Ровно 100 лет назад, в феврале 1920 года, на берегу Ангары без суда был расстрелян офицер, ученый, исследователь Арктики, адмирал Александр Колчак. Перед казнью он был спокоен, лишь попросил разрешения закурить. Наградной золотой портсигар с оставшимися папиросами положил на лед реки. От повязки на глаза отказался. Тело бывшего Верховного правителя России большевики спустили в прорубь…
Примечательно, что был человек, связывающий гибель Колчака с Пензой. Это эсер Флориан Федорович, сосланный к нам за антиправительственную деятельность еще в 1900-м. Но и в городе на Суре 24-летний студент-недоучка задержался лишь на пару лет. Позже в Тамбове он был арестован по делу о покушении в мае 1906 года на ректора духовной семинарии. Приговор — 6 лет каторги. Свободу Федоровичу подарила Февральская революция…
Чудесное спасение
Из мятежного Петрограда Флора (теперь он называл себя так) отправили в Пензу «для исполнения власти в губернии». Правда, комиссарил Флор Флорианович недолго — с мая по ноябрь 1917-го. Зато остался в истории в качестве первого главы Пензы (первого пензенского губернского комиссара).
«В ноябре он член Всероссийского учредительного собрания, провозгласившего всеобщее избирательное право, — говорит директор музея В. О. Ключевского Александр Плешков. — Но к тому времени реальная власть перешла к большевикам и те начали закрывать оппозиционную прессу и арестовывать лидеров других партий. 5 января 1918 года по приказу из Смольного Таврический дворец окружили латышские стрелки и матрос Железняков со словами: «Караул устал. Прошу покинуть помещение!» — разогнал депутатов Учредительного собрания.
Из Петрограда многие из них бежали сломя голову, чтобы не попасть в камеры Петропавловской крепости. А когда чехословаки подняли мятеж и захватили Самару, там было сформировано первое антибольшевистское правительство — Комитет членов Всероссийского учредительного собрания (Комуч). В его состав вошел и Федорович. Но Комучу пришлось отступать по железной дороге вместе с легионерами.
Колчаковский переворот (18 ноября 1918 г.) застал нашего героя в Екатеринбурге. И вскоре в Омскую тюрьму под конвоем стали свозить эсеров, захваченных на всем Урале. Оказался в камере и Федорович (по личному распоряжению адмирала!). А дальше начались чудеса: в ночь на 22 декабря местную тюрьму с налета взяли рабочие и выпустили всех узников. Мятеж подавили за несколько часов.
И начальник омского гарнизона отдал приказ о немедленном возвращении всех беглецов в узилище «…добровольно». И эсеры, включая Флора Федоровича, вернулись в камеры! Уже через сутки «смутьянов» расстреливали и кололи штыками на берегу Иртыша. И, как написал Юрий Власов в книге «Огненный крест», «…с тех пор не было у Федоровича (чудом обошли его камеру) большей заботы, чем насыпать над адмиралом Колчаком могильный холмик».
Прощайте, господа!
…Преданный союзниками Верховный правитель России адмирал Колчак двигался по железке к Иркутску в сопровождении 80 безоружных офицеров. А в соседних вагонах чешские легионеры охраняли несметные сокровища — не менее 300 тонн русского золота!
В город въехали 15 ноября 1919-го. Состав затолкали в тупик. И, словно черт из табакерки, в купе постучался чешский майор Кровак: «Господин адмирал, принято решение о выдаче вас Политическому центру (правительство, действовавшее в Иркутске с ноября 1919-го по январь 1920-го. — Прим. ред.).
Местные власти ставят выдачу вас условием пропуска чешских эшелонов за Иркутск». В вагоне воцарилась гробовая тишина. Колчак взял под козырек: «Прощайте, господа! Благодарю за верность!» Многие офицеры не смогли сдержать слез. Приказ об аресте адмирала отдал не кто иной, как Флор Федорович, возглавлявший иркутский Политцентр. Вот он, звездный час! Первый глава Пензы тут же утвердил чрезвычайную следственную комиссию для суда над бывшим Верховным правителем России.
— Вы, адмирал, глубоко виноваты перед народом, — объявил Федорович узнику. — Вы пошли на нас войной за то, что мы силой взяли свое: землю, заводы, все, присвоенное господствующими классами. Вы, адмирал, вне закона!
— Вы всерьез полагаете, что, поставив на Россию пятиконечное клеймо, лишили меня и других родины? — с усмешкой ответил Колчак. — Сложите всех, кто уничтожен при моем правлении. Данная цифра даже близко не выпишется к сумме жертв ленинского террора по России! Вы сожгли сотни старинных усадеб — это ведь в конечном счете национальная гордость. В огне слепой ненависти гибнут бесценные памятники культуры, редчайшие библиотеки. Разграблены дворцы и храмы. Интеллигенция вымирает. Я отказываюсь принять, что большевизм — народная, русская власть.
— Старое рушится, из развалин родится новая жизнь!
— Разве что из развалин…
Колчаку давали время только на сон. Утром, днем, вечером продолжались допросы. Федорович очень хотел, чтобы Александр Васильевич запросил о пощаде, начал выторговывать себе жизнь. Но бывший Верховный на допросах держался простой истины: «Насилие рождает насилие. Россия захвачена большевиками и терроризирована».
Подчеркивал, что служил и присягал не царю, а Отечеству. Потому и решения принимал соответствующие. К примеру, когда бывший русский генерал Маннергейм предложил Александру Васильевичу помощь в 100 000 штыков созданной им финской армии в обмен на передачу Финляндии части Карельского перешейка и размещение нескольких своих полков в Петрограде,
Колчак ответил: «Я Родиной не торгую!»
Полегче, Федорович!
22 января 1920 года иркутские большевики ликвидировали Политцентр. Федоровича из следственной комиссии не удалили, вот только не было у него больше ни машины, ни охраны — все сгинуло с передачей власти ленинцам. А к ним Флор Флорианович как член ЦК партии эсеров питал неодолимую вражду. Негодуя, выговаривал новому руководителю следствия чекисту Семену Чудновскому: «Вы, большевики, хватаете всех без разбора! Чем вы отличаетесь от белых?
И по Колчаку я настаиваю на открытом процессе с соблюдением всех юридических норм! Он там в камере, а вы в кабинете подписываете бумагу на расстрел и называете это судом?»
— Полегче, Федорович. Грыжу набьете! — лишь усмехнулся в ответ Семен Григорьевич.
О ночи казни большевик оставил подробные воспоминания: «Весь город замер. Осмотрев посты и убедившись, что везде свои люди, направился в одиночный корпус и открыл камеру Колчака. Правитель стоял неподалеку от двери, одетый в шубу и папаху. Видимо, был наготове, чтобы в любую минуту выйти из тюрьмы и начать править опять. Я прочел ему приказ Ревкома. После этого надели наручники. — «А разве суда не будет? Почему без суда?»
Удерживаясь от смеха, я спросил: «Давно ли вы стали сторонником расстрела только по суду»? Выходим за ворота.
Мороз 35 градусов. Ночь светлая. Тишина мертвая. В 4 утра пришли на назначенное место. Дружинники, взяв ружья наперевес, стоят полукругом. Колчак — высокий, худощавый, тип англичанина. Команда дана. Труп спустили в выдолбленную дружинниками прорубь».
Когда с Колчаком было покончено, Чудновский заявил, что в услугах члена ЦК партии социалистов-революционеров более не нуждается. И Флор Федорович отправился в Москву (очевидно, в поисках новой должности). Но летом того же 1920-го он был арестован. В 1922-м его приговорили к 10 годам тюрьмы. Отбывал наказание первый пензенский губернский комиссар в Оренбургской тюрьме, где и скончался 28 ноября 1928 года.
Автор: Владимир Вержбовский
Возможно, вам были бы интересны следующие темы:
Рота, которой командовал пензяк, была лучшей в Афганистане
Как Пенза свой ипподром потеряла
Как пензенский полковник земляка в Чечне спас
Неизвестный солдат у Кремлевской стены может быть пензяком
Если вам понравился материал, пожалуйста, поделитесь им в социальных сетях с помощью кнопок внизу. Также не забывайте ставить лайки и оставлять комментарии. Для нас это важно ;)
Подписывайтесь на наш канал.