Вряд ли мой однокашник Сашка Кузнецов, с которым мы когда-то проживали в одной комнате студенческой общаги, читал рассказы Зощенко. Однако, можете не верить, но он почти в точности повторил судьбу одного из персонажей.
Все началось с маленького жировичка на правом глазу. Болячка, конечно, пустяковая, но массу неприятностей доставляет. Обычно она сама проходит, но в Сашкином случае этого никак не происходило. Целый год верхнее веко раздувалось, и раздулось уже до такой степени, что Сашка этим глазом видеть перестал. И решился он на подвиг. Короче, в поликлинику пошел.
Как узрел хирурга – так и обомлел. Писаной красоты девица, а уж голос – описанию не поддается, но прямо в душу лезет. Короче, пропал парень, влюбился по самые уши.
И молвит ему красавица-докторша:
- Болезнь эта не смертельная. Некрасиво, конечно, но так и настоящий мужик не должен быть симпатичнее обезьяны. Хотя, можно и прооперировать, если хотите.
И решился Сашка на операцию, и велела ему врачиха прийти завтра.
На следующий день Кузнецов готовился к операции, как к собственной свадьбе. Помылся, сбегал в парикмахерскую, рубаху чистую напялил. Даже галстук у меня выпросил и на шею повязал, хоть и терпеть не мог этот бессмысленный предмет одежды. Глянул в зеркало – ну красавец! Если, конечно, правый глаз в расчет не брать.
Залез в ящик с носками, глядь – а чистых-то нет! А целых, без дырок, даже в тазике с грязным бельем не нашлось. Такая вот незадача. Ну, ничего, решил Сашка. Операция-то на глазу, и так сойдет. Он напялил вычищенные до блеска ботинки на ноги в грязных дырявых носках и отправился на встречу с предметом своих мечтаний, на операцию то бишь.
- Ложитесь на стол, - заявляет докторша. Только ботинки вначале снимите.
- Это зачем же ботинки? – растерялся Сашка, - операция-то на глазу будет!
Но врачиха была непреклонна. Тогда Кузнецов сделал попытку раздеться до самых трусов, чтобы под шумок и носки с себя стащить. Однако девица оказалась с характером, поэтому в корне пресекла Сашкины попытки. Заставила его снять только ботинки и, наконец, улечься на кушетку.
Режет она Сашкин глаз, а сама смехом давится. Да так, что скальпель в руке дрожит. А ведь могла бы и зарезать живого человека своей дрожащей лапкой! Слава богу, все закончилось благополучно.
Уж не знаю, как Сашка потом к врачихе клинья подбил. Не хотите – не верьте, только через полгода она тоже Кузнецовой сделалась. Сашка, естественно, из общаги к ней домой съехал.
За Сашкиными носками эта докторша (медицинских наук, между прочим!) уже почти полвека лично присматривает, заодно и внукам эту историю рассказывает. В назидание, так сказать, мужа позорит. Собираясь вместе, мы любим петь песни нашей комсомольской юности, особенно эту:
«… Любовь, комсомол и носки… тьфу – весна, конечно»!