Мой отец был очень интересным, многогранным человеком. Почему был? Да по простым земным, человеческим законам, несколько лет назад ушел в мир иной. Но рассказать хочу о его одной удивительной черте характера – хозяйственности. С малых лет отца приучали к тяжелому деревенскому труду. Пахать на тракторе, косить сено, запрягать лошадь, рубить сруб и много чего еще. А душа просила простора, широты… Слушая, как играет на гармошке мать, научился подбирать аккорды и музыку. Многие годы спустя, играл нам с мамкой на даче, сидя вечером у костра после бани. А мы с ней пели песни под заводные звуки растотурихи. Ну и конечно, утренняя, уединенная рыбалка. И отдых душе и телу, и улов на пару сковородочек. Красота. Иногда брал нас с собой. Я же рыбак никудышный. Если первые десять минут нет клева, все, сматываем удочки.
Городская жизнь в корне отличалась от деревенской. Мы росли шустрыми, росли быстро и бате приходилось вечерами штопать нам пальто и рваные карманы. А зимними вечерами, подшивал нам валенки. Мы все трое – я и младшие двойняшки, с любопытством смотрели за магическими действиями отца. А он деловито и четко обрезал след из войлока, брал капроновую нить и натирал её о кусок черной смолы. Потом брал в руки шило и начиналось волшебство. А в довершение подшивки, брал кусочек капронового колгот и палил его на свече, держа пинцетом. Так он конопатил подшитые швы, чтоб вода не попадала и чтоб валенки служили дольше.
Если розетка разболтается, батька молча подкручивал её на место, сломается утюг – не проблема. Пару минут и готово. Как новенький. А как он вкусно жарил сало с луком. Да и любой работой не брезговал. Чинил, мыл, стирал, штопал, копал, садил, поливал и так до самой смерти. А за год до смерти решил заготовить березовые веники для бани. Обычно мы с ним уезжали в лес с топором и пилой. Брали с собой вар, для смазывания обрезанных веток. Забивали багажник под завязку и на лавочке, возле домика, вязали веники. Тоже целая наука. В тот июньский день я была на работе. Мне позвонила мама и сказала, что папа упал с березы и теперь лежит в домике и стонет. Я напугалась. Отпросилась с работы, села за руль и погнала на дачу. Как доехала не помню. Заскочила в домик и к отцу.
-что болит? Где? Как?
А тот охает и стонет. Мамка начала рассказывать. Переделав все дачные дела, отец решил не ждать выходных и отправился в ближайший овраг, где росла единственная береза, срезать пару свежих веничков. До веток было высоко. Он прихватил с собой деревянную лестницу и пилу. Ушел. Мама была в домике, когда минут через десять услышала стоны и оканья. Она вышла на крылечко и увидела папку, несущего в одной руке лестницу, а в другой ствол березки и пилу. Руки и щека были поцарапаны и текла кровь. Уложив батьку на диван мама принялась расспрашивать, что же произошло. Сдерживая смех, под стоны папы она пересказала эту историю. Спустившись в овраг, наметив нужную ветку, отец приладил лестницу и забрался до нужного места. Папка у нас левша. Взявшись за ствол правой рукой, батя, левой принялся пилить сук. Сук – на который сам и опирался. В конечном итоге вместе с березовым сучком, лестницей и пилой, он скатился на дно оврага. Падение смягчили лопух и крапива, в изобилии росшие на дне оврага. Осмотревшись, чтоб никто из соседей не видел, пошевелил руками и ногами. Вроде работают. Встал и охнул от простреливающей боли в груди. Но что делать, надо выбираться наверх. Прихватив инвентарь – пилу и лестницу, ну и отпиленный ствол конечно. Не бросать же столь ценный трофей. Батя отправился в обратный путь, где на крыльце его и встретила мама.
Загрузив отца в машину, мы поехали в приемный покой. Сходили на рентген и после осмотра хирургом узнали, что у папы сломаны три ребра и много ушибов, включая сотрясение мозга. Узнав причину переломов, доктор закричал на отца, что он сейчас ему выпишет таблетки от головы, чтоб старый дурак знал, как лазить по деревьям. Но потом сменил гнев на милость, выписал обезболивающее и постельный режим. И мы поехали домой. Вот так батина хозяйственность, чуть нас не оставила без кормильца и сильно задержала заготовку березовых веников.