Москва, июль 1957
Шёл четвертый день фестивальной недели и третий день их знакомства, но казалось, что они встретились уже давно и были созданы друг для друга.
Отчаливая в лодочке с острова на Голицинских прудах Анна заметила:
– Вот что бы нам с тобой тогда, на стадионе, не понять, не почувствовать, что это я и ты?
– Что было бы тогда? – Спросил Сергей отталкиваясь веслом от берега.
– Тогда мы с тобой были бы уже 4 дня знакомы и с первого дня фестиваля.
Сергей улыбнулся и в несколько гребков преодолел ширину пруда до лодочной станции.
– Куда направимся? – спросил он подавая руку Ане и помогая ей ступить на пирс.
Гуляние в парке продолжалось вовсю, и со сцены Зелёного театра доносились звуки музыки.
– Давай сейчас где-нибудь быстренько чего-нибудь перекусим и пойдем в пресс-центр, – ответила Анна.
– Ты считаешь, уже пора садиться за бумагу?
– Я просто хочу этой ночью нормально поспать, а то мы с тобой уже второй день носимся по Москве, а по ночам пишем и печатаем как угорелые.
– А ведь забавно, – улыбнулся Сергей.
Через полчаса они опять отыскали ту пельменную на Садовом кольце, которая гостеприимно приютила их в дождь.
– О чем будем писать? – Спросил Сергей, пока они дожидались официантки.
– У нас с тобой две темы. – Ответила Анна, – Логично будет если ты напишешь про ансамбль «Дружба», ведь это созвучно студенческой тематике, а я напишу про выпускника МГУ
– Какого? – удивился Сергей.
– Да про тебя же, – рассмеялась Анна. – Ты не видел себя, как ты убедительно и гордо читал стихи там в парке Горького.
– Я думал мы напишем про американских фермеров...
– Кого, кого? – теперь уже очередь удивиться пришлось Анне
– Про тех с гитарами.
– А про этих-то. Ну, может они и фермеры...
– А что разве не так?
– А ты смотрел на их руки. На их музыкальные пальчики.
– Я что-то не успел присмотреться.
– Серёжа. От настоящего фермера пахнет прежде всего соляркой. Ну даже если и не пахнет, то руки у них всяко более приспособлены крутить гайки, и штурвал комбайна.
– А это тогда кто по-твоему.
– Пока гадать не будем. Вот вечером в гостинице встретимся с ними и тогда всё станет понятно. Но я всё равно не хочу писать про них. Я хочу писать про тебя. Про то, как люди радуются твоим стихам.
– Мне кажется ты преувеличиваешь. Таких ребят, которые пишут стихи сейчас много.
– Ну и что с того, что много? А я вот выбрала тебя. И все остальные побоку. Буду писать про тебя. Мне это нравится. И не забудь, что это было моим первым заданием, с которым я по настоящему так и не справилась.
– Ну ладно, пиши, – смирился Сергей. А я тогда справлюсь в университете, что такое Польское землячество и напишу про ансамбль «Дружба».
– А так сходу, сразу по первым впечатлениям не сможешь?
– А что мы с тобой видели? Три лёгкие песенки? Понимаешь, тут важно не только сам концерт описать.
– Ты еще хочешь политику приплести? Зачем?
Официантка принесла заказанные пельмени. Горячая тарелка «дымилась» и так ароматно пахла, что на какое-то время перебила все мысли о журналистике. Сергей попросил официантку принести графинчик водки и пару стопок. Анна удивленно глянула на него, но он махнул рукой.
– Пусть будет, как в первый день.
И действительно, в этой уютной маленькой пельменной словно витал дух некоего вдохновенного единения. Так же как и в первый день их знакомства, когда Сергей пошёл провожать Анну, пока сосед Фёдор чинил разбитую вспышку фотоаппарата. Возникшее меду ними некое непонимание, здесь в пельменной, под тихий шум дождя за окном, растворилось. Поток бесконечных авто и прохожих на улице являл собой подобие реки. Вечный Ганг, на берегу которого творил свои строки Рабиндранат Тагор.
Именно тогда, пока шёл дождь, Сергей понял, почувствовал, что сегодня эта девушка станет его возлюбленной. Что ей нужно его общество. Что именно его она ждала в этом огромном городе.
Точно так же в его и её сознании что-то происходило и сейчас. Оба понимали, что условность их существования в том хрупком мире в котором они оба оказались волею судьбы, ограничивается двумя неделями и той свободой, которую им даёт Фестиваль.
Это отчетливо осознавалось при взгляде за окно, где среди потока обычных москвичей, довольно часто встречались представители делегаций в национальных костюмах. Ещё вчера или позавчера, этого и представить себе было бы немыслимо, но вот прошел день два и все привыкли. Равно, как сам Сергей стал привыкать, к такому праздному для себя время провождению, когда не надо было сидеть зубря формулы, разбирая конспекты. Когда не надо было днями корпеть в лаборатории.
Его игра в журналиста, словно показала ему новый, другой мир взаимоотношений с той средой, в которой он привык жить до этого. Эти короткие каникулы вместе с божественно-красивой девушкой стали вдруг его образом жизни. И он иногда, как будто в глубине своего сознания допускал хрупкую мысль, что вот так оно может и остаться.
– Ты о чем задумался, куда пропал? – послышался вдруг голос Анны. – Между прочим водку принесли. Давай, придумай хороший тост.
Сергей разлил водку, ещё раз посмотрел в окно и звякнув своей стопкой о стопку Анны, продолжая внутренний разговор, произнес:
– За тот дождик!
– Давай, согласилась Анна.