— Старший инспектор отдела проверок МагПрома Волянок, — незнакомец пожал мне руку, будто не участвовал пару дней назад в моем аресте. — У меня к вам пара вопросов.
— Вы были на подлодке! Видели как он… Видели как они… Какие вопросы могут быть ко мне? — я молодой был, зеленый. Не знал, как с этими столичными инспекторами из головного офиса говорить.
— Для протокола. Подлодка была застрахована, считайте для получения страховки нам нужно все засвидетельствовать, — Волянок щелкнул пальцами и на столе появился диктофон и блокнот с ручкой. Я тогда еще подумал: «бытовая магия, серьезно? Рисуется? Перед кем? Передо мной что ли?», но промолчал.
— Для протокола, — объяснение звучало логичным и понятным я кивнул.
— Когда отплыло судно? Все ли шло по плану?
— Вы же знаете!
— Гражданским все открывают? Уверен, что сейчас самое время рассказать о заминках, — он так строго тогда на меня глянул, что я дальше и не сопротивлялся, просто на вопросы отвечал.
— Все было как обычно, по режиму: подъем, завтрак, медосмотр, сканирование-проверка на дикую магию и только после этого пускали на корабль. Каждого. Военный будь то или гражданский. Вас должны были также проверять.
— Все так, — я проследил, как столичный инспектор что-то пометил в блокноте, но что значил этот кружок я так и не понял. — А потом мы проверили подлодку.
— И ничего подозрительного не нашли?
— И ничего подозрительного не нашли, — я снова кивнул. — Но вы же знаете их, наверняка чары какие-то отвлекающие наложили…
— Вы домысливаете или признаетесь? — тогда я кажется впервые понял, что меня подозревают в смерти всей команды.
— Я просто прикинул.
— А вы не прикидывайте, — и бровью не повел инспектор. — Рассказывайте-рассказывайте.
Это началось не сразу. Мы поначалу даже на еду подумали, помните? Что где-то не доследили за сроком годности, вот помощника доктора Ли и… Никогда не любил о таком говорить. Подключение дополнительного магического ресурса, сыворотка и искусственного питания не помогло. Ученый один за другим сначала слегли штабелями, так что в отсеке лазарета коек не осталось, а потом начала страдать и команда. Только к тому времени мозгачи начали умирать и мы вызвали команду спасения. Может быть это была какая-то глушилка, может чары какие, но сигнал не…
— А вы радист, Петров? — инспектор снял круглые очки и протер линзы специальной салфеткой.
— А я радист, — выдохнул я сквозь зубы. — Все датчики показывали, что сообщение дошло и оставалось только ждать! — я начал оправдываться, я боялся конечно.
— Ладно, продолжайте.
— Да нечего особо рассказывать, я слег одним из последних и не застал, не увидел кто стер все данные исследовательских работ. Помню только нависшее надо мной страшное лицо. Лицо в красношрамах, а на голове много маленьких рогов, — я продолжал говорить, хотя лицо инспектора побледнело. Он торопливо собрал все свои вещи в кейс, даже магией не воспользовался. Сказал, что вспомнил что-то важное и буквально убежал. Странный очень.
Да, мои показания были записаны верно.
(выдержка из дела №9664, показания связиста Петрова А.Г.)
***
Они называли нас террористами. Корпорации монополизировали дары природы на протяжении нескольких десятков лет и мы молчали. Они называли нас сырьем. Наших бабок и дедов, отдавших им все, что было. Наших матерей и отцов, отдававших, да, но они прятались и били исподтишка. Мы же… Мы стали террористами, ведь именно так называли тех, кого не устраивал миропорядок МагПрома, вне зависимости от способов борьбы с ним. «Мечты сбываются», — их слоган был везде. Они обещали любому магию в пробирке. Заплатил — летай, перемещайся куда надо по щелчку пальцев. Кончились деньги? У нас есть банк и мы с удовольствием… Вы бы хоть намекнули, что я далеко от истории ушел.
— Темный маг на связи, как слышно? — мне тогда было лет тридцать пять, не первый год работы на под прикрытием. Всякая работа считалась под прикрытием, если у тебя был дар от природы. Вот и я с таким родился. Родители научили как им управлять и кому смогу помочь. Помочь своим — помочь себе.
— Слышно отлично. Инструкции тобой получены? — круг повстанцев для меня тогда ограничивался семьей, парочкой знакомых и неизвестным для меня множеством скрытых информаторов, поэтому голос конечно оказался знакомым.
Я так и видел хрущевку на окраине Москвы, как во всей квартире выключен свет, кроме маленькой комнатки с занавешенным окном. А там мама — с рацией, отец — с монитором для отслеживания передвижений агента, в тот раз меня. Столько раз я наблюдал подобную картину в детстве. Мама прикусывала губу каждый раз, когда долго не было ответа. Порой они были искусаны до крови. Отец от напряжения срывал заусенцы на каждом пальце и они кровили, а иногда и гноились несколько дней. Это правда только один раз было, когда… Не о том речь шла.
Значит так тогда условились: Темный маг (это был я) пробирался на подводную лодку (не просто подводную лодку, а исследовательский аппарат МагПрома) и оставлял там клад (не просто клад, а К.Л.А.Д. — Колдовской Ларец Адского Демоноснаряда). По плану демон бы постепенно убивал исследователей, я бы уничтожил все данные, чтобы умереть последним. Да, я был готов. Удался ли план? Вот он я. Конечно что-то пошло не так, но по порядку.
— Инструкции получены, клад надежно спрятан, заклинания наложил. Демон проявит себя, когда подлодка будет на глубине полторы тысячи метров. Тогда же выйдет из строя связь, — я отчитался маме, ее позывной уже не важен.
— Тогда осталось последнее, когда я скажу кодовое слово ты забудешь себя и будешь инспектором МагПрома направленным для проверки работы исследовательской группы. Готов?
— Нет, — честно выдал я. — Начинай!
— Красношрам…
Я много раз работал под прикрытием другой личности. Всегда замещение проходило в более лабораторных условиях. Тогда я так и не понял послышался ли мне выстрел или...
Когда вы, Петров, сказали кодовое слово я очнулся, вспомнил себя. Вспомнил, что должен быть мертвым. Я понял, что что-то пошло не так, но сознание было слишком запутано наслоением личностей. Я помнил вкус маминого пирога и знал, что если она ставит его на стол, то ее глаза красны, а кого-то из наших… Я помнил путь от дома инспектора Волянок до головного офиса и имя его секретарши. Секретарши, которая прекрасно варила кофе и надеялась, что я уйду из семьи. Семья. Только у моей поддельной личности могла быть стерва жена и красавица дочь.
(выдержка из дела №9664, показания дикомага Волянок Д.С.)
***
— Так вы признаетесь, что дикомаг? Повстанец? — я смотрю на поседевшего мужчину и едва ли могу узнать в нем того самого инспектора.
— Вы дослужились, чтобы таки поймать меня, Петров? Чтобы допрашивать именно меня? Неужели то, что я под личиной тогда предположил…
— Здесь я задаю вопросы! Вы признаетесь? — чеканю каждое слово, никакой жалости он не вызывает. С чего бы?
— Да, я признаюсь, что являюсь носителем дикой магии и что ваше начальство даже может получить с меня пару грамм сырья для третьесортной сыворотки, чтоб продать ее тем, кто победнее, но также желает чуда, — делаю пометку, как издеваюсь, рисую пресловутый кружок.
— Почему третьесортной, Волянок?
— Я не умер. Демон забрал мою «дикую» магию себе и оставил гнить в этой чертовой стране, — он жмет плечами.
— Надо полагать тех, кто вас скрывал все эти годы вы не сдадите.
— Откуда вы знали про красношрамы тогда? Это легенда дикомагов. Обычные люди про них не знают...
(выдержка из дела №9664, показания инспектора Петрова А.Г.)
(пометка на полях: Волянок Д.С. признан опасным для государства, рекомендована ликвидация)
(пометка на полях: высшая мера наказания для дикомага Волянок Д.С., привести в исполнение до 23:59 01.06.2365 года)
