Мало кто знает, что ещё до начала Великой Отечественной войны стратегическая значимость бакинских нефтепромыслов едва не привела к гибели всего региона.
23 августа 1939 года между СССР и Германией было подписано межправительственное соглашение (Пакт Молотова – Риббентропа), согласно которому страны обязались воздерживаться от нападения друг на друга и соблюдать нейтралитет в случае, если одна из них становится объектом военных действий третьей стороны.
В качестве ремарки можно отметить, что в секретном протоколе к этому соглашению с обеих сторон были отмечены территории, на которые они претендуют. Нарком иностранных дел Вячеслав Молотов, в частности, настоял на том, что в документе «регион к югу от Батуми и Баку до Персидского залива признаётся центральной сферой устремлений Советского Союза». Таким образом, очевиден интерес СССР к приобретению новых нефтяных месторождений.
Важным фактом является то, что за 4 дня до подписания пакта о ненападении между теми же интересантами было заключено торговое соглашение, предусматривающее предоставление Германией Советскому Союзу товарного кредита на сумму 200 млн. рейхсмарок. Последний в свою очередь обязался погашать задолженность путём поставок сырья, в том числе нефти. А, учитывая то, что в это время 72% добычи петролеума в СССР приходилась на Баку, то становится ясно – почему тысячи тонн сырья в железнодорожных цистернах стали перевозиться с Апшеронского полуострова к бывшей польской границе.
Здесь из-за разницы в ширине железнодорожной колеи нефть перекачивалась из одних мобильных резервуаров в другие, после чего она поступала на предприятия по нефтепереработке. И если первоначально объём годовых поставок достигал 160 тыс. тонн, то в дальнейшем Гитлер намеревался увеличить их до 2 млн. тонн в год.
Как уже упоминалось, «чёрное золото» было крайне необходимо Германии, которой после вторжения ею в Польшу в сентябре 1939-го объявили войну Франция и Англия.
Горючего для оснащающегося новой техникой вермахта не хватало настолько, что Гитлер вскоре после своего прихода к власти в 1933 году поощрил химический концерн IG Farben к производству синтетического топлива и смазочных материалов из угля, залежами коего Германия была богата. Этот технологический процесс был более дорогостоящим по сравнению с нефтепереработкой, но за реализацию своих планов Третий рейх был готов заплатить эту цену.
Чтобы представить объёмы ежедневных трат драгоценного горючего немецкими механизированными частями, скажем, что в зависимости от модели один танк мог потреблять до 1080 литров на 100 км, а бомбардировщик – до 2150 литров бензина в час.
Понимая значение бакинских нефтяных поставок для Германии, руководство Великобритании и Франции пришло к выводам, что СССР нужно рассматривать в качестве врага, и, чтобы прервать снабжение топливом своего основного противника в Западной Европе, месторождения нефти на Апшероне нужно уничтожить. Для этого в январе 1940-го англо-французское военное командование приступило к разработке плана массированных бомбардировок нефтепромыслов Баку. По мнению европейских стратегов, одним ударом можно было убить сразу двух зайцев: во-первых, урезать топливный паёк Германии и, во-вторых, основательно подорвать экономику СССР, что в одночасье лишится не только львиной доли своей сырьевой топливной базы, но и важнейших нефтеперерабатывающих заводов. Достаточно сказать, что к началу Второй мировой войны бакинские промыслы давали 80% высокосортного авиационного бензина, 90% керосина и 96% автотракторных масел от общего их производства в Советском Союзе.
То, что при целенаправленных ударах с воздуха пропитанный нефтью регион превратится в пылающий ад и Баку с его почти восьмисоттысячным населением будет стёрт с лица земли, потенциальные агрессоры оставили без внимания.
В то же время жители азербайджанской столицы получали информацию из газет о европейской войне, которая не вызывала у них тревог из-за большой удалённости. Они и не подозревали, какая смертельная опасность нависла над городом и их судьба могла бесповоротно измениться в любую минуту.
Город в прицеле
Промышленная добыча нефти началась в Азербайджане в 1847 году, после того, как был открыт и опробован метод механического бурения. Впоследствии привлечение иностранного капитала способствовало становлению Баку в качестве лидера по добыче нефти. Ежегодно на его месторождениях добывалось 11 млн. тонн земляного масла – половина всего мирового производства.
К 1940 году нефтяники Азербайджана добывали уже 22,5 млн. тонн жидкого продукта. Баку сравнивали с бьющимся сердцем, которое питает «кровью земли» большое тело братских республик. По сети трубопроводов, железнодорожными составами и танкерами нефть транспортировалась во все уголки необъятной страны и отправлялась на экспорт. Нефтяная отрасль в эти годы являлась одним из локомотивов советской промышленности.
Сам город, расположенный между грядой Кавказских гор и берегом Каспийского моря, представлял собой крупный административный, индустриальный, научный и культурный центр. За свою красоту, наличие оперы, театров, кинотеатров Баку получил второе имя – Париж Кавказа.
В период первых пятилеток всё старое оборудование, предназначенное для добычи и переработки нефти, что досталось СССР в наследство от частных компаний, было модернизировано. И когда грянула Вторая мировая война, на территории бакинского нефтегазового кластера функционировало 122 нефтеперегонных и нефтеперерабатывающих предприятия, газолиновый и сажевый заводы, 71 месторождение и 9 бурильных контор, которые активно продолжали вести нефтеразведку. И если говорить о точке многонациональной страны, удар по которой оказался бы самым болезненным в экономическом плане, то азербайджанская столица именно ею и являлась.
Достаточно вспомнить, что самые крупные месторождения находились в пригородах Баку (Сабунчи, Балаханы, Бута, Гарадаг, Бина, Сураханы, Бибиэйбат, Алят, Гала и т.д.). Промыслы были соединены нефтепроводами, по которым круглосуточно перекачивалась нефть. Сама же добыча «чёрного золота» осуществлялась, в том числе, благодаря фонтанированию скважин, то есть выбросу на поверхность нефти под большим давлением. Большая часть сырья хранилась в нефтесборниках, то есть под открытым небом, в специально вырытых в земле котлованах.
Кроме того, на железнодорожных путях вокруг города постоянно стояли и циркулировали вереницы цистерн с нефтью, бензином и солярой. А в северной части Бакинской бухты было сконцентрировано большое число нефтеперегонных и нефтеперерабатывающих заводов.
На этом фоне разработанные командованием французских и английских ВВС планы поджога бакинских месторождений выглядели вполне реалистично. Первый из них под названием RIP (фр. – Russie industrie pétrolière – Русская нефтяная индустрия) был одобрен в Париже, второй – Operation Pike (щука, копьё, алебарда) – в Лондоне. Общий план стал именоваться – операция «Копьё».
Для реализации намеченного в спешном порядке строятся аэродромы в Сирии (подмандатная территория Франции), а также ведутся переговоры по использованию взлётно-посадочных полос в Турции.
Для участия в операции выделяется около 100 бомбардировщиков, разбитых на 9 групп. Для дневных бомбометаний по целям на Кавказе и черноморском побережье выделяются машины марок «Мартин Мэриленд» и «Бленхейм Мк. IV», для ночных – «Фарман Ф222» и «Виккерс Уэлсли».
Воздушную операцию планируется проводить в течение трёх месяцев, и для её реализации подготовлено боеприпасов из расчёта расхода по 70 тонн за один вылет всех авиагрупп.
На тотальное разрушение столицы Азербайджана отводится 15, Грозного – 12, Батуми – 1,5 дня.
Как следовало из текста, отправленного секретной связью из английского посольства в Москве в Лондон 11 января 1940 года, «акция на Кавказе может поставить Россию на колени в кратчайшие сроки, а бомбардировка кавказских нефтепромыслов способна нанести СССР нокаутирующий удар».
Ещё более хлёстко о результатах предстоящей операции выразился генеральный секретарь французского МИДа Леже в письме американскому послу Буллиту 11 января 1940 года: «Франция не станет разрывать дипломатических отношений с Советским Союзом или объявлять ему войну, она просто уничтожит СССР».
Вскоре союзники от планирования перешли к действиям. 23 марта 1940-го самолёт-разведчик «Локхид-12А» британских ВВС, взлетев с иракской авиабазы Хаббания, миновал территорию Ирана и никем не замеченный в течение часа кружил над Баку, фотографируя город и окрестности с высоты 7 тыс. метров.
Второй полёт шпиона состоялся 3 апреля. На этот раз его интересовали нефтеперабатывающие заводы Поти и Батуми. Однако, будучи замеченным и избегая огня советских зениток, нарушитель воздушного пространства вынужден был удалиться.
Встретить врага во всеоружии
Начало операции по уничтожению объектов нефтедобычи и нефтеперерабатывающих предприятий на советской территории было запланировано британо-французским командованием на 15 мая 1940 года. Однако строительство в Сирии 20-ти взлётно-посадочных полос первой категории, способных принимать бомбардировщики, отставало от намеченного графика. Поэтому на мартовском совещании французских и английских генералов, состоявшемся в сирийском Алеппо, дату массированных бомбардировок южных регионов СССР было решено перенести на конец июня – начало июля.
В то же время активность иностранной авиации у южных рубежей Советского Союза не осталась незамеченной. А советские агенты в Великобритании, занимавшие высокие посты в секретной разведывательной службе, контрразведке и министерстве иностранных дел, лишь подтвердили опасения. Сведения, переданные из Англии, свидетельствовали о готовящемся воздушном вторжении коалиционных сил в СССР.
Упреждая действия противника, для укрепления обороноспособности территории Кавказа и черноморского побережья в срочном порядке к югу страны были стянуты дополнительные войсковые соединения.
31 декабря 1939 года нарком обороны СССР приказал усилить Закавказский военный округ за счёт призыва резервистов. А 10 января 1940-го из Северо-Кавказского ВО в Баку была переброшена 31-я стрелковая дивизия.
Также произошло усиление ВВС. Если до апреля 1940 года авиационная группировка Закавказского ВО состояла из 60-й авиабригады, 5-й дальнеразведывательной эскадрильи и 6-й разведывательной эскадрильи, то в апреле-мае она пополнилась соединениями из Северо-Западного, Белорусского, Московского и Северо-Кавказского военных округов. Таким образом, лётный парк увеличился с 243 до 1023 самолётов, среди которых были истребители, средние и дальние бомбардировщики. И если первые из них предназначались для отражения налётов вражеской авиации, то вторые – для нанесения ответных ударов по местам базирования англо-французских авиагрупп.
Три полка дальних бомбардировщиков, включающие в себя машины ДБ-3 и дислоцирующиеся в Крыму, по приказу должны были взять курс на юг, пролететь над Турцией и осуществить бомбометания по британским базам в Ларнаке, Никосии, Фамагусте (Кипр), Хайфе (Палестина) и по французским в Сирии.
Вторая группа советских бомбардировщиков, состоящая из двух авиаполков, располагалась в Армении и была нацелена на британские базы в Ираке. Для неё же определялись и места ударов на территории Турции, в случае если та ввяжется в конфликт.
Отдельная задача ставилась 21-му дальнебомбардировочному авиаполку: достичь Египта и отбомбиться по трём целям. Первая из них – британская эскадра, стоящая на рейде у Александрии, вторая – административный центр Порт-Саид, третья – Суэцкий канал.
Примечательно, что приказ об осуществлении удара возмездия планировалось отдать до того, как первые британские и французские бомбы упадут на советскую территорию. Сигналом к началу операции должно было послужить сообщение о подлёте агрессоров к границам Советского Союза.
Своевременное оповещение о вражеском налёте должно было произойти благодаря 19 радиолокационным станциям РУС-1 «Ревень», принятым на вооружение Рабоче-крестьянской Красной армии в 1939 году и способным обнаружить летящий объект на расстоянии до 70 км.
Не осталось в стороне от действий военных и гражданское население. По распоряжению правительства республики и ЦК ВКП (б) Азербайджана на предприятиях были сформированы отряды противовоздушной обороны, состоящие из противопожарных и санитарных команд. Также добровольные ячейки противопожарного общества создавались на каждом нефтеперегонном и нефтеперерабатывающем предприятии.
Мало того, правительство СССР обратилось к США с просьбой о направлении в Советский Союз специалистов по тушению нефтепромыслов. Кроме того, запрашивались рекомендации по «эффективному пожаротушению нефтяных месторождений в Баку в случае их бомбежки».
Ответ американских специалистов, направленный в Москву, содержал следующий прогноз: «почва тех мест настолько пропитана нефтью, что пожар непременно будет распространяться с большой скоростью и перейдёт на другие месторождения». Вывод был тоже не утешительным: «тушение этих пожаров займет несколько месяцев, а восстановление их добычи – годы».
Действительно, возгорание нефти, хранящейся под открытым небом, на нефтебазах, перекачиваемой по трубопроводам, и нефтепродуктов могло привести к тому, что ситуация довольно быстро перешла бы в разряд критических. Ведь неконтролируемое горение земляного масла на большой территории вызывает эффект «конвективной колонки», буквально всасывающей в свой эпицентр воздух из окружающего пространства и всё более и более усиливающейся за его счёт. При этом струя нагретых нефтепродуктов полного и неполного сгорания выбрасывается в нижний слой атмосферы, выделяются вещества, опасные для жизни людей, в том числе канцерогенные и мутагенные. Далее в регионе стоило ожидать выпадения токсичных осадков, замутнения атмосферы и – как следствия – нарушения теплового баланса.
Бомбардировки нефтепромыслов могли вызвать и возгорание в глубинных скважинах, то есть подслойный пожар, что в свою очередь привёл бы к взрывам внутри нефтяных ловушек. Далее произошёл бы выброс закачанной ранее в скважины воды, содержащей соединения меди и азота, которая начала бы стекать в Каспий. Кроме того, разлившаяся горящая нефть в итоге оставила бы на поверхности моря масляную плёнку толщиной до 2 мм. В этом случае катастрофические экологические последствия для морской флоры и фауны предсказать нетрудно.
В целом же, учитывая то, что ветра, дующие с моря, на Апшеронском полуострове – явление постоянное, потушить гигантский пожар на бакинских нефтепромыслах имеющимися силами и средствами того времени не представлялось возможным даже теоретически.
Планы, откорректированные обстоятельствами
Тем временем в Европе период, получивший название «странной войны», когда с одной стороны Великобритания и Франция 3 сентября 1939 года объявили войну Германии, а с другой – войска противников не предпринимали по отношению друг к другу никаких активных действий, заканчивался. Расчёт английских и французских политиков на то, что Гитлер после разгрома Польши, устремит свою армию на восток, не оправдались.
После более чем полугодового затишья на европейском фронте, немцы наконец сделали первый решительный шаг. Дабы обезопасить морской путь, по которому в Германию осуществлялся транзит шведской руды, немецкие войска 9 апреля 1940 года вторглись в Данию и Норвегию. Для захвата первой понадобился всего один день. Битва за Норвегию, в которую включились англичане, окончилась через два месяца полной победой вермахта, благодаря чему Германия надёжно закрепилась на Северном море.
Британские авиационные соединения, принимавшие участие в норвежской кампании, практически все были уничтожены силами люфтваффе. Исходя из этого, английское правительство приняло решение о переброске самолётов, предназначавшихся для бомбардировки кавказских нефтепромыслов, с Ближнего Востока на Британские острова.
Вскоре после датско-норвежской операции, 10 мая, немецкое командование привело в действие план «Гельб», предусматривающий нападение и проведение блицкрига в отношении Бельгии, Нидерландов и Люксембурга, а также план «Рот», касающийся Франции. И в результате блестяще спланированных и проведённых операций войска всех стран, куда вторглись германские силы, были разбиты. В частности, для полного разгрома Франции и вытеснения из неё британского экспедиционного корпуса понадобилось шесть недель.
Эти события не могли не сказаться на судьбе операции «Копьё», которую решено было отложить. Не отказаться от неё, а именно отложить!
После отставки 10 мая 1940-го Невилла Чемберлена, занявший пост премьер-министра Великобритании Уинстон Черчилль велел отправить план операции «Копьё» на доработку с учётом изменившейся ситуации.
А на следующий день после нападения Германии на СССР начальник штаба ВВС Великобритании Чарльз Портал на заседании Комитета имперской обороны предложил послать телеграмму командующим войсками в Индии и на Ближнем Востоке с запросом о готовности аэродромов, с которых будут стартовать бомбардировщики для ударов по Баку и Грозному. И предложение – бомбить будущего союзника – было принято.
Объяснялось это тем, что английские военные эксперты прогнозировали в германо-советском конфликте окончательный разгром СССР в течение 6 месяцев. В итоге, по их мнению, все кавказские нефтепромыслы попадут в руки к Гитлеру, чего допустить категорически нельзя.
И в 1942 году, когда немцы подошли к Моздоку, британским пилотам, базирующимся на ближневосточных аэродромах, была вновь объявлена готовность №1 для полёта в сторону Советского Союза. Благо, что грянула Сталинградская битва и войска немецкой группы армий «А», нацеленные на Грозный и Баку, дабы не попасть в окружение, вынуждены были начать спешное отступление.
Лишь после этого операция по уничтожению с воздуха бакинских и грозненских нефтепромыслов со стороны союзников потеряла свою актуальность.
В качестве вещественных доказательств подготовки англичанами и французами бомбардировок кавказских и черноморских нефтепромыслов остались документы, которые после падения Парижа сначала попали в руки немцев, а в победном 1945 году были вывезены из Берлина в СССР.
Они являются свидетельством того, насколько реальным был план «крестового похода» против Советского Союза в 1940 году и что будь он реализован, история Второй мировой войны и в целом человеческой цивилизации пошла бы по совершенно другому сценарию.
Вас могут заинтересовать статьи:
- Азербайджан. Край, озарённый светом негасимых костров