Дисклеймер: всё нижесказанное выдумано мной и для меня. Связей с реальностью никаких.
В незапамятные советские годы все ракетные части должны были осуществлять учебные пуски. Но те части, которые находились за пределами Родины (всякие группы войск) не имели такой возможности в местах постоянной дислокации. Им приходилось ездить в Кап'Яр (Капустин Яр - полигон такой ракетный). Так было и с ракетным дивизионом, который базировался недалеко от нашего полка в так называемом Дальнем Сыпнево (Польша).
Понятно, что ракетчиков надо было охранять на всех этапах таких командировок: эшелон в СССР, стрельбы и путь обратно. Традиционно для этого назначалась какая-нибудь мотострелковая рота из близлежащей мотострелковой или танковой дивизии. В описываем случае была назначена рота из нашего полка.
Что греха таить, такие командировки для офицеров - лафа, почти отпуск. Ну а как было бойцам, мне сказать трудно. Да и речь не о том.
В общем, во время этой командировки заболел желтухой один из бойцов. Для простоты назовём его рядовым Ивановым. Всё бы ничего, и не такое бывало, но два обстоятельства были неудобными: во-первых, это случилось перед самым отбытием роты обратно в СГВ, а во-вторых, боец должен был быть уволен в запас сразу после возвращения из командировки.
В кои веки начальство приняло логичное решение: пусть солдат остаётся лечиться в Союзе в госпитале, в это время все документы на увольнение будут подготовлены и отправлены к нему в родной военкомат. А после излечения он получит от начальника госпиталя предписание явиться в тот самый военкомат, где его уже окончательно уволят из ВС СССР.
Но, видимо, как часто бывало в Советской Армии, что-то где-то на каком-то этапе не сработало...
Где-то через месяц-полтора после описанного события к старшему помощнику начальника штаба нашего полка по строевой части и кадрам приходит боец и спрашивает: "Товарищ майор, так мол и так, я рядовой Иванов, должен был быть уволен в запас, был в командировке, заболел, вот после лечения прибыл. Скажите, где мои документы?" У товарища майора дел было, видно, по горло, не до бойца. Поэтому он отмахнулся: "Отправили твои документы в военкомат". Боец ушёл.
Где-то ещё недели через три в кабинет СПНШ опять стучится тот самый боец: "Товарищ майор, в военкомате сказали, что документов там нет, что мне делать?"
И тут до товарища майора дошла вся глубина ситуации: "Стоп! Солдат, ты вообще как здесь оказался?!"
То ли при выписке из госпиталя неправильно сработала бюрократическая машина, то ли солдат не понял, что делать, то ли решил, что нельзя ехать домой без дембельского альбома и акселя, которые он бережно готовил целый год и оставил на время командировки в казарме. Так или иначе, солдат решил поехать за документами в родную часть. Парень понимал, что нормальным путём через границу он не пройдёт. Добрался непосредственно до приграничной зоны, а там добрые селяне и селянки рассказали ему, где они ходят в Польшу, когда надо за какими-нибудь продуктами.
Вообще советская граница всегда поражала своей мощью: едешь на поезде с нормальной, вроде, скоростью, минут 20 едешь, а за окном, то КСП, то колючка, то КСП, то колючка, опять КСП, вышки, колючка, КСП. Потом мост и речка Буг, за которой сразу... цветочки, птички... На польской стороне ничто не напомнило, что ты находишься на границе, кроме польских пограничников, проверяющих документы. И мы все и всегда были уверены, что советская граница на таком абсолютном замке.
Ан-нет. Местные люди топтали тропки через ручейки и болотца. Навещали магазины покупали продукты и товары, таскали русскую водку и даже колорОви телевизОры со стиральными машинками.
Вот одну из таких козьих троп и показал кто-то нашему герою. От границы до нашего полка ни много ни мало почти 700 км. Попутки, местный транспорт, и боец добрался, таки, до родной части. Несолоно хлебавши совершил обратный марш в Союз с переходом границы по той же тропе. Пришёл в военкомат, там ничего. И он опять в Польшу. Тут-то СПНШ и спохватился.
Дальше было то, что и должно было быть: особый отдел, разборки на границе, проводимые бойцом экскурсии для следствия "где проходил, как проходил", снятие с должностей начальника заставы и погранотряда, говорят и кого-то ещё повыше. Кстати, с польской стороны вообще никаких разборок не было. А оно им надо? Местные, конечно, расстроились бардзо. Такую золотую жилу им перекрыли. А всё доброта людская - решили помочь солдатику.
Что стало с бойцом? Не знаю.