Мастер, который породнился с глиной

Материал, из коего происходит рукотворное чудо, называемое саратовской глиняной иг­рушкой, должен быть с характером, - утверждает Петр Африкантов. С именем этого чело­века, выходца из села Большая Крюковка Татищевского района, связано возро­ждение в Саратовской области художественного промысла, уходящего своими корнями, как ут­вер­ждают знатоки, в глубину веков.

О том, какие свойства имеет глина, служащая для изготовления этой игрушки, как подго­товить бело-серую глину к работе, о способах лепки, раскрашивания и обжига изделий, удивляющих разнообразием, несмотря на внешнюю незатейливость, Петр Петрович рас­сказывает на мастер-классах, напоминая, что игрушка должна выглядеть по-доброму, не отпугивать. Даже отрицательный персонаж - Баба Яга, получается забавным.

Это не про­сто сувенир, украшающая дом статуэтка, а предмет, несущий сакральный смысл. С такой игрушкой разговаривают. Ей поверяют радости и горести. Ее передают из поколения в поколение.

«Всяк находит в том свое:

Кто-то умное бытье, кто-то на душу повязку,

Кто игрушку, а кто сказку;

Глядя кто – печаль забудет;

Поглядевши кто, рассудит,

Жизнь ли правильно ведет?

И к чему стремиться?...

Вот».

Приведенные поэтические строки принадлежат ему, игрушечных дел мастеру. Петр Пет­рович – автор нескольких стихотворных сборников, написанных в манере незабвенного «Конька-Горбунка». Из-под его бойкого пера вышли драматические произведения, рас­сказы, где в аллегорической форме повествуется история глиняной игрушки на саратов­ской земле. Выпущена в подарочном исполнении книга Африкантова под названием «Горновица».

- В издание вошло два рассказа, - уточняет собеседник. – В них дано описание узоров на саратовской глиняной игрушке – геометрический штампиковый рисунок на поверхности отличает ее от подобного рода изделий, создаваемых, положим, в слободе Дымково или в Каргополе. Во второй части книги – сказка. Этот литературный жанр настолько люблю, что меня называют создателем современной художественной мифологии о Саратове. Дос­топримечательности природы вдохновили написать поэмы о Соколовой горе, Увеке. Ге­роиня же сказки, которую я впервые услышал от старого игрушечника-земляка – Горно­вица, или девушка, живущая в горне, где обжигают гончарные изделия. Найдя в работе гончара брак, она разбивает их. Чтобы не разгневать волшебницу, надо готовить горшки и кувшины на совесть. Если емкости после обжига в печи лопались, так и говорили – зна­чит, мастер «не дотянул», тем самым обидев Горновицу. Делая фигурки из глины, не за­бываю о «существе из горна», прилежной работой стараюсь задобрить его.

Бывший сотрудник газеты, редактор и заведующий отделом Приволжского книжного из­дательства, Африкантов владеет словом, превращающим повествование в россыпи цвети­стых фраз. Однако его первый литературный опыт, по собственному признанию, оказался неудачным. Быть может, оценив произведение чересчур строго, он сжег во дворе своего сельского дома рукопись поэмы «Ермак», тем самым, доведя до слез сестру, которая, на­против, была лестного мнения об этом творческом экспромте. Потом автор уже не сумел по памяти восстановить текст поэмы, хотя такое намерение возникало.

- Стихи и прозу пишу интуитивно, - признается этот разносторонний человек. – Планы сюжетов не составляю, считаю это утомительным, да и скучным. Строчки сами со­бой набегают, как вдруг бывает все - не идет. Тогда некоторое время спустя повторно «от­крываю дверь» произведения, вникая в его смысл, и внезапно приходит новое оза­рение. А, если честно, после длительного перерыва я взялся за перо лишь из-за того, что надо было пропагандировать глиняную игрушку, передавать знания о ней возможным единомыш­ленникам, последователям. Мой первый очерк на эту тему называется «Ямча­тая, значит – из Саратова».

Ямки или штампики, допустим, в виде геометрического цветка, составного рисунка, при кажущейся хаотичности на изделии означают способ передачи образа.

Африкантов трак­тует глиняную игрушку как произведение с подтекстом символизма в отличие от скульп­туры, предполагающей каллиграфическую точность деталей.

В русском народном творче­стве за каждым образом кроется собственное значение. Поэтому, подчеркивает мастер, важно соблюдать форму штампиков и создаваемую с их помощью конфигурацию, а иначе произведение лепки будет восприниматься как абсурд.

- Человеческих типажей в саратовской глиняной игрушке, пожалуй, нет, - говорит Петр Петрович. – Расписывая фигурку животного, ставлю ромбики, звездочки или кружочки на лбу, скулах, ушах. С изображениями людей, понятно, так не поступают, а не наносить «геометрию» означает нарушить каноны. Случалось вылепливать ры­бачку, калашницу, хозяюшку, гармониста. Но сделаны они были, конечно же, не в манере саратовской иг­рушки. Вот «котик-мурлотик» - исконно наш. К нему особенно нежное от­ношение в моей семье, ведь он сохранился с 90-х годов.

Как знать, удалось бы вдохнуть в этот промысел вторую жизнь, не произойди встреча, что называется, судьбоносная. Вновь слово Петру Африкантову:

- Лепить игрушки из глины было моим хобби, которым увлек некоторых ре­бят, ведя заня­тия в школьном кружке. Но пришли трудные времена, я стал делать фигурки на продажу, чтобы прокормиться. Часы напролет выстаивал на рынке Сенной или Пешка, разложив на асфальте товар. Тут подошел покупатель, оказавшийся директором част­ного музея при­кладного искусства. Это был Виктор Солдатенков – личность из рода саратовских купцов. Он пригласил на беседу творческих работников, периодиче­ски собиравшихся в его музее. В посиделках участвовали мастера разных направлений, и, в том числе, скульпторы малых форм. Один продемонстрировал композицию – «Пля­суны». Спору нет, она выполнена прекрасно, однако, увидев в ней имитацию саратовской глиняной игрушки, я заявил – ве­щица не похожа на изделия, привозимые в нашу деревню на телегах из других сел. Упо­мянул о поделках родственников. Солдатенков поручил как можно подроб­нее разузнать о том уже полузабытом ремесле. Обратился я к одной тетке, к другой – и с материнской, и с отцовской стороны родня многочисленная. Поехал на малую родину, в село Полчани­новка Татищевского района. Там жила Пелагея Андрияновна Па­хомова. Ей было уже за девяносто лет, однако она все помнила о глиняных игрушках и о секретах их изготовле­ния. Поистине чудо, что век этой мастерицы продлился до наших дней и, таким образом, не прервалась связь поколений. От нее узнал о собственной при­надлежности к роду по­томственных игрушечников. Эта новость для меня была как воз­вращение к истокам. В юные годы я увлекался техникой, интересовался темой космиче­ских полетов, совершенно не думая о каких-то поделках. А теперь в этих глиняных ми­ниатюрах смысл моей жизни.

Как творческой натуре, Африкантову везло на счастливые повороты в судьбе. На выставке в институте повышения квалификации игрушками из глины заинтересовалась сотрудница Ра­дищевского музея в Саратове, по всей видимости, случайно посетившая ту самую экспози­цию. В итоге, работы Петра Петровича стали достоянием этого старейшего музея.

Комиссия столичных экспертов вынесла вердикт о том, что глиняные игрушки из африкантовской коллекции - уникальные произведения искусства.

Не позволяя пропасть историческому наследию, какое представляет собой эта простая по форме, но глубокая по содержанию разновидность народных ремесел, сподвижник нахо­дил в развалинах домов Большой Крюковки, ныне исчезнувшей с географической карты, птиц, зайчиков, коней, для раскраски которых применяли толченый кирпич, сажу или экс­тракт лопуха. Вероятно, все слышали слова песни из старого кинофильма «Почти смеш­ная история», - «Я леплю из пластилина, пластилин нежней, чем глина, я леплю из пла­стилина кукол, клоунов, собак».

Декоративная бело-серая глина, которой богаты окрест­ности Саратова и Татищевский район, по своим свойствам не уступит ни од­ному материалу для скульптурных работ. Но вот то, каким образом в руках умельцев ро­дятся из бездушной массы произведения, олицетворяющие свет и добро – загадка.

Самый же удивительный из опубликованных рассказов Петра Петровича - тот, где мирный предмет – глиняная свистулька, описан как спаситель на войне. Произведение называется - «Ми» второй октавы».

…Отец, Петр Андриянович Африкантов, потомственный крестьянин, мастерил такие сви­стки. Раненый в первый день войны на пограничной заставе между Брестом и Гродно, он укрылся у партизан, и там-то пришлось вспомнить навык этих поделок. Партизаны пере­кликались свистом – заложив два пальца в рот. Условный сигнал немцы поняли и, сыми­тировав его, застрелили нескольких бойцов из отряда, которые покинули укрытие в лесу, поверив паролю. Наш земляк тогда «сообразил» глиняный свисток с неподражаемой то­нальностью звучания. Такими приспособлениями он снабдил собратьев по оружию – раз­ведчиков и проводников. Враг же оказался бессильным против подобной смекалки совет­ского воина, который впоследствии участвовал в параде Победы на Красной площади в 1945 году.

Февраль 2019 года, Татищево - Саратов