Корона головного мозга
Ее не покидало состояние тревоги. Не то чтобы она поддавалась всеобщей панике по поводу вируса и возможной вспышки массовой эпидемии в Израиле, но каждый день происходило что-то такое, что заставляло ее задуматься: видимо, все они и впрямь стали свидетелями чего-то из ряда вон выходящего. Она прекрасно помнила, какая шумиха в СМИ была поднята во времена птичьего, а затем и свиного гриппа, как пугали новости про атипичную пневмонию. Тогда тоже грозили эпидемией и массовой гибелью людей. И все-таки то, что происходило сейчас, многих ввергало в настоящий ступор.
В Израиле вводились настоящие полицейские меры борьбы с этой новой напастью, которую в народе уважительно и даже с некоторым пиететом окрестили Короной. Одни были напуганы так, что им и этих драконовских способов борьбы казалось мало. Другие выразительно крутили пальцем у виска, считая созданный вокруг злосчастного вируса ажиотаж искусственным: «Корона головного мозга….»
Вчера уже почти ночью ее мужу пришло сообщение о запрете добираться до работы на общественном транспорте. Сообщалось также, что при въезде на их предприятие будет установлен шлагбаум, который откроют только тем, у кого тепловизоры не зафиксируют даже небольшого повышения температуры. Заканчивалось это тревожное сообщение и вовсе, хоть плачь, хоть смейся: допущенным до работы сотрудникам предписывалось обедать в столовой по строго установленному графику, только в составе определенной группы и запрещалось передвигать в столовой стулья, установленные по диагонали так, чтобы соблюсти предписанную между людьми дистанцию в два метра. Все это венчало грозное предупреждение: людям категорически предлагалось воздержаться от чиха и кашля на предприятии, в противном случае нарушителей грозили отправить на принудительный карантин до выяснения причин. «Спасибо, что не закрыли, как соседние фабрики, и есть возможность работать», - подытожил муж прочитанное, глядя на нее, не сумевшую скрыть улыбку, с укоризной. И он был прав.
Их соседи по коттеджу вторую неделю сидели дома в неоплачиваемом отпуске, мучаясь вопросами, на которые в Израиле пока не знал ответы никто: как людям, отправленным в принудительный отпуск за свой счет оплачивать счета, взятые кредиты, на что покупать продукты? Ситуация усугублялась тем, что по приказу Министерства здравоохранения были закрыты все детские сады и школы. Это означало, что дети тоже целый день находились дома, сводя своих и без того очумевших от навалившихся проблем родителей с ума.
Вчера закрылись все торговые центры, кафе, рестораны, кинотеатры и прочие заведения массового отдыха. Общественный транспорт еще работал, но с большими интервалами и запретом занимать стоячие места. Израиль словно замер в ожидании, люди настороженно вслушивались в пугающие новости, не находя ответов на словно повисшие в воздухе вопросы.
Внесла Корона коррективы и в ее жизнь. Один за другим отменялись ее частные уроки. Родители детей, которых она обучала уже не первый год, извинялись и уверяли, что возобновят обучение сразу после окончания карантина. Осталось несколько самых стойких семей, где не боялись прихода учительницы и уроки шли по обычному расписанию. Все семьи, где она работала с детьми, знали друг друга, их дети учились в одной школе и даже одном классе. Именно поэтому сарафанное радио четко работало на частотах этих семей и все они были прекрасно осведомлены, что происходит друг у друга: Орна с Йоси в принудительном отпуске и у них проблемы с оплатой машканты, Мор на грани срыва, не справляясь с маленькими «бандитами», отправленными , как и все дети, на домашний карантин, Идан нашел подработку, но там, кажется, тоже со дня на день все закроют.
Именно такое сарафанное радио и рассказало ей, почему некоторые семьи отказались на время от ее услуг. Причиной массовой тревоги стала мама-врач, работающая в больнице, куда помещены несколько зараженных вирусом больных. Она обучала троих ее детей. Остальные решили, что сейчас эта семья – потенциальная угроза заражения: а вдруг эта врач контактировала с больными?
«Как все напуганы, - подумала она, - однако и это все пройдет»…