— Десять лет. И что? Всё коту под хвост?
Десять лет ежедневного труда. Я, как проклятый, с утра и до вечера пропадал в этой кабине. Позади миллиарды световых лет. И что? Да ничего! Дальше пути нет. Ради чего, спрашивается, я изобретал велосипед? Обычным космическим кораблям, даже со сверхсветовой скоростью, просто не добраться сюда за всю человеческую жизнь. Мои «проколы» позволили. В течение десяти лет я ежедневно увеличивал удаление от своей родной планеты на несколько миллионов световых лет. Можно было, конечно, и сразу сюда прыгнуть. Это заняло бы секунды времени, но до меня здесь никто не был и не мог подсказать, во что я вляпаюсь. Потому и крался потихонечку. А тут такой облом. Все обзорные экраны показывали что-то твёрдое. Если это и планета, то уж вернее будет сказать, ПЛАНЕТА. Перед моим взором влево, вправо, вверх и вниз на миллиарды километров, а может и световых лет, простиралась стена. И это я не дошёл до неё ещё несколько миллиардов километров. Во всяком случае, я не ближе, чем расстояние от Плутона до Солнца. Такое чувство, что ты приземляешься, завершая полёт, и уже видишь только сушу. Горизонт уже не виден. Так и сейчас. Только до горизонта миллиарды километров. И что дальше, одному Богу ведомо.
Но почему приборы не показали раньше наличие такой огромной массы. Да и сейчас я не чувствовал притяжения. Я запросил данные измерения напряжённости гравитационного поля. Ответ компьютера ошеломил. Напряжённость была отрицательной. Что бы это ни было, но оно отталкивало, а не притягивало. От размышлений меня отвлёк сигнал входящего вызова.
— Соединяй, — дал я команду искусственному интеллекту.
На обзорном экране появилось изображение миловидной женщины лет тридцати. Светлые волосы, немного раскосые глаза. Голубые глаза. Я не заметил никакой косметики на лице. Женщина стояла на небольшом круглом возвышении. На ней было одеяние. Именно одеяние, потому что одеждой я это не посмел бы назвать. Воздушная лёгкая ткань струилась по плечам, закрывая всю фигуру от плеч до пят. Небольшое декольте открывало грацию её шеи и плеч. Женщина оценивающе смотрела на меня и молчала.
— Здравствуйте. Я слушаю Вас. Кто Вы?
— Даже так? Что же, приветствую тебя, мыслящий. Моё имя Ооя. Я представляю главный народ Тару. Тару - это планета, на которой мы живём.
— И много вас живёт на Тару?
— Не вас, а нас. Вы тоже живёте на Тару. Все жители планеты не поддаются пересчёту, к сожалению. Главный народ насчитывает чуть больше миллиарда человек. Из нижних миров нам известны пока 237 обитаемых планет. Но есть ещё и дикие миры, количественный состав которых нам неизвестен.
— Я не живу на Тару. И прибыл сюда с планеты Земля.
«Я знаю,— улыбнулась Ооя, — я наблюдаю за Вами уже несколько часов нашего времени. И, кстати, в связи с этим у меня предложение: либо вам перейти ко мне, либо мне к Вам. Разница в течение времени создаёт определённые трудности для нашего общения. Безопаснее для Вас будет, если я спущусь к Вам».
— Милости прошу, — улыбнулся уже я, — Что мне для этого нужно сделать?
— Приготовить какую-либо одежду для меня и приготовить второе кресло.
— Пару минут, леди.
— Я подожду. И я же вижу Вас. И узнаю, что всё готово.
Это было похоже на проявление фотоплёнки. Только что кресло, покрытое мягкой зелёной накидкой, было пустым, и на нежной зелени, как цветок среди травы, стали проявляться контуры человеческого тела, постепенно, но быстро приобретая объём и плотность. И вот у же в кресле, напротив меня, сидит ослепительно красивая и совершенно обнажённая женщина. Её кожа неестественно бледная, почти белая. Лицо безжизненно. Это тело вызывает не какие-либо желания, а, скорее, чувство страха. Так люди неосознанно боятся мертвецов.
Но вот на щеках стал появляться румянец. Дрогнули губы. Дёрнулись веки. Грудь приподнялась, опустилась, и женщина стала дышать. Я накрыл её лёгким покрывалом. Рядом на столике стопкой лежала одежда. Я не знал, что ей подобрать. Мой гардероб не был рассчитан на женщин, поэтому принёс свой домашний халат, тапочки и, на всякий случай, пару небольших полотенец. Ооя открыла глаза и улыбнулась.
— Спасибо.
— Извините, что мало, но у меня не особо большой гардероб здесь и не рассчитан на женщину.
— Я понимаю. Пока и этого хватит. Позже что-нибудь придумаем.
— Скажите, Ооя, каким временем мы с Вами располагаем?
—Вечностью, Иван, вечностью. Всё зависит от результатов нашего с Вами общения.
Я удивлённо посмотрел на Оою,
— Что значит, вечностью? Вы хотите сказать, что Вас никто не ждёт обратно? И у Вас нет никаких обязанностей в своём мире?
— Не так, Иван. Всё это есть. Но время в наших мирах течёт по-разному, потому я и предостерегла Вас сделать переход в наш мир. Это не запрет. Просто я хочу, чтобы Вы имели возможность осознанно принять такое решение.
— И насколько по-разному течёт наше и Ваше время?
— Ваши десять лет, о потере которых Вы так сокрушались недавно, для меня прошли в течение пяти суток. То есть, если я проживу в Вашем мире целую жизнь, у нас пройдёт чуть больше месяца. И, наоборот, если Вы у нас проведёте несколько дней, то по возвращении не найдёте никого из своих близких и знакомых. Именно об этой опасности я Вас и предупреждала.
– Теперь понятно. Но почему Вы говорите, что мы живём на одной планете?
– Прежде, чем ответить Вам на этот вопрос, и на все остальные тоже, я хочу, чтобы Вы ответили на мой. Первое – как Вас зовут?
– Простите, я от неожиданности не представился. Иваном меня зовут. Но Вы и так несколько раз уже назвали меня по имени. Кстати, как Вы его узнали?
– Тогда у меня второй вопрос. Почему Вы меня не помните? И главный вопрос: где моя дочь Мила?
– Мила? Ваша дочь? Ничего не понимаю.