Алёна не была оптимисткой, но пришлось бодриться, рассказывая о проблеме родителям. Им передалась её показная уверенность.
Сдача анализов растянулась на все три недели, за это время Алёну несколько раз атаковала высокая температура. Мир сузился до больницы и дома. Валентин перестал для неё существовать, она и не помнила как уговорила его не звонить и не приходить. Теперь её раздражали его долгие разговоры ни о чём, не хотелось слушать как он постоянно говорит о себе, о своих переживаниях и чувствах, хотя раньше Алёна не замечала этого.
Сергей уехал навестить маму в соседний городок, но постоянно звонил подруге. Там он умудрился попасть в больницу с осложнениями после простуды, а затем и вовсе открылось внутренне кровотечение. Благо, что в больнице, успели вовремя оказать помощь, но Серегин голос был слабым и неуверенным.
Подошла назначенная дата госпитализации. Лечащий врач, сухощавая уверенная женщина, с оптимизмом смотрела на исход операции, но предупредила, что хирургическое вмешательство может быть обширнее, чем предполагалось.
После операции сообщили, что, к сожалению, Алёна не сможет иметь день. Девушка прорыдала весь день, но уже ничего не изменить.
Дальше по плану была химиотерапия, состояние после неё было плохое, к тому же выпали волосы. С ними Алёна утратила и уверенность.
С работы не звонили те, с кем Алёна общалась, позвонила малознакомая коллега и сотрудник другого отдела. Это было приятно, но на сердце было тяжело, что не вспомнили более близкие друзья.
Однажды Алёна прогуливалась по осенним улицам, щурясь на октябрьском редком солнышке. Прозрачный птичий воздух наполнялся птичьим чириканьем. Жёлтые сухие листья, долго кружась в воздухе, тяжело опускались на землю. Свежий воздух бодрил, и на душе было спокойно впервые за несколько месяцев. Накануне на контрольном обследовании врач заверила, что всё идёт отлично и даже отменила один из курсов химиотерапии, шестой по счёту.
Неожиданно перед Алёной возник Валентин.