Валерий Гусев в мире отечественных единоборств одна из самых знаковых фигур. Первый советский мастер-кунг-фу, начавший практиковать восточные единоборства в возрасте 19 лет в 1969 году, он вскоре достиг высокого уровня мастерства и с середины 1970-х начал заниматься тренерской деятельностью. Судьба сложилась так, что он стал первым и единственным в СССР человеком, осужденным по статье за незаконное преподавание карате. И хоть к карате он отношение не имел, а занимался, как уже было сказано, кунг-фу, следствию было все равно: проведенная экспертиза разницы между этими дисциплинами не усмотрела.
Осудили его в 1983 году. Надо отдать должное Гусеву. Много лет спустя, когда многие стали поливать Советский Союз помоями и это стало чуть ли не правилом хорошего тона, он, как мало кто имея возможность заработать на этом дивиденды, поступать так не стал. Он всегда честно говорил, что никаким диссидентом не был, к советскому строю относился вполне нормально, а восточными единоборствами занимался просто потому, что ему было это интересно.
В первое время заключения, в период следствия, его переводили из одной камеры в другую. В первой из них было около 50 человек, хотя рассчитана она была на 36. Пробыл он там недолго. Затем его начали «футболить» из одной камеры в другую с небольшим количеством заключенных – не больше десяти. Как потом он понял, делалось это для того, чтобы он ненароком взболтнул что-нибудь по своему делу. В каждом из каменных мешков, где он оказывался, были подсадные, которые пытались у него что-то разведать. Гусев тогда по неопытности еще этого не знал, но интуитивно чувствовал что-то неладное, и языком не болтал. Однако однажды все-таки его «подцепили».
Гусев не прекращал тренировки и в камерах, насколько позволяли непростые условия.
Как-то ко мне подошел грузин по имени Мамука, его взяли за разбой. И очень заинтересованно стал расспрашивать о карате, кунг-фу. Я ему начал рассказывать об упражнениях, а он записывал все в тетрадочку, причем – на грузинском языке. Так на суде эту тетрадочку достали и показали. Видите, мол, Гусев неисправим, и в тюрьме продолжает заниматься своими темными делишками и агитирует среди заключенных.
В общем, приговорили его к шести годам. Личное дело пометили тремя красными полосками. Такой «чести» удостаивались особо опасные преступники, склонные к побегу. Соответственно у него были весьма жесткие условия транспортировки. Немало пришлось провести времени, рассекая в тюремных поездах по бескрайним просторам Союза, в узких закутках, так называемых стаканах, где места не хватало даже на то, чтобы нормально повернуться.
Удивительно, но о годах заключения Гусев вспоминает с большой теплотой. С высоты прожитых лет он оценивает тот этап своей жизни как весьма важный и плодотворный.
Там он познакомился с очень интересными людьми. Впечатление от общения с ними жили долгие годы и Валерий одно время даже подумывал, чтобы написать о тех контактах книгу. Во время отсидки, как вспоминал Гусев, он увидел много интересных крайне живописных мест, побывать в которых, если бы не срок, никогда бы не довелось. И именно там приступил к осмыслению и созданию собственной тренировочной методики, которая стала фундаментом его последующей тренерской деятельности на свободе.
Реальная трудность, с которой он столкнулся в заключении, - это постоянное напряжение во время тренировок, которые он, естественно, не оставлял. Памятуя о печальном опыте с Мамукой, он небезосновательно считал, что за ним и следят и подслушивают. Поэтому занятия приходилось проводить с оглядкой.
В лагере была группа людей, которая занималась самостоятельно. Время от времени они приходили к мастеру за консультациями. Гусев им-что объяснял и показывал, но делал это, по собственным словам, неохотно. Однажды охрана обнаружила схрон с нунчаками – дело рук тех ребят. Ночью, когда контроль ослабевал, они проводили между собой спарринги. Но Гусева к этому привязать при всем желании не вышло.
За мной очень пристально следили как за ЗК, помеченным тремя красными полосами. Долгое время меня не выпускали на работу в промзону – боялись, что сбегу. Потом, когда все-таки разрешили, не выводили в ночную смену.
Силовых конфликтов там у него практически не возникало. Упоминание о реальном инциденте удалось найти только в одном из его интервью.
Я там практически не дрался. В этом смысле было достаточно спокойно. Был один случай, на этапе в Новосибирске – одного пришлось укоротить. А так все всегда было нормально. Вообще, нормальному человеку в тюрьме гораздо проще постоять за себя, чем на воле. Беспредел там не приветствуется. Если ты умеешь себя вести, то ты там проживешь. Вот что было – это постоянные подъезды в духе: давай, покажи что-нибудь. А как я покажу? За мной ведь следили, - рассказывал Гусев.
На свободу Гусев вышел в 1988-м, отсидев без малого пять лет. По печальной иронии судьбы, через считанные месяцы уголовное преследование за карате в СССР отменили.
В конце этого года Валерию Кимовичу Гусеву исполнится уже 70. Он до сих пор в строю, занимается любимым делом, которому посвятил всю жизнь – преподавание в школе «Западный дракон». Естественно, знаменитому мастеру хочется пожелать только всех благ и здоровья.
