Маньяк Василий Кулик. Часть 1
Когда Василий Кулик появился на свет, родителям было уже за 40. Беременность и роды у матери проходили тяжело, существовала опасность аномалий развития плода и осложнений для самой женщины. Василий Кулик родился 17 января 1956 года в Иркутске.
Из показаний матери Василия Кулика – Феодосии Степановны: «Врач Шергина, которая меня консультировала, сказала, что мне рожать нельзя, что тот, кого я рожу, будет не человек. Я все же решила родить, и роды длились у меня с 10 по 17 января. Они прошли под наркозом. Когда я впервые увидела новорожденного, то ужаснулась: он был очень маленький, без ногтей, уши вдавленные, большой живот пульсировал так, что казалось — лопнет… Он появился на свет недоношенным, семимесячным. До полугода его не купали, так как кожа от воды начинала чернеть. Только в шесть месяцев он начал походить на ребенка».
Первоначально организм новорожденного не принимал пищи, и питательные вещества ему вводили искусственно. Только через месяц мать с ребенком выписали из роддома, к тому моменту он весил всего лишь 2 килограмма 100 граммов.
Из показаний матери Василия Кулика: «Не исполнилось и года, как Вася тяжело заболел корью, мы с отцом, сменяя друг друга, держали его в вертикальном положении. Лежа он задыхался. С года Васю отдали в ясли, с этого возраста до трех лет он каждую ночь не спал… Около 1,5 года пытался заводить патефон. Думали — лунатик, и муж носил Васю к профессору Сумбаеву. Тот сказал, что сын просто любознательный. Сын продолжал бодрствовать по ночам, не давал спать, меня это настолько раздражало, что я сына била, муж его защищал…» Отец носил Васю на руках по ночным улицам, пытаясь успокоить его и оградить себя самого и сына от гнева матери. А мать до 2-х лет практически не подходила к своему малышу…
1964 – 1974 годы — учеба в средней школе № 13 г. Иркутска. Впоследствии Вася дважды перенес гепатит, страдал ревматизмом, до 12 лет задыхался от бронхиальной астмы. Рос чрезвычайно ослабленным. Безразличие матери сменилось излишней опекой.
Свидетельствует сестра Кулика: «К Василию в семье было особое отношение, ему все позволялось и прощалось. Он это быстро понял и рос очень эгоистичным, порой до жестокости, ребенком… Однажды он схватил нож и побежал за мной, я едва успела выскочить из комнаты, захлопнув за собой дверь, в которую — слышала — впился нож».
Из показаний матери: «Я сама по профессии педагог-психолог. Поверьте, мы не баловали Василия, за поступки наказывали даже физически. Одевали скромно, лишнего ничего не покупали, не пошли навстречу, когда в старших классах вымаливал у нас мопед. Он себе и магнитофон-то купил, лишь закончив институт и устроившись врачом. Его друг после окончания института звал в хирурги, но Василий наотрез отказался, так как в силу своего характера не мог делать операции… А работать Вася начал после девятого класса — все лето дворником… В доме мы всегда держали животных — белку, черепаху, собаку, кота, он к ним очень хорошо относился».
Кажется, мать совсем не знала своего сына… Позднее выяснилось, что в детстве Кулик самозабвенно любил мучить кошек — ловил их во дворе, и вместе с приятелем вешал. По признанию самого Кулика, однажды последние судороги животного совпали с небывало ярким оргазмом малолетнего садиста. Потом эти ощущения не раз закреплялись, и он настойчиво искал их в будничной жизни.
В школе Василий увлекся спортом, весьма преуспел в занятиях боксом — получил первый разряд. Окреп, возмужал. В начале семидесятых на областных соревнованиях занял 1 место в весовой категории до 57 кг. На очередных соревнованиях получил мощный нокаут, долго лечился, лежал в больнице, но все обошлось.
Рано стал интересоваться сексом, рано созрел. В этом был похож на отца известного своей любвеобильностью. Первый сексуальный опыт был у него в школе.
Из показаний Кулика: » Еще школьником влюбился в одну, спал с ней, потом узнал, что у нее таких, как я, — с добрую дюжину. Студентом выезжал на уборку картошки, познакомился там с молодой замужней буряточкой, внешне похожей скорее на мальчика, обучившей меня всем извращениям. В ресторане сошелся с женщиной, которая доверительно поведала мне, что спит с любовниками своего мужа, они «пользуют» ее тем же способом, что и ее супруга… У меня было много любовниц, в последние годы — около 20, по нескольку одновременно. Считаю, что нехуй пиздить у сандаля и что на меня повлияла женская распущенность. Женщины мне надоели. Я не получал с ними удовольствия…»
С 1974 по 1976 годы Василий Кулик проходил службу в армии. Вернувшись пошел учиться в медицинское училище, которое закончил в 1982 году.
Из интервью В. Кулика: «Росли мы в полном достатке. Хорошо учился в школе, легко поступил в государственный институт».
В институте он не только посвящал все свое время учебе, но и составлял снотворные снадобья, которые затем подмешивал в спиртное. Эти снадобья предназначались для однокурсниц, которых он приглашал на природу, и тогда даже те из них, кто ранее отказывал Кулику в сексуальных притязаниях, сопротивляться уже не могли. Никто, правда, не заявлял на насильника, плохо помня происходящее после выпитого снадобья.
В 1980 году Кулику сильно досталось от хулиганов возле Центрального рынка. Группа подростков напала на него и ударив обрезком трубы по голове, ограбили. Примерно в то же самое время только уже в Москве подвергся нападению подростков и Сергей Головкин, впоследствии известный как «Фишер». После этого момента Кулик начал желать детей и его все меньше тянуло на женщин.
Из показаний В. Кулика «… последние лет 5—6 (после травмы головы) меня регулярно посещают мысли сексуального характера, где я совершаю половые акты с детьми. Вначале я думал только о девочках, потом и о мальчиках, а также о старушках…»
После травмы головы он впервые пытается соблазнить ребенка – четвероклассницу Василину. Ему — 24 года, ей — 9 лет. Пишет ей письма, дарит игрушки. Когда период «ухаживаний» прошел, начал зазывать на чердак, который присмотрел для «штаба». Говорил, как им будет хорошо, уютно, как станут весело резвиться и играть.
Девочка не пошла — то ли ей хватило благоразумия, то ли у него еще не доставало опыта обольщения малолеток. Через полгода Василина сообщила об ухаживании маме. Мама заявила в милицию. Милиция проблемой для общества студента Кулика не сочла, а записочки, которые он писал девочке, потеряла.
Сам Кулик, анализируя эту ситуацию, дал такие показания: «Я понял, что для получения удовольствия мне требовалось, чтобы партнер не был знаком». К тому же зачем тратить столько времени на ухаживания, если с помощью физической силы можно получить все и сразу.
В 1981 у маньяка состоялась свадьба с будущим юристом Мариной, девушкой из Северобайкальска. Марине было приятно обеспеченное положение его семьи, сам Василий нравился. Из показаний жены Кулика: «Василий производил впечатление мягкого, безвольного человека, но это не так. Он был очень целеустремленным, что задумает, сделает обязательно. В последнее время строил дачу, копил деньги на автомашину». Впрочем к жене он охладел быстро: «Ведя половую жизнь с женой, я мысленно желал маленьких девочек».
Из дневника Василия Кулика: «После института меня направили участковым терапевтом. Сразу понял: мое дело крайне опасно для здоровья — не столько населения, сколько моего… Завел такую систему лечения: от головы — анальгин, от горла — стрептоцид, от сердца — валидол и нитроглицерин, от живота — таблетки с красавкой, от давления — папазол, от печени — но-шпа. Начал приводить систему в жизнь. В первую очередь сдались и ушли в «небытие» самые тяжелобольные бабушки и дедушки, пополнив журнал «безвозвратных потерь» участка. Стало легче. Но еще находились люди, которые добирались до меня. Пришлось резко изменить тактику.
После допроса больных я не стал сразу же ляпать рецепты и больничные, решил, что для этого существуют и узкие специалисты… При этом учитываю, что узкий спец принимает не каждый день, очередь к нему — как к министру… Но и если спец не промах, то отсылает прорвавшихся к нему на специфическое исследование… Неизвестно, когда мой страдалец вновь появится на пороге моего кабинета. Самыми крепкими оказываются пенсионеры. С молодыми проще — пока они бегают по всяким специалистам и анализам, глядишь, выздоровеют. А если упадут, то скорая в больницу спишет, все с моих плеч долой.
Пенсионеров в больницу не берут, им скорая стимулирующий укол сделает — они снова бегоспособны. Носятся бедолаги пенсионеры, пока где-нибудь на улице не рухнут. А если выживут, есть верный способ направить их в онкодиспансер… Дело пошло.
Сижу весь день приемный, пишу хорошие отчеты о снижении заболеваемости на участке… Самое главное в моем деле — чтобы больной ушел из бренного мира не с территории участка, а откинулся где-нибудь на улице или на больничной койке, тогда это уже не моя участковая промашка… Мои горе-больные по другим участковым разбежались… К кому больные рвутся, не завидую. Похудели, бедные, больше ставки не тянут. А начальство их везде и всюду нехорошими словами поминает — вот к чему приводит душевность к больным. Да и сами душевные участковые очень скоро вливаются в ряды больных. Благо я этого избежал».
Начало врачебной практики совпало и с началом его преступного пути.
Весной 1982 года, когда его молодая жена была в роддоме, по дороге к сестре он заманил в гараж на Синюшиной Горе маленькую девочку. Изнасилование, задуманное экспромтом, получилось. С тех пор охота и происходила экспромтом — он желал и тут же получал. Такова была его игра. Потом, на следствии, Кулик не мог вспомнить всех случаев. Практически все названные Куликом первые эпизоды изнасилования не были доказаны…
Из интервью Василия Кулика: «Семейная жизнь сложилась удачно, жена по образованию юрист, у нас двое детей, очень люблю их. Теперь они от меня отказались… Не пил, не курил, на себя лишней копейки не тратил. И вот «свихнулся». Сегодня даже для себя не могу объяснить, когда и почему сорвался … Не хочу себя оправдывать, но наш мир всегда был ужасно уродлив: полон насилия, жестокости. А теперь — больше, чем когда-либо: много убийств, властвует видеопорнография… Меня стали смущать малыши, подростки, их обнажённость. Однажды решился. Это было днём. Я встретил на трамвайной остановке восьмилетнюю девочку, знаете, эдакую современную акселератку и не мог преодолеть внезапно возникшего дикого желания овладеть ею. Изнасиловал. В ту осень у меня было несколько таких «приключений» с девочками и мальчиками. Все случаи не имели никаких последствий».
Первый эпизод, который удалось доказать и которым открылось дело Кулика, — было как раз изнасилование восьмилетней Маши, которую он знал. Машу он отпустил. И опознала она его спустя несколько лет, когда ее разыскали следователи. Отпустил и следующую — восьмилетнюю Таню. Оставил в живых и мальчика Толю, который родителям все рассказал, но те постеснялись идти с таким в милицию.
Мальчиков и девочек Кулик отбирал строго по внешности. Остальное — возраст, знакомство с родителями замученных и даже степень собственного родства с ними — не имело значения. Если что и удерживало его, так только страх быть разоблаченным.
Из показаний любовницы Кулика: «Он часто ложился в постель к моему сыну, когда я уходила на кухню. Вадик — сын — прибегал, жаловался: дядя лезет ко мне, хватает за все. Я думала, просто ласкает мальчика, ну и схватит невзначай.» Из показаний Кулика: «Я дважды пытался изнасиловать своего трехлетнего сына, когда мы оставались наедине, но то мама, то жена приходили в этот момент домой». Из показаний жены Кулика: «Сын мне жаловался, что папа лезет к нему, я потребовала объяснений. Василий отвечал, что просто обрабатывал фурункул на его ягодице. Я успокаивалась — мальчик плетет невесть что…»
Желание совокупиться с обоими своими сыновьями владело им до конца, но он нашел выход: когда терпеть уже не было сил, шел на улицу и отлавливал очередную жертву.
Из интервью Василия Кулика: «…Эта мысль меня стала посещать с 1982 года. Я в своих раздумьях часто представлял, что убиваю партнера ножом, но при этом не представлял себе вида крови. В общем, я постепенно, раз за разом, приучал себя к мысли, что партнера придется убить, придушить, чтобы не было крика. Были случаи у меня, что дети от боли начинали кричать, и я в испуге их оставлял. Как-то, «работая» с очередной жертвой и преодолевая её сопротивление, я немного придушил девочку. Она стала агонизировать, забилась в конвульсиях. Это вызвало у меня особое чувство полового удовлетворения. После этого случая стал так поступать со всеми жертвами — насилуя убивал, убивая насиловал.»
В 1983 году у Кулика умирает отец. Василий сильно переживал смерть отца, выпил флакон корвалола, ночью потерял сознание, бился в судорогах. Но его успели отвезти в токсикоцентр, еле откачали… Было это в канун 1984 года, когда Кулик превратился в хладнокровного убийцу-садиста.
Из показаний В.Кулика: «С 1984 года я стал убивать лиц, которые были объектами моих сексуальных желаний. Во время половых актов я их душил, чувствовал судорогу тела партнера, конвульсии, испытывал при этом большое удовольствие, неведомое ранее. С того периода я оканчивал половой акт тогда, когда мой партнер был уже мертв, то есть я убивал партнера во время полового акта».
Из показаний Кулика: «В 20-х числах марта 1984 г., часов в 10 утра, я встретил на ул. Тимирязева 72-летнюю старушку, которая поздоровалась со мной. Я ей ответил, и мы разговорились. Оказалось, что ранее я оказывал ей как врач медицинскую помощь. В разговоре я узнал, что она живет одна, и тут у меня возникла мысль изнасиловать ее. Она жаловалась на здоровье, и я решил ввести ей внутривенно одурманивающий укол. Я, однако, прекрасно понимал, что мне придется убить ее, иначе она заявит в милицию… Когда мы пришли на ее квартиру, я смерил ей кровяное давление, затем поставил внутривенно двойную дозу аминазина. От этой инъекции человек становится вялым, слабым, впадает в полуобморочное состояние… Я повел женщину к дивану и, положив лицом вниз, стал ее насиловать в извращенной форме. (Кулик предпочитал насиловать пожилых женщин в извращенной форме — «В естественной не мог — мне были неприятны их лица»).Во время этого я душил ее руками за шею…»
Справкой иркутского ЗАГС смерть пожилой женщины была зарегистрирована как наступившая в результате ишемической болезни сердца, атеросклероза и гипертонической болезни. Труп не вскрывался.
Из показаний Кулика: «С конца 1984 года я стал составлять список старух, которые меня заинтересовали – у меня была даже специальная записная книжка – «Полевой дневник». Параметры: старушка должна быть одинокой, жить без подселения, в отдельной квартире, знать меня и относиться ко мне доброжелательно… …Часто я мысленно прокручивал в голове сексуальные сцены, связанные с тем, как я вступаю в половой контакт с этими больными, но, будучи в обществе людей, я осознавал неправильность своих намерений, гнал эти мысли от себя. А когда оставался наедине — мысли опять приходили… При желании я мог бы реализовать довольно много замыслов по большому списку старушек. Был у меня список и молодых одиноких женщин, которых я посетил в качестве врача «скорой помощи». Они приглашали меня заходить, но поскольку в моих сексуальных фантазиях не было им места, я ни к одной так и не зашел. Весь списочный состав остался жив.»