“В мире существует парадокс — чем больше власти, тем меньше ответственности”.
Фёдор Тютчев.
Переезд всегда волнителен. Ты отрываешь себя от привычного, покидая свою зону комфорта, и стремишься к новому, неизведанному, еще пока не пережитому. Страх неизвестности порождает сомнения. Но есть и куда более сильные страхи, что не оставляют тебе иного выбора, как бежать.
Было время, замечательно время, когда людям хотелось жить и дарить жизнь. Дома тогда не пустовали, в них кипела жизнь. Технологии плотно внедрились в быт людей, но, человеческий дух, потенциал или суть еще оставались преобладающими в мире. Злоупотребления виртуалом не было, как и технологиями. Они использовались только, чтобы облегчить жизнь, а не вызвали зависимость, которая в конечном итоге погубила бы человека. Да, не все было идеально, но общество понимало пробелы и не пыталась латать дыры, минимизирую риски, а искала способы устранить окончательно. У людей была спокойная жизнь без вмешательства в нее глав полиса. Корпорации со своей мнимой конкуренцией зарабатывали предоставлением услуг и не пытались ограничить народ в чем-либо. Всех все устраивало, у одних были их любимые деньги, а у людей размеренная жизнь. Все работало слажено, до момента, когда сменилось руководство. На смену расчетливым, корыстным, неконфликтным и дипломатичным пришли, назову их так, сэр: “дети с непомерными амбициями”. И они сломали всю систему, ведь им хотелось построить именно свое, по их мнению, “правильное”. Но что-то пошло не так. Видимо не хватило реальных сил, а может чего-то более важного. Когда есть только гипертрофированное чванство, а больше ничего, то, как мы уже знаем (в истории достаточно примеров), на выходе получается - поломанная и извращенная до неузнаваемости структура. Субстанция без смысла и основ, но за то в блестящей, шикарной упаковке, преподносимая с умных видом и красивыми словами о благих намерениях.
Любые изменения ведут за собой определенного рода последствия. И эту цепочку событий не остановить. Следом за притеснениями идут недовольства, выраженные разными путями, а там рукой подать до запретов и цензурирования с тотальным контролем СМИ. После протесты, борьба против диктатуры, подавление мыслей, внушение большинству своих идеологии с демонизацией и дегуманизацией врага. Вот он- застой, в котором гуляет пессимизм, абулия, апатия, ненависть к ближнему, подмена понятий, лицемерие и тот страх, что порождает самое худшие в людях, который и заставляет покидать дом. (пока они полностью не переписали историю, в ней полно примеров почитайте, сэр). Обычно люди долго ждут, терпя многочисленные издевательства, надеясь на изменения, ведь не хотят терять то, что имеют. Они просто верят в лучшее. Но со временем веры все меньше, а сожалений все больше и тогда принимают действия. Только тогда, когда уже нечего терять или же заканчивается терпение и нет сил держать накопившиеся унижения и гнев.
Так было и с моей семьей. Последней каплей для моего мужа стало цензурирование всего контента для детей, что (по их “экспертному” мнению) считалось вредным для полиса. Они хотели запретить детям с ранних лет смотреть на мир другим взглядом, под разными углами. Многие родители выходили на протесты. Были и забастовки, и бессрочные акции протестов. Люди делали все, что было допустимо в рамках закона. То, что было положено им в документе о правах, то, что они должны были. Я так считаю, сэр, кто вмешивается в воспитание молодежи, тот владеет будущим. А они хотели этого. Поэтому под эгидой безопасности правовые документы просто переиздавались. Это легко сделать, если есть власть, средства и необузданное желание сделать все по-своему, даже если это и навредит людям в конечном итоге. Там и произошло. Подогнанные под их рамки, искаженные и повёрнутые, как им выгодно, законы развязывали руки органам правопорядка. И прав не стало и порядка тоже. Протесты быстро подавлялись, всех задержанных обвиняли в измене идеологии и избавлялись от них. Иронично неправда ли, сэр.
Запреты породили еще больше нарушений. А, когда было нужно, власть открывала глаза и использовала людей, как угодно. И ты им не мог отказать. Повсеместно применялись штрафы, аресты и что похуже. Из старых лет пришли так называемые “наводки”. В условиях политической нестабильности они не могли не появиться. Они играли большую роль в массовых арестах. Да, были “крысы”, что ради жалких подачек от структур сдавали людей за малейшие отступления от узких рамок, правил. Были и те, которые ради сохранения собственной свободы, семьи и жизнь, ломали чужие судьбы. Но на самом деле все аресты осуществлялись по заранее составленным спискам силовиков. “Наводки” существовали, но по больше части, как психологический элемент для запугивания населения. Более того, часто “наводки” писались людьми, что находились под следствием - в тот момент, когда на них оказывали колоссальное давление. Практически все показания задержанных, которые признавали свою вину или обвиняли и сдавали других, были получены под пытками. Ты был полностью в их распоряжении. Шантаж позволял им контролировать все и держать в страхе тех, кто не имел больше сил сопротивляться. Повсюду велась аудио и видео слежка. Все объяснялось поддержанием всеобщей безопасности. Ты был, как на ладони. У тебя не было права на ошибку. Никакого второго шанса на исправление. Все мнения и сомнения держались при себе, иной исход, вы уже знаете, сэр. Вот так они боролись с инакомыслием, сэр.
Это был рассвет репрессивной политики по отношению к тем, кто был не доволен властью. Таких начали называть “вредителями”. И хоть явно выражающих недовольство было мало, благодаря “наводкам”, тюрьмы, имеющиеся в полисе, были переполнены. Новые строить было не выгодно, поэтому всех заключённые отправляли на трудовые задания в одоленные от центра города места. Они жили в ветхих бараках и суровых условиях, выполняя тот труд, за который в обычной жизни платили бы деньги. Как по мне, сэр, наказания были несоразмерны содеянному. Нельзя ни при каких обстоятельствах выстраивать будущее ценою человеческой жизни. Ведь даже, если получится создать что-то новое и лучшее, которое пойдет во благо народу, то кто будет тогда наслаждаться этими прелестями, если народ погибнет во время постройки такого будущего. Ради чужого, эфемерного и светлого будущего, которое преподносилось как общее “вредители”, в невыносимых условиях возводили новый город, борясь за выживание, а мы - “свободные” не высовывались, чтобы жить. Хотя порой такая жизнь казалась хуже смерти. Но все держались ради своих детей. Вера в лучше, если не для нас, то хотя бы для будущего поколения может жить вечно.
По описанным ранее причинам мой муж тоже оказался в тюрьме, а я сразу стала женой “вредителя”. Меня сторонились люди, боясь тоже оказаться в местах отдаленных. Мой муж говорил, что здесь нет будущего и мне нужно бежать с ребенком в другой полис. Но я приняла решение (о котором жалею до сих пор) - остаться и ждать. Я не понимала, чего именно. Но тогда, сэр, еще можно было нормально жить, если не высовываться и не вести борьбу за правое дело, так сказать, быть аполитичной. Но тупое ожидание и смирение с тем, что происходит и что творит корпорация, привело к необратимым последствиям. Руководители полиса совсем помешались от власти, потеряв нить с реальностью и логикой. Они творили какой-то беспредел, сэр, и им было наплевать на последствия. Они делали, не думая. Латали дыры, устраняли утечки, подгоняли под нормальность, скрывали проблемы, за красивой ширмой слов и громких патриотических лозунгов. В общем делали все, чтобы сдерживать людей, сэр. Да о чем говорить, на любом проводимом мероприятии всегда было по три сотрудника безопасности на одного реального посетителя. Так прошло по тем меркам много лет. Потерянное время для поколения, сэр.
Но сколько не латай прогнившую платину, она все равно рухнет. Что и произошло. Жаль, что мы не уехали раньше. Узурпаторам власти окончательно сорвало крышу. Им в голову взбрело, что полностью прекратить бунты можно с помощью лишения глаз детей с рождения. Можно же было придумать какие-нибудь фильтры на глаза, цензурирующее определенные вещи или приборы, которые располагались бы на роговице и в нужный момент скрывали бы то, что необходимо. Да все, что угодно. Но вырезать глаза — это варварство, кощунство и полнейшая тупость. По их тупой, идиотской, уебищное, простите, логике только так они могли избавиться от, так называемого ими же, враждебного контента, который начинают смотреть дети с ранних лет, что просачивается через их купол. Что впоследствии вырабатывает у них неправильную, неверную идеология, которая и ведет к беспорядкам и нестабильности в полисе. Вот так всем детям, подросткам и не согласным стали вырезать глаза. И большинство людей из-за страха стали закрывали глаза, чтобы им их не вырезали. Они становились слепыми, если не физически, так морально. Слепой полис — это идеально для диктатуры, сэр. На это было невозможно смотреть без слез. Моя дочь постоянно спрашивала: “как выглядит солнце, деревья, лицо человека, испытывающего эмоции?” Хорошо, что она не видела моих страданий и бесконечных слез. Хоть она и все понимала и говорила успокаивавшие слова, чтобы я не грустила и не рыдала. Но даже эта бесчеловечная полумера не принесла спокойствия, который все так хотели снова обрести, которое так хотели навязать, твердя со всех экранов, пропагандисты режима. Теперь подавляющее большинство населения не могло выполнять работу и приносить корпорации деньги. Поэтому пришлось разработать устройства, помогающие людям частично видеть. Опять латание дыр. Человеческий капитал использовался крайне отвратительно. Эксплуатация и пренебрежение к людям было на первом месте.
Мне как-то рассказывали, что за огромную сумму можно было вставить “электронные глаза”, в которых была встроена функция цензурирования всего, что неугодно корпорации и трансляцией того, что им нужно. К примеру: “Запреты — это как раз и показатель того, что человек свободен, право - есть самая большая несвобода. Чем больше прав, тем меньше свободы”. Но к тому моменту мне подвернулась возможность выбраться и подарить лучшую жизнь моим детям, поэтому мы уже были в пути в другой полис. Когда ты со слепым ребенком, а в животе на подходе еще одна радость жизни, то эмиграция становиться затруднительной. Но страх, который уже не просто притупляет сознание, а который, наоборот, побуждает к действию, вынудил планировать переезд. Это было трудно и рискованно, но паника, что и второй моей дочке, когда она родиться, вырежут глаза, заставила найти возможности. Благо коррупция процветала как нельзя лучше. Для нее были воссозданы идеальные условия, сэр. Она пожирала все блага человечества, хоть иногда в таких случаях, как наши, спасает жизни. Но лучше все же без нее. И без нее можно неплохо содержать систему, если все делать правильно. В этом я еще раз убедилась, будучи уже в новом полисе, в вашем полисе. Жизнь у вас практически такая же, что там до смены руководства на дегенератов. При въезде нас, как беженцев обеспечили, всем необходимым. Проверили в медчасти, сделали прививки и даже дали противострессовое. Обеспечили едой, кровом, электроникой и многим другим. Спустя год моей работы на этот полис, моей старшей дочери сделали операцию по восстановлению глаз. Технологии впечатляют, когда идут на истинное благо людей. Ты хорошо и к тебе хорошо. Простая истина, сэр. Контроль и цензура никогда не были двигателем прогресса и те, кто это поняли, будут процветать, а те, кто до сих пор не понимают, будут жить в ожидании неминуемого краха. У меня все, сэр.
- “Можете не называть меня - сэр, мисс. Вас сейчас все устраивает?”
- “Более чем, сэр. Простите”.
- “Ничего страшного. Есть какие-нибудь пожелания, может, вами было замечено то, что вас беспокоит?”
- “Все чудесно”.
- “Спасибо за вашу историю, Виктория. Думаю, она многих в других полисах заставит задуматься и перебраться к нам. Нам нужны смелые люди как вы”.
Запись видео-разговора Викторий Куньи с контрольным Виктором Клишабоковяткиным снятой с глазопленки 3.0. Датируемая от 18.03.2069 г.