Морские биологи уже давно спорят о том, что заставляет китов совершать самые продолжительные миграции из всех млекопитающих на Земле. Оказывается, ответ может быть простым – уход за кожей.
К такому выводу пришел Роберт Питман из Института морских млекопитающих при Университете штата Орегон. Он проанализировал новые данные от 62 спутниковых меченых касаток, которые совершают зимние миграции в течение шести-восьми недель из Антарктики в район тропиков и обратно.
Анализ поведения китов убедительно показывает, что отслоение кожи - и, следовательно, освобождение от тяжелой пленки микроорганизмов, которые собираются на китах в холодной воде - это то, что управляет миграциями млекопитающих. Это китовый вариант спа-отдыха (в комплекте с хорошей чисткой) в тропиках.
Все млекопитающие и птицы регулярно сбрасывают (и заменяют) свою кожу или перья – процесс, называемый линькой. Мы, люди, тоже теряем весь внешний слой эпидермиса каждые две-четыре недели; для среднестатистического человека это составляет около полкило кератина в год. Киты не являются исключением. И они несут много дополнительного материала, особенно диатомовых водорослей, которые прикрепляются к их коже с помощью присосок, как клапаны.
Китобои в начале 1900-х годов были осведомлены об этом феномене: они называли китов с животами, покрытыми водорослями, «серными днищами».
Между тем, многие виды китов путешествуют на тысячи миль зимой к тропическим водам экватора, а затем обратно в богатые пищей холодные моря, чтобы питаться летом. Серые киты являются суперзвездами этой эпической миграции, проплывая более 19 тыс. км между местами размножения в Нижней Калифорнии и местами кормления в Беринговом и Чукотском морях у берегов Аляски и России соответственно.
Почему так далеко? Относительно этого существует несколько теорий. Одна из них заключается в том, что детеныши чувствуют себя лучше, то есть растут быстрее и имеют больше шансов выжить, когда рождаются в теплых водах. Другое предположение, что взрослые особи способны питаться и экономить энергию (несмотря на длительную миграцию), зимуя в теплых водах, когда полярные области особенно холодны. Третья идея заключается в том, что киты – особенно усатые – избегают хищных косаток, жаждущих беззащитных детенышей, перемещаясь в более низкие широты, где косатки менее распространены.
Эти объяснения в некоторых случаях имеют право на жизнь. Но наблюдения за антарктическими косатками предполагают совсем другой вариант.
Косатки совершают свои дальние миграции почти на 10 тыс. км в один конец с высокой скоростью (от 8 до 19 км/ч), иногда более одного раза в год, без длительных остановок для кормления и с резкими разворотами, чтобы вернуться в Антарктиду. Вместо того чтобы тратить месяцы на путешествия, как это делают некоторые киты, они перемещаются вперед и назад всего за несколько недель. В этих путешествиях мало времени на то, чтобы кормиться или рожать – и, в любом случае, новорожденному детеняшу будет трудно угнаться за взрослыми в столь скором возвращении в Антарктиду.
Ученые считают, что косатки действительно могут рожать в холодной воде. И если отёл был причиной отправиться на север, маловероятно, что самцы примут участие в миграциях.
То, что киты всех видов не могут сделать в холодных морях, - это сбросить свою кожу - что должно происходить регулярно, чтобы заживлять раны и вызывать новый рост эпидермиса.
«Мы видели косаток, настолько сильно обросших, что это выглядит как загрязнение на корпусе судна», - говорит Питман, отмечая, что это может влиять на эффективность плавания (хотя в холодных водах это может служить теплоизоляцией).
Чтобы избавиться от этой дряни, объясняет Питман, кровь должна приливать к коже. Но когда киты кормятся в Антарктиде, «они могут удерживать тепло тела, не шунтируя кровь к коже», что может затруднить процесс линьки.
Однако, возвращаясь из своего путешествия в тропики, киты абсолютно чисты – сбросив диатомовые водоросли, а также паразитов или вредных бактерий. Быстрое передвижение китов также может помочь сбросить старую кожу. Линька может быть не единственной причиной их миграции, говорит Питман, «но мы думаем, что это основной фактор».
До того, как коммерческий китобойный промысел резко сократил их численность, миллионы крупных китов ежегодно перемещались на многие тысячи километров. Даже в меньшем количестве сегодня «эти животные переносят всю эту биомассу, высвобождая питательные вещества – углерод и азот – из мочи, туш и плацент при путешествии».
Другие организмы, от водорослей до акул, извлекают выгоду из этих питательных веществ.
По словам Питмана, никто ранее не пытался количественно оценить отслоившуюся кожу. «Но как путь движения этих диатомовых водорослей и других микроорганизмов, он может быть очень значимым с экологической точки зрения».
В дальнейшем Питман намеревается произвести вычисления и выяснить экологическую значимость сбрасываемой кожи, в том числе то, какое значение она имеет для других видов. В тропических водах «мы видели поверхность, просто усыпанную кожей, с летающими чайками, чтобы кормиться, и рыбой, поднимающейся снизу», – рассказывает Питман. «Это определенно имеет экологическое воздействие».