Правда о дидойском языке
автор:Увайсов Х.У.|родной язык
В 1983 году я закончил Ростовский государственный университет. Мой преподаватель Леонид Альбертович Гузик, с которым у меня сложились добрые отношения, предложил мне записывать рассказы старожилов о прошлом дидойского этноса. Он обещал содействовать изданию книги об этой народности в издательстве университета. Так началось мое путешествие по тропам истории своего народа. Выяснилось, что она исследована очень слабо.
Дидойский этнос относится к бесписьменным. Из-за отсутствия в их среде грамотных историков его историческое прошлое осталось вообще неизученным. Мне выпала великая честь исследовать былые времена этого уникального кавказского малочисленного народа. В конце 80-х годов XX века я расспросил почти 70-80 % знатоков цезской истории, общался с такими знатоками цезской истории, как Ханмагомедов Иса из селения Удок, Омаров Абдухалик из селения Цокох и Газалиев Ахмед из селения Гутатли, которые с моей помощью оставили свой след в нашей противоречивой земной жизни. Настоящая статья основана на их сведениях, они правдивы и убедительны, помогут восстановить истину в запутанной дидойской истории. Одновременно подчеркиваю, что в прошлом у бесписьменных народов история писалась в памяти людей.
По рассказам наших старожилов, дидойский народ занимал территорию, начиная с притока Алазани, левого притока реки Куры в Грузии до селения Анди Ботлихского района, включая все его земли. Таким образом, дидойцы проживали на Кахетинской равнине Грузии и на землях, ныне занимаемых Цунтинским, Цумадинским, Ахвахским и Ботлихским районами Республики Дагестан. Дидойцам же принадлежала часть земель Шамильского района РД, граничащая с вышеназванными районами, ныне занимаемая селениями Ратлуб, Тлянуб, Цегоб и Кванхи. Как утверждали респонденты, люди, населявшие вышеуказанные территории, говорили на одном языке – дидойском. Дидойцы были очень сплоченными и дружными.
Дидойцев со всех сторон окружали враждебно относящие к ним народы: с юго-запада – грузины и тушины, с запада – чеченцы, с северо-востока – аварцы. Особенно негативное историческое влияние на дидойцев было оказано Хунзахским ханством, населенным аварцами. Этому способствовали, во-первых, ослабление дидойцев, произошедшее в результате разгрома их общества какой-то неустановленной страной; во-вторых, их вынужденное оказание в высокогорной части Дагестана, способствовавшее обеспечению крайне поверхностного общения между людьми. Именно об этом пойдет речь в данной статье.
В замечательном произведении Р. Гамзатова «Мой Дагестан», выпущенном Дагучпедгизом в 1985 году, говорится: «Ехал по земле посланник аллаха на муле и раздавал из огромного хурджина всем народам их языки. …Разные были языки: один певучий, другой твердый, третий красочный, четвертый нежный. Народы радовались такому дару и тотчас начинали говорить по-человечески, каждый на своем языке. Благодаря своим языкам, люди лучше узнавали друг друга, а народ лучше узнавал другой, соседний народ. …Но случилось так, что в горах Дагестана в тот день гуляла снежная буря. Снег крутился в ущельях и поднимался до неба, ничего не было видно – ни дорог, ни жилья. …Взял он свой хурджин, в котором на дне лежали еще пригоршни две нерозданных языков, да и высыпал все языки на наши горы». Это, конечно, легенда.
С VI века до нашей эры народы, ныне проживающие на территории Цунтинского района РД, через грузинские и греческие источники известны как дидойцы, следовательно, они разговаривали на дидойском языке. К дидойцам же относились все жители сел нынешних Цумадинского, Ахвахского, Ботлихского районов и приграничных сел Шамильского района. И как утверждали Ханмагомедов И., Омаров А. и Газилаев А., жители вышеназванных районов разговаривали на одном языке. Хунзахцы именовали их всех пренебрежительно «Ц1унт1ал». Некоторые авторы в своих научных трудах происхождение этого слова ошибочно связывают с аварским словом «ц1ум» («орел»). Однако представители Хунзахского ханства по-другому объяснили смысл слова «цунта».
В книге «Война на Кавказе и Дагестан. 1844 г.», выпущенной в г Махачкале в 2012 году, на странице 105 В.И. Мочульский пишет: «Дидойцы имеют много торговых сношений с кахетинцами и уверяют, что заалазанские долины некогда им принадлежали. Они, впрочем, не одного с лезгинами происхождения и сими последними именуются Цунты, что означает подлые».
В Сборнике сведений о кавказских горцах, издаваемом с соизволения Его Императорского высочества главнокомандующего Кавказскою армиею при Кавказском горском управлении (выпуск 1), в книге «Кавказские горцы. Сборник сведений» (Тифлис, 1868), повторно получившей жизнь в издательстве МНТПО Адир в 1992 году в Москве, путешествовавший тогда по Дагестану Н.И. Воронов пишет: «Дидойцы (как их называем мы) или же Дидо (по-грузински) сами себя называют цеза, т.е. орлы. Но с виду они народ неказистый, нисколько не напоминающий орлиной, царственной породы; по виду они гораздо правильнее цунта, т.е. оборванцы, как их и величают неделикатные соседи» (стр. 12). Позднее все-таки Н.И. Воронов признается: «Дальнейшее путешествие по Дагестану несколько изменило мой взгляд на Дидо, сложившийся по первым впечатлениям» (стр. 21).
В другой книге «Очерки Кавказа. Картины кавказской жизни, природы и истории Евгения Маркова» (Третье издание Товарищества М.О. Вольф, С.-Петербург и Москва, 1913) на странице 439 говорится: «Дидойцы недаром называют себя «цези», т.е. орлы, хотя остальные дагестанцы столь же метко и заслуженно называют их и орлами, и «хищниками» (цунта). Они живут, действительно, как орлы, как коршуны, как все хищные птицы гор, высоко свивая свои гнезда на обглоданных утесах, откуда им видно все далекое поле их добычи, где их нельзя никому достать…»
Использовав для названия неделикатное слово «цунта», руководством республики в декабре 1930 года был образован район под названием Цунтинский. Примерно тогда же цезов превратили в аварцев, а их детей стали обучать на непонятном им языке неграмотные аварские учителя с образованием 3-4 класса. Однако с той поры от названия «цунта» освободились андийцы, каратинцы, бежтинцы, чамалинцы и другие этносы, кроме цезов и одного селения Цунта-Ахвах в Ахвахском районе. Даже после их включения декретным путем всесильными правителями в аварскую среду не прекратилась война против дидойцев. И сегодня все 13 этносов, получивших себе жизнь в качестве малочисленных народностей с помощью Хунзахского ханства: андийцы, ахвахцы, багвалинцы, бежтинцы, ботлихцы, гинухцы, годоберинцы, гунзибцы, каратинцы, тиндинцы, хваршинцы, цезы и чамалинцы – подвергаются ассимиляции в аварской среде. Ведь они ни в чем не сходны с аварцами, в то же время отличаются друг от друга и от аварцев, как небо от земли. Спрашивается, не продолжается ли против них по сей день геноцид в новых условиях, когда-то начатый Хунзахским ханством, против им же раздробленного бывшего дидойского этноса?
В цезской среде бытует ошибочное мнение, якобы названием «ц1унт1асел» их именуют из-за присущей им зажиточности. Якобы слово «Ц1унт1асел» образовано от двух аварских слов: «ц1ун» – в переводе с аварского «полон», «т1асан» – «сверху». Высокогорье и постоянные набеги соседей никогда в прошлом не обеспечивали им зажиточной жизни. Кроме того, слово «ц1унт1а» никак не связано и с аварским словом «ц1ум» – в переводе «орел». Хотя по историческим сведениям, дошедшим до наших дней, из всех народностей, населяющих сегодня Дагестан, дидойцы известны гораздо раньше, все равно мало уделяется им внимания, слабо отражается их прошлое: культура и быт. На грани исчезновения находятся их языки, традиции и обычаи.
Итак, на мой взгляд, в историческом промежутке, начиная с VI века до нашей эры по VI век нашего летоисчисления включительно, дидойцы были разгромлены какой-то превосходящей их в военной силе страной. И их остатки, спасшиеся бегством, загнанными оказались в высокогорную часть Дагестана, территориально оказались между селениями Бежта и Нахуратли Цунтинского района и селением Анди Ботлихского района РД. Наверное, поэтому среди цезов бытовала поговорка: «Андийцы и цезы – спина и живот». Следовательно, используя их ослабление, в целях устранения сплоченности среди дидойцев Хунзахское ханство насильственно принуждало жителей дидойских поселений менять свой язык на любой другой. Непослушных облагали непосильной данью, называемой по-аварски «Мац1 хисиялъул магъало». Позднее жителей некоторых селений: Хваршини, Метрада, Саситли, Ансалта и других – принудительно заставили говорить на аварском языке, отказаться от своего родного.
И после такие селения освобождались от уплаты дани. Хунзахскому ханству лишь одних цезов не удалось вынудить поменять свой язык, хотя в их селениях с каждого двора изымалось по одной овце. От уплаты дани вначале отказались жители селения Асах, а через год – все цезские селения. Дань с жителей цезских поселений в пользу Хунзахского ханства собирало Анцухское общество, которое, как утверждали респонденты, возглавляли эмиссары ханства, даже над ними командовала хунзахская женщина с усами. Анцухское общество взялось наказывать отказавшихся от уплаты дани дидойцев. Первое сражение между жителями Асах и анцухцами состоялось в местности Шия, второе между объединенными силами цезов и Анцухского общества имело место возле селения Китури. В обоих сражениях анцухцы потерпели поражение.
Даже 50-70 лет назад среди цезской детворы бытовала игра, где играющие в нее разговаривали друг с другом на выдуманном языке. Игроки очень легко справлялись с поставленным перед ними заданием. Правда, родители препятствовали такой игре, обвиняя своих детей в искажении или в неуважительном отношении к собственному родному языку. Сегодня я понимаю, что бытование такой игры в цезской среде свидетельствует о пережитой дидойцами трагедии в прошлом.
Самые южные дидойские поселения располагались на местностях под названиями Буса, Тлия (Лъия) и Меша возле селения Нахвиратли. Остальная территория до самых границ Грузии пустовала. Расселение дидойцев на пустующие земли началось примерно в ХI-ХII веках. Они, разделившись на четыре группы, продвинулись по долинам: Китуринской, Кидеринской, Хутрахской и Асахской нынешнего Цунтинского района. И примерно с той поры они превратились в цезов, а их язык позднее стал называться цезским.
Замена одного языка другим, полностью отказ от прежнего способствуют лишь отставанию этноса в своем развитии. Ведь забвению подвергаются веками накопленная мудрость и фольклор народа. Практически невозможно перевести с ушедшего в прошлое языка на принятый новый все устное народное творчество. Все старания Хунзахского ханства привели к распаду дидойского языка на 13 новых, не имеющих ничего общего с аварским языком. Неслучайно среди цезов бытовало выражение: «Мец лъайзар байси» (в переводе: «Дошли до туда, где закончился язык»).
Более 80 лет в школах Цунтинского, Цумадинского, Ахвахского и Ботлихского районов первоклассников начинают обучать на непонятном им аварском языке. Такое положение не способствует их превращению в аварцев. Если цезы, андийцы, ахвахцы являются аварцами, то говорить они должны также на аварском языке. Давайте с будущего учебного года в школах Хунзахского, Гунибского, Тляратинского и других аварских районов начнем обучение на любом, по их выбору, из 13 дидойских языков. Какой будет реакция со стороны жителей этих районов?!
Дидойцев называют аварцами лишь по той причине, что в школе первым они изучают аварский язык. Кстати, они, кроме аварского, в школе изучают и другие языки, например, английский, немецкий, французский, арабский, наконец, русский, являющийся в нашей стране не только государственным, но и межнациональным. Многие из них прекрасно владеют русским языком, но почему-то их не называют русскими. Следовательно, называть дидойцев аварцами равносильно тому, если бы называли французами дидойцев, изучающих французский язык.
В своем произведении «Мой Дагестан» Р. Гамзатов пишет: «Мало написать «родной язык – аварский», надо, чтобы этот язык действительно был родным, надо иметь мужество ему не изменять» (стр. 52).
Не получилось ли так, что для дидойцев само понятие «родной язык» оказалось по своей сути искаженным? Я считаю, что родной язык – это тот язык, на котором дети общаются у своего родного очага и он не нуждается в искусственном перенесении извне.
Каждая народность оставляет в истории человечества неповторимый след своей культурой и бытом, помогает устанавливать как общие для всех, так и свойственные только одной ей закономерности развития мирового человеческого общества. Умалять значение этого преступно.