Я пришла к выводу, что мы, родители, как правило глохнем и слепнем, когда речь идет о наших детях. Но очень зоркие и внимательные, когда речь идет о чужих. Вот тогда у нас включается и ум, и здравый смысл, и опыт жизненный, короче, все интеллектуальные наработки. И вот история, которая привела меня к такому выводу.
Была у меня подруга. Дружили семьями. У неё сын, у меня сын. Оба восьмилетки.
Сын подруги, назовем его Вова, личность творческая, хорошо рисовал, собирал из конструктора замки, любил философствовать. Убежденный вегетарианец с пяти лет (сходил с бабушкой в мясной павильон и всё, прощай, мясо).
Мой сын, назовем его Дима, любитель техники, отвёртки и молотка. Не философ. Мясо любит.
Как-то раз подруга попросила меня посидеть с Вовой: ей нужно было уехать на пару часов по делам. Дети включили компьютер в комнате, я шуршу на кухне. В компе была игра, названия не помню, но суть в том, что террористы захватили заложников, нужно заложников спасать. Минут через десять заходит мой мелкий, растроенный.
"Мама, говорит, мы с Вовой играем в игру, ту, где заложники. Так вот он ходит по комнатам и их расстреливает. Прекрати это, пожалуйста, я не могу на это смотреть".
Я порысачила в комнату и своими глазами увидела довольного Вову, который добивал заложников, уже лежавших на полу.
"Вова, что ты делаешь?" - спросила я.
"Убиваю заложников."- спокойно ответил он.
"А зачем?" - спросила я.
"Мне это нравится" - ответил Вова.
Сказать, что меня ужаснуло поведение Вовы -это ничего не сказать. Нет, я не против стрелялок и игр в войнушки. Мы тоже играли в игры. Но такое даже представить себе не могли.
У меня было и есть железобетонное правило: никогда не лезть в чужую семью с советами, замечаниями, наблюдениями. Но тут я решила сделать исключение: ведь он общается с моим сыном. Мало ли что у него на уме? Яжемать. Единственное, что меня волновало, как об этом рассказать подруге-тожематери.
Поразмыслив, я решила представить ситуацию так, будто это сделал мой сын. Посмотреть на её реакцию, послушать, что она скажет, ну, а дальше действовать по обстоятельствам. Объяснила сыну свою позицию, спросила разрешение. Сын дал добро. Вову он больше видеть не хотел категорически.
И вот пришел момент. Мы шли с подругой по улице, обстановка располагала и я решилась заговорить на эту тему.
"Ульяна, ты знаешь, мой сын в компьютерной игре ходил и расстреливал заложников, а потом ходил и добивал их, лежащих на полу, представляешь? Я даже не знаю, как к этому относиться!"
Она остановилась, повернулась ко мне и сказала:
"Ты хоть понимашь, что это значит? У него же проблемы с психикой! Ты должна срочно отвести его к психиатру, ты же понимаешь, во что это в итоге может вылиться? Может, он психопат! Ему, скорее всего, нужна помощь и коррекция! Тем более, он же с моим Вовой общается, мало ли что!"
Подруга говорила со мной о моём сыне трезво, рационально и жестко. Это избавило меня от дипломатической куртуазности. Я прервала её речь простой фразой:
"Ульяна, прости, но речь идет о твоем сыне. Я просто не знала, как тебе сказать..."
Она на секунду задумалась, а потом выдала коронную фразу:
"А, фигня! Перерастет!"
Вот так за секунды родительский инстикнт решил проблему. Больше к этой теме мы не возвращались. Через год они уехали в другой город. Надеюсь, перерос..