В детстве я ненавидела клоунов. Нет, я была доброй девочкой. Просто, когда я видела, какие глупости делают на манеже взрослые дяди или, не дай Бог, тети, я испытывала чувство неудобства, как если бы с меня нА людях свалились штаны (кажется, это называется «испанский стыд»). Исключение я делала для Никулина с его напарником, Олега Попова и Енгибарова.
Я уже и не помню, когда меня привели в цирк первый раз. Но помню, что первой моей мечтой о будущей профессии стало ремесло воздушной гимнастки. У меня был набор открыток "Советский цирк". И там была открытка с изображением девушки неземной красоты и грации. Она стояла на натянутой проволоке и крутила серебряные обручи. Это гораздо позже выяснилось, что обручи не серебряные, да и девушка - не красавица. А пока мою светлую мечту не могло омрачить даже то, что меня, будущую звезду цирка и надежду нации, дико тошнило даже на качелях.
А еще в цирке были собаки. И лошади. И медведи на велосипедах и на коньках. И ой как это было здорово! И все они явно лучше меня умели кататься на коньках и кувыркаться. А когда были львы и тигры, было страшно. Причем страшнее всего был сам процесс подготовки таких номеров. Выставлялись высокие решетки по краям арены и сооружался решетчатый коридор для выхода этих зверей. И это само по себе завораживало нездешней жутью. А акробаты на проволоке? Ооо... Я помню, что как-то минут 5 сидела зажмурившись во время одного номера. Там канатоходец шел по проволоке, с завязанными глазами, без страховки. И я чувствовала каждый его шаг, как свой собственный. Меня качало, сердце билось где-то в горле, и я зажмурилась. Но это не помогло, потому что у канатоходца тоже были завязаны глаза.
А еще было горе. Первое горе имело место быть в уголке дедушки Дурова. Енот стирал носовые платки, и я очень хотела отдать ему свой платочек (чистый и красивый), а мне запретили. А второе горе было в цирке на Цветном Бульваре. Слоник кидал зрителям мячик. Я сидела и изо всех сил пыталась стать больше и заметнее, чтобы мячик он кинул именно мне, но... В общем плакала я долго. А еще я так и не сходила на мышиную железную дорогу.
Вот такие травмы, полученные в детстве и спровоцировали мой отказ от профессии воздушной гимнастки. Лучше думать так, чем объяснять это слабостью вестибулярного аппарата, не правда ли? В цирке я не была уже давно. Правда, водили нас в Пхеньянский цирк. Маленькая труппа, состоящая из артистов-универсалов. Я знаю, что наши лучше. Но это совершенно не помешало мне сидеть, раскрыв рот от восторга, взвизгивая от ужаса во время выступления воздушных гимнастов. И радостно дарить цветы наездникам, для того, чтобы погладить лошадей по теплым мордам. А во время выступления канатоходцев я зажмурилась. И сердце начало стучать в горле.
