Когда ты говоришь другим людям, что у тебя диабет, это становится важной частью принятия своего диабета.
Д-р Рагнар Ханас (1)
Живя с диабетом с 2 лет, я жила также и со страхом признаться кому-либо, что болею… Страх многократно усиливался, когда дело касалось романтических отношений. Фразу "я до потери сознания боюсь сказать ему, что я больна" я проговаривала про себя всякий раз, когда влюблялась. Это верование было настолько мощным, что в итоге материализовалось.
Умом я понимала, что страх совершенно беспочвенен: диабет не то заболевание, которое передается партнеру; с диабетом живут долгой и насыщенной жизнью, при должном уровне контроля с диабетом можно рожать, я справляюсь со всеми аспектами заболевания, и главное, что моей вины в том, что я заболела в 2 года, нет ни капли. Разумом понимаю, а страх остается.
Пока отношения длились недолго или не становились слишком близкими, я не говорила о болезни вообще. Возможно, я интуитивно чувствовала, когда общение не продлится долго, а потому смысла посвящать человека в ситуацию со здоровьем нет. Отказ от десерта в кафе и “Мне, пожалуйста, кофе без сиропа и салат без медово-горчичного соуса” можно объяснять гастрономическими предпочтениями и заботой о фигуре. Можно оставаться в гостях на ночь, и при этом мерить сахар и делать инсулин так, что никто не видит. Чертовски неловко, однако, стоять с рожком мороженого в руке, которое мне вручили с намерением порадовать, и думать, что же с ним сделать: есть не буду, а выбрасывать совестно. Купировать эпизоды гипогликемий тоже не с руки в условиях такой конспирации… Думаю, как раз то, что мне в буквальном смысле неудобно скрывать болезнь, заставило выдумывать способы преподносить эту информацию небезразличному мне человеку...
Один раз, несколько дней думая, как с юмором сказать, что у меня диабет, я притянула любопытную ситуацию. По пути в Университет я в метро писала черновик эссе по английскому. В вагон вошла женщина лет 60 с палкой и, с ходу раскрыв перед моим лицом медицинскую справку, скомандовала “Встаньте, я инвалид”. Я, опешив, встала с места, даже не закрыв тетрадь. Через пару мгновений на меня накатила волна раздражения, мне захотелось конфликта - я достала свою справку об инвалидности и с фразой “Я тоже” показала усевшейся на мое место женщине. “Больная!” ответила она мне, на что я, усмехнувшись, сказала “Я не скрываю”. Женщина продолжила возмущаться, но мне развитие конфликта было уже не нужно: нужный мне информационный повод произошел. Вечером я рассказывала об инциденте мальчику, с которым встречалась на тот момент, коротко упомянув, что у меня диабет. Вопросы о том, как давно я болею и, как вообще с этим живу, он задал только на следующий день. На продолжение и окончание отношений это никак не повлияло.
В другой раз, оставаясь у бойфренда дома на несколько дней, я не говорила ему про диабет. К тому моменту я уже знала миллионы способов измерить сахар и сделать укол незаметно для окружающих. Немного конфузно было просить яблоко на ночь: сахар был 10, что означало риск гипо в самый ответственный момент). Яблоко, к счастью, было, а вопросов (тоже, к счастью) не возникло. Он меня не любил, мне кажется.
Относительно следующего романа я даже не помню, момент, когда сказала про свой диабет. Думаю, что страха признаться не было потому, что я того человека не любила и потерять его не боялась. Помню, что бесили гипогликемии во время свиданий, но не потому, что он увидит, а по причине моей ненависти к гипогликемиям вообще и еде вне графика)
Несколько лет назад встречалась с молодым человеком, у которого тоже был диабет. Познакомившись в санатории, мы знали не только стаж, но и дозировку инсулина друг друга. Тогда был мой черед наблюдать попытки скрывать проявления диабета: во время одной из прогулок у него снизился сахар и он ждал, пока я выйду в уборную, чтобы съесть конфету. Мне было 28, ему 33, болели оба с детства. Оказалось, что некоторые аспекты диабета приводят в смущение не только девушек, но и мужчин… От этого стало чуть легче.)
Время шло, любовь приходила и уходила, я свободно говорила посторонним людям, что у меня диабет, а страх сказать человеку, который мне небезразличен, слабел, но сохранялся. Внутренний конфликт достиг кульминации, когда когда с диабетом я прожила уже 29 лет, тогда же наступила и развязка)
Высокий, красивый, старше меня на 15 лет, живущий и работающий в Риме англичанин. Мы познакомились на одной из рабочих конференций. Я не смотрела на него и вообще не думала про романы: это был мой первый год жизни с кардиостимулятором, я только что поступила на второе высшее во ВГИК и наслаждалась исполнившейся мечтой и отличным самочувствием. В течение трех дней конференции он часто оказывался рядом со мной, мы перебрасывались парой фраз и каждый шел по своим делам и встречам. В вечер закрытия конференции я, устав от шума ресторанного зала, вышла коридор, а он как раз проходил мимо - мы разговорились. Проговорили полночи, обменялись телефонами, на утро я улетела в Москву, он - в Рим. Мы стали переписываться, планировать совместный отпуск летом, он позвал меня к себе в Рим, и я даже стала думать, что он - тот самый человек, за которого я выйду замуж и проживу всю оставшуюся жизни. Прошло несколько месяцев почти непрерывного общения, а я так и не сказала, что у меня диабет. Все это время я жила с ощущением, что обманываю любимого человека, скрывая от него не просто страшную тайну, а свою неполноценность. Внутреннее напряжение усиливалось, страхи разрастались.
Наступил март, мне было нужно сдавать мастеру курса письменные работы с замыслом первой короткометражки. Будучи очарована историей начала своей второй жизни, я писала про попадание в больницу, потери сознания от задержки ритма сердца, а также физические и эмоциональные ощущения после воскрешения. Я боялась выносить эту историю на публику, но мне было необходимо рассказать ее. В день, на который был запланирован разбор моей работы перед всей группой, я, встав с кровати, почувствовала сильную дурноту, в глазах побелело, я потеряла сознание. Очнулась довольно быстро: я сидела, прислонившись спиной к своей кровати, совершенно бледная. Мама стала через сжатые зубы вливать мне в рот сок, думая, что меня низкий сахар, хотя за 28 лет болезни потери сознания от гипокликемии не случалось: пятна в глазах, холодный пот, нарушение координации, ощущение паники и падения, сильные сердцебиения, искаженное восприятие звуков - да, но потеря сознания нет. Когда я чуть пришла в себя, измерили давление - 90/60 - вполне прилично. Поехали к врачу: как раз пришли результаты биохимического анализ крови, который я сдавала неделю назад - результаты были отличными, сделали ЭКГ - тоже все в норме, кардиостимулятор работал, как надо. Прямо во время приема из моей головы будто ушла пелена, вернулся нормальный темп речи. Поняв, что с анализами все в порядке, я немного успокоилась. Возможно, был спазм сосудов. К 4 часам дня мне стало уже почти совсем нормально, но на учебу я в тот день не пошла. Учитывая прекрасные анализы, я стала подозревать, что обморок был очередным эпизодом “игр разума”. Я открыла книгу Лиз Бурбо и нашла статью про психосоматические причины обморока… Ох. Нет, нельзя больше так бояться. Нельзя своими страхами доводить себя до потери сознания. Я решила, что мне обязательно нужно сказать Марку (назовем мое заграничное увлечение так), что я больна. Написала ему, что потеряла сознание - пока набирала сообщение, руки дрожали, как при сильной гипогликемии. Он моментально спросил, все ли в порядке сейчас, мы поговорили про мое самочувствие, он написал, что я еще слишком молода, чтобы со мной могло случаться что-то серьезное, а вот в его возрасте (45 лет) проблемы уже могут быть. Набравшись смелости, я ответила, что у меня диабет с 2 лет и кардиостимулятор с 30, так что, у кого из нас могут быть проблемы со здоровьем - еще вопрос. Он ответил, что наличие у меня этих особенностей означают только то, что я тоже человек. И все! Этот вопрос мы оставили, а общение продолжили. И стоило так бояться...? К следующему занятию по сценарному мастерству я шла уже с полной готовностью и желанием слышать мнение о своей работе, не боясь, что будут публично озвучены какие-то аспекты моего здоровья. Я как будто отцепила эту историю от себя лично - она стала просто материалом. Я же была полна энергии и гордилась преодолением страхов.
Когда я рассказывала психологу про эпизод потери сознания, я внезапно поняла, что фраза “Я до потери сознания боюсь сказать ему, что я больна”, которую я повторяла бесчисленное количество раз, претворилась, наконец, в жизнь, что я отыграла эпизод со страхом признания, что у меня диабет, и - что мне больше не нужно повторять эту фразу и испытывать этот страх! Это было потрясающим открытием!
Я не перестаю удивляться, насколько сильными бывают страхи, и какие ситуации мы способны притягивать одной только силой мысли и эмоций. Я рада, что с этой эмоцией покончено. Я свободна от нее и стараюсь притягивать более позитивные сюжеты!
Всем освобождения от страхов и счастья!
Ссылки и сноски
1 - Д-р Рагнар Ханас, доктор медицины, консультант по педиатрии. Диабет 1 типа у детей, подростков и молодых людей - Арт-Бизнес-Центр, 2005, с. 31
Связанные публикации
#образ жизни при диабете #сахарный диабет 1 тип #инсулинозависимый диабет #диабет у подростков #принятие себя #принятие #развитие #отношения в паре #страхи #быть собой