"Настоятель Собора Парижской Богоматери Патрик Жакен до сих пор не может прийти в себя от пережитого шока. Во вторник во второй половине дня рядом с алтарем знаменитого на весь свет собора покончил жизнь самоубийством 78-летний писатель и историк Доминик Веннер. Перед тем, как нажать на спусковой крючок бельгийского револьвера, он оставил на алтаре письмо, которое было передано полицейским, прибывшим на место происшествия".
Источник.
ПРЕДСМЕРТНОЕ ПИСЬМО.
«Мое тело и ум в полном здравии; я преисполнен любви к жене и детям. Я люблю жизнь и чаю лишь сохранения моей расы и моего духа. И все же на закате своих дней при виде великой опасности, угрожающей моей родине, Франции, и всей Европе, я обязан действовать, пока еще есть силы. Я считаю, что должен пожертвовать своей собственной жизнью для того, чтобы пробудить соотечественников от летаргического сна. Я приношу в жертву то, что осталось от моей жизни, в знак протеста. Я выбираю глубоко символическое место – милый моему сердцу собор Парижской Богоматери, возведенный гением моих предков на месте еще более древнего культа, в память о нашем великом происхождении.
В то время как люди сковывают себя цепями собственного телесного существования, мой жест является актом воли. Я принимаю смерть для того, чтобы пробудить оцепеневшие сознания. Я восстаю против рока судьбы. Я восстаю против отравляющих душу ядов, против индивидуалистичных желаний, что разрывают нашу связь с корнями и традиционными формами бытия, в частности с семьей – фундаментом нашей многотысячелетней цивилизации. Выступая в защиту идентичности каждого из народов у себя дома, я восстаю против преступного замещения нашего народа иными.
Преобладающий на данный момент дискурс по уши погряз в двойных стандартах, и европейцам придется рано или поздно справляться с последствиями этой двусмысленности. Не имея родовой религиозной системы, являющейся надежным якорем в пучине непостоянства, со времен Гомера нас все же объединяет общая родовая память, кладезь вечных ценностей, которые послужат основанием для нашего грядущего возрождения в метафизическом отрыве от царства количества – причины всех бед современного мира.
Я заранее прошу прощения у всех тех, кого моя смерть заставит страдать; прежде всего, у моей жены, детей и внуков, а также друзей и преданных мне соратников. Но я не сомневаюсь, что, как только боль утраты утихнет, им откроется истинное значение моих действий и они с гордостью отринут печаль. Я бы хотел, чтобы эти люди навечно сплотились. В моих последних произведениях они найдут сведения, предвосхищающие и объясняющие мои действия».
Источник.
Выдержки из ИНТЕРВЬЮ ДОМИНИКА ВЕННЕРА с журналистом Полин Лекон, в котором автор подробно освещает основные аспекты своего мировоззрения, изложенные в книге "Век 1914", ставшей для автора последней.
В: Уже примечание к вашей книге привлекает внимание. Вы пишете, что Франция и Европа, несмотря на внешнюю иллюзию, ещё не вошли в эпоху конца идеологий, а напротив, пребывают в состоянии идеологической насыщенности. Что вы имеете в виду?
О: Мы не видим никакой насыщенности идеологиями потому что безраздельно господствует, царит одна единственная идеология, она почти стала нормой. Она не обсуждается, и поэтому не видно, что она есть, и это одно из последствий «Тридцатилетней Войны» (1914-1945), которая закончилась победой двух великих иностранных сил, враждебных Европе: Соединённых Штатов Америки и Советского Союза. Таким образом, Европа перестала существовать. Кровоточащая, травмированная, бессмысленная, сомневающаяся, в точке забвения потерявшая веру в собственные ценности, она стала частью двух победивших идеологий и была поделена между партизанами советского коммунизма и американской демократии. В 1991 году развалился СССР, а победившая идеология, американизм со своей экономикой, лицемерным морализмом, мондиализмом и своей интерпретацией истории установилась как беспрекословная норма, кажущаяся безальтернативной.
В: В своей книге вы уделяете серьёзное внимание идеологиям. Не являются ли они иллюзиями?
О: Даже будучи самыми утопическими, идеологии определяют поведение людей и их сообществ, завоёвывая их умы и их воображение, в общем, определяют “представления”.
В: Что вы подразумеваете под «представлениями»?
О: В отличие от прочих млекопитающих, людям всегда необходимо придать смысл своему существованию, человек нуждается в этом смысле также как в хлебе. Человек существует только в своих религиозных, моральных или идеологических «представлениях», часто бессознательных, которые сами по себе определяются существованием и целями. Эти «представления», которые можно назвать предрассудками, варьируются в зависимости от культур, верований и эпох, но только их необходимость всегда является общей чертой. Интенсивность необходимости «представлений» варьируется и от самого человека. В то время как обычный европеец XIII века, сеньор или пастух, удовлетворялся верой в Бога, священнослужители искали смысл жизни и её обоснование. Кто-то возразит мне, что циничные представители некоторых профессий были попросту лишены всяких «представлений» и руководствовались лишь собственными аппетитами, жаждой власти или своей мизантропией. Может быть, но возведение абсолютного эгоизма в собственное видение жизни — это тоже своего рода «представление».
В: Думаете ли вы, что пример Китая и всех остальных возрождённых идентичностей должен дать новые стимулы Европейцам?
О: Для европейцев синтез модерна и традиции по образу азиатского — это тревожная тайна. Предчувствие конца истории, культура Прогресса, презрение к прошлому и отсутствие долгосрочной памяти делают нас беспомощными перед великим движением возвращения к истокам. Мы всегда принимаем это за регресс, к какой бы идее мы ни обратились, к Конфуцианству, Моисею или Магомету. Наше огромное заблуждение в том, что мы ищем лишь технические решения (политические, экономические, организационные) для проблем цивилизационного и духовного кризиса, нам очень сложно понять, что мусульманский компьютер гораздо более производителен, так как рождён из Корана, что Израиль основан на Торе, и что модернизация Индии инспирирована возвращением к индуизму. И это реальность. Модернизация происходит тогда, когда люди начинают энергично возвращаться к своим корням. В границах Европы страницы истории переворачивались в подражании американской западной модернизации, и происходило это вместе с отказом от традиции.
В: Считаете ли вы, что момент наступил и для европейцев?
О: В настоящее время, будучи жертвами отсутствия памяти самоидентификации, мы остаёмся в примитивной стадии стремления к повышению эффективности: упадок рассматривается как неспособность техническая, политическая или структурная. И это не закончится. Столкновение с грядущим не оставит нам никакого иного выбора кроме как обратиться к нашей духовной энергии, которая несколько тысячелетий назад уже дала жизненный импульс нашей цивилизации и продолжала её вдохновлять ещё долгое время. Обращение к мыслям Гомера для европейцев, к конфуцианству для китайцев, к магометанству для мусульман — это возрождение благодаря тем моделям, которые издавна питали самые аутентичные и важные части соответствующих культур. Это не шаг назад, это возрождение самых ярких жизненных принципов; мы должны освободить фундаментальные знания из библиотек в которых были заключены и стерилизованы наши культурные сокровища.
В: Вы упоминаете пророков, мудрецов и поэтов, основоположников великих традиций и идентичностей, среди прочих, вы цитируете Конфуция, Магомета, Моисея и Гомера, но не Иисуса. Почему?
О: По причине его претензии на божественность и универсальность, Иисус находится в стороне и на другом плане. Он сам говорит про себя, что его царствие не от мира сего.
В: В дополнение ко всему уже сказанному хочется вас спросить, что вы предлагаете делать дальше?
О: Я не предлагаю никаких рецептов, а предлагаю лишь задуматься и попробовать честно взглянуть на себя со стороны. До полного разложения политических и религиозных основ, я призываю вернуться к нашим историческим корням, таким как гомеровские поэмы, основам мира древней Греции и всему индо-европейскому наследию. Решения появятся сами собой исходя из всего этого. Что касается тяжёлого духовного кризиса, то нужно прежде всего разобраться именно с ним. Люди существуют только за счёт того, что их отличает: семья, происхождение, история, культура, традиция, и не существует универсального ответа на вопросы существования и поведения.
Полностью интервью здесь.
