего. Вот уже второй год после того, как от него ушла жена, он по черному пил, и те жалкие копейки, которые иногда удавалось заработать, шли на водку. Боль становилась все сильнее. Обхватив руками живот, Василий еще раз проверил шкафчики на кухне в поисках съестного. Однако шкафчики и на этот раз были пусты.
Тогда он оделся и вышел на улицу. Было два часа ночи. В домах не горело ни одного окна. Пройдя на соседнюю улицу Василий побрел к дому Лазебника. Он точно знал, что у того в сарае были куры.
Григорий Савельевич проснулся от какого то шума. Присев на постели, он прислушался и. Кем-то потревоженные в сарае кудахтали куры. Не одеваясь, он выскочил на веранду и судорожно схватив стоящие у двери вилы, босой бросился к сараю. Из открытых дверей сарая выскочил человек, и зацепившись за высокий порог плашмя упал на траву. Григорий Савельевич подскочил к лежащему человеку и с остервенением воткнул вилы ему в спину. Человек дернулся и затих. Перевернув лежащее тело на спину Лазебник с ужасом узнал в грабителе алкаша с соседней улицы Митюка. Глаза его были широко раскрыты, а на посиневших губах пузырилась кровавая пена. Митюк уже не дышал.
Первым порывом Григория Савельевича было бежать к телефону и вызывать милицию. Однако потом его стали одолевать сомнения. Ярость, с которой он бросился защищать свою живность, прошла и теперь ему стало страшно. Таким ли большим преступлением со стороны Митюка было воровство курицы, чтобы за это лишать его жизни. Лазебник присел на скамейку и задумался. Мысли судорожно прыгали в его голове в поисках выхода из сложившейся ситуации. Никто не видел, как Митюк пришел к нему во двор и забрался в сарай. Если надежно спрятать тело, то никто и не узнает, куда он сгинул. Тело нужно просто закопать. Он уже пошел в сарай, чтобы взять лопату, но потом передумал. Будучи по натуре верующим человеком он подумал, что не сможет спокойно жить по соседству с зарытым на усадьбе покойником. Растеряно оглядываясь по сторонам он увидел бочку, которую позавчера привез из села от знакомого столяра. Когда над крышей дома взошло солнце, новая бочка стояла посреди двора, до краев заполненная цементным раствором. Набожный хозяин стоял на коленях в углу перед иконами и неистово молился.
На протяжении недели Григорий Савельевич покупал и внимательно просматривал все местные газеты. Наконец он нашел нужное ему объявление. "Городской ЖЕК производит погрузку и вывозку мусора. Цены договорные". Записав на клочке бумаги номера телефонов, Григорий Савельевич стал звонить в ЖЕК. За несколько лет мусора накопилось немало, но важнее всего было вывезти двухсотлитровую дубовую бочку с застывшим цементным раствором. Через несколько дней во двор въехал трехтонный самосвал с двумя рабочими. Следом подъехал трактор Беларусь с навесным экскаватором. Сыпучий мусор погрузили быстро. С бочкой пришлось повозиться.
Официальная свалка находилась в сорока километрах, но водитель самосвала знал местечко за городом, где мусор можно было высыпать в глубокий овраг. Экономя на бензине, он проделывал это уже не один раз. Свернув с трассы, он проехал несколько километров по проселочной дороге и вырулив на край оврага, поднял кузов. Мелкий мусор застрял наверху, а тяжелая бочка, набирая скорость, покатилась по склону оврага. Прыгнув пару раз на неровностях, бочка ударилась о большой камень и раскололась на несколько частей. Из треснувшего куска застывшего раствора торчала голая человеческая рука. Однако водитель этого уже не видел. Опустив кузов, он включил максимальную скорость и поспешно покинул импровизированную свалку.
Останки человека в бочке с застывшим раствором нашли мальчишки из соседнего села. Они пасли коров в поле и спустились в овраг насобирать дров для костра. Их внимание привлекли останки бочки. Они подошли ближе, но увидев торчащую из куска бетона руку, побросали собранные дрова и побежали в село. Прибывшая оперативно - следственная группа долго разбивала молотками окаменевшие куски, освобождая из бетона труп. По предварительному заключению эксперта труп пролежал в бочке около двух недель. Без доступа воздуха тело относительно хорошо сохранилось. На спине трупа с левой стороны отчетливо просматривались четыре колотых раны. Других повреждений на теле не было.
Производивший вскрытие молодой патологоанатом первоначально определил колотые раны на теле жертвы, как следы от удара заточкой. Потом его насторожил тот факт, что раны были строго параллельны и находились на одинаковом расстоянии друг от друга. Его более опытный коллега после некоторых колебаний определил, что колотые раны были нанесены вилами. Орудия убийства постоянно совершенствовались и такого случая в практике старого судмедэксперт не было уже лет пятнадцать, однако в выводах он не ошибся. К этому времени в городском управлении внутренних дел уже лежало заявление об исчезновении гражданина Митюка Василия Тимофеевича. Соседи труп опознали, но поскольку родственников у Митюка не оказалось, его скромно похоронили силами коммунхоза на окраине кладбища в могиле по деревянным крестом. По факту убийства гражданина Митюка Василия Тимофеевича городская прокуратура возбудила уголовное дело.
Как выяснилось в ходе расследования, бочки в городе мастерил столяр Кравчук Анатолий Иванович. Однако в последнее время он работал только под заказ и изготовлял в основном небольшие бочки под капусту. Бегло осмотрев обручи и дубовые клепки бочки, он посоветовал обратится к мастеру, живущему в пригородном селе Гавриловка. Изготовлением бочек в селе Гавриловка занимался колхозный сторож Осыка Петр Романович. Он сразу признал свою работу и показал, что в этой весной изготовил две таких бочки. Одну продал в городе на базаре, а вторую делал по заказу своему знакомому Лазебнику Григорию Савельевичу. Тот жил в частном доме и бочку заказывал под огурцы.
Когда наряд омоновцев приехала на задержание гражданина Лазебника Григория Савельевича, вилы по прежнему стояли в углу на веранде, а сам хозяин, стоя на коленях, молился перед иконами.
Подпишитесь на канал, чтобы не потерять