Если спросить читающего русского, то кроме имён своих писателей, он может назвать ряд известных французских, американских, английских, может быть, некоторых писателей других европейских стран или Японии, но вряд ли назовёт хоть одного китайского писателя. И в этом большая проблема и для нас как для читателей, и для китайцев, как представителей своей культуры. Кто из нас, кроме синологов, знает китайских писателей и китайскую литературу? Боюсь, что очень мало найдётся таких. И дело не только в трудностях перевода иероглифического текста, дело в особенностях менталитета самих китайцев и как следствие в особенностях языка и литературы, и созданных этой ментальностью, и проявляющих её.
Знакомство с культурой другой страны, её языком и литературой является, по-существу, сравнением ментальностей, своей и их. Сначала мы сравниваем интуитивно, делим на то, что нравится и на то, что не нравится. Затем пытаемся рационально объяснить, почему нравится или не нравится.
Начнём с языка. Язык народа проявляет особенности мышления своего создателя и своего носителя. Особенность китайского языка в его предельной конкретности. В нём однозначно конкретизируется всё до однозначного соответствия. Если мы, например, скажем “одна кружка” и нам этого достаточно для понимания того, что кружка-то всего одна. Китаец к одному предмету обязательно прибавит счётное слово и это будет звучать как “одна единица кружки”. У нас “два стола” у китайцев “две единицы стола”.
Даже особенность иероглифического письма состоит в его конкретности и однозначности. Понятия в китайском языке передаются иероглифами, которые представляют собой идеограммы, один графический символ = одной идее (одному значению). Иероглифы начинали формироваться на основе рисунков. Рисунки раньше ещё отражали какие-то детали и особенности предмета, но с течением времени детали отсекались, рисунок всё больше приближался к чертежу и в конечном итоге приобрёл форму графического символа определённого понятия.
Понятия объединяют в себе значение и смысл. Значение понятия указывает и называет имя единичного предмета или множества предметов, объединённых общими признаками, к которому относится смысл, заключенный в понятии. Смысл понятия — это информация о качестве или свойстве предмета.
В китайском языке, если вы видите иероглиф 木 (дерево), то он будет обозначать только дерево и ни о каких признаках дерева он больше ничего не будет сообщать, то есть в одном простом иероглифе понятие сужается до значения, до называния предмета. Чтобы понятие дополнить смыслами, надо его дополнять другими иероглифами. Так, например, если переводить эти два иероглифа 男孩 буквально, то это звучит как “ребёнок мужского пола”, то есть мальчик, без каких-либо характеристик мальчика. Китайское искусство приготовления пищи, например, имеет богатые исторические традиции, но язык этого искусства, с одной стороны, многообразен, с другой стороны предельно конкретизирован. Так, например, слово “готовить” заменяется 28 конкретными глаголами.
“Готовить на пару”, готовить на огне”, “готовить на гриле”- в китайской кулинарии это всё разные глаголы.
В русском языке мы одним словом называем предмет и, благодаря целому спектру суффиксов, мы в одном слове даём и характеристику предмету, и выражаем своё отношение к нему. Мальчик — это, оттолкнёмся от китайского, ребёнок мужского пола. Мальчика мы можем назвать и, мальчишка, и мальчишечка, и мальчонка, и мальчуган, и мальчишок. Кроме того, ребёнка мужского пола мы можем назвать пацанчиком, пацанёнком, пареньком, мужичком, подростком. И за каждым таким одним словом возникает представление не об абстрактном мальчике, а об определённом образе мальчика, и о типе его поведения, которые вызывают целые ассоциативные ряды. Мы представляем себе пацанёнка, симпатичного озорного и весёлого мальчишку и представляем, как он себя ведёт, и чего от него можно ждать. Из этих ассоциаций и строится художественный текст. Такой тип языка даёт множество возможностей отражать многообразие мира в словесности.
В китайском языке всё однозначно конкретизировано, опредмечено, не допускает вариаций и отхода от нормы. А именно вариативность, богатая семантика, ассоциативность, отход от нормы позволяют создавать абстрактные понятия, фантазировать, писать романы и стихи, изобретать, строить стратегические планы. Без этих свойств языка и ментальности невозможно создать богатую интересную литературу. Таким языком пишутся больше протоколы и инструкции. Китайская ментальность не отличается развитой рациональной абстрактностью в отличие от западного типа мышления. Это создаёт китайцам трудности в области самостоятельного научно-технического развития. Для экономического рывка им прошлось многое заимствовать.
Даже очень известное сейчас название проекта “Один пояс - один путь”, предложенное Си Цзиньпином, как нельзя лучше выражает эту китайскую конкретную однозначность. Язык и литература — это две части системного целого, системы мировосприятия народа. Конкретный язык породил и конкретную литературу.
Китайская литература — это описательный тип литературы с большим количеством неприглядны бытовых подробностей, с мрачным отношением к жизни. “Такую литературу невозможно читать, - говорит китаевед Николай Вавилов, - там такой гиперреализм, как, извините, в отхожем месте, в конце концов от этих подробностей начитает тошнить. Например, повесть Лао Шэ о рикше. Когда её читаешь, ты погружаешься в состояние бесконечной депрессии этого бедного наёмного рикши, который на себе тащит эту тяжёлую повозку. Состояние описывается в таких деталях, что к концу повести тебе просто хочется застрелиться от этого гиперреализма”.
И тем не менее китайцы сейчас считаются самой читающей нацией в мире, забрав эту пальму первенства у Советского Союза. В крупных городах Китая множество книжных магазинов. Например, в Пекине магазин издательства Синьхуа - огромное пятиэтажное здание, библиотека в Гуанчьжоу - целый небосрёб. Бедные студенты, не имея возможностей купить книги, имеют возможность читать их в магазинах, поэтому в магазинах можно увидеть целые стаи читающих студентов, сидящих на лестницах.
Что же читают китайцы, имея такую мрачную депрессивную гиперреалистическую национальную литературу? Читают в основном научно-познавательную, профессиональную и учебную литературу, так как страна нацелена на технократическое развитие общества. В связи с этим очень популярен жанр научно-фантастических романов, в которых фантазируется о светлом будущем. Что касается художественной литературы, то китайцы предпочитают чтиво в стиле a la Пелевин - эзотерика, переплетённая с боевыми искусствами, сказками, сверхспособностями, мистикой. Основной тип китайского романа - романы о путешествиях на запад. Популярны также романы о войнах между бандитскими кланами.