"За несколько недель до смерти отца Иеронима (2001 году) мне, недостойному и грешному, привиделся необычный сон, который, при всей необходимой осторожности, все же не могу считать ничем иным, как завещанием старца и его духовным прощанием с молившимися за него читателями нашей газеты. Ведь свидеться в земной жизни нам уже не было суждено. Привожу с небольшими сокращениями запись из своего дневника.
“…Я нахожусь в каком-то небольшом городке, может быть, даже “режимном” городе вроде Сарова. На вокзале толпа встречает отца Иеронима. Я тоже стою среди людей. Храм находится вдалеке от вокзальной площади. И вот толпа двинулась в сторону храма, значит, отец Иероним приехал и идет вместе с нами. Я ищу взглядом старца и с трудом узнаю его, настолько он изменился! Постарел, осунулся, спал с лица – понимаю, это последствие тяжелой болезни. Ему сообщают обо мне, он кивает, говорит мне о том, что от многих людей слышал про ту заметку в “Благовесте”, где мы призывали молиться о его здоровье. И люди за него молятся. Он дает (хотя и не прямо) понять, что благодарен всем читателям за эти молитвы и нам, редакции, за поддержку (значит, все же не были напрасны наши молитвы! – А.Ж.). Мы идем с ним рядом, я правой рукой поддерживаю его, ослабевшего от недуга. Людей вокруг нас становится все меньше и меньше, до храма мы доходим уже вдвоем (храм большой, величественный, в стиле екатерининского “классицизма”) и продолжаем разговор уже в какой-то комнатке в гостинице при храме. Вот наш разговор.
— Что с ИНН? – спрашиваю я.
— Да, это плохо… — отвечает он. Впрочем, не развивает эту тему, как (хочется верить) уже теряющую актуальность.
— Батюшка, что, уже все, КОНЕЦ, и счет пошел на месяцы и, может быть, на годы? – неожиданно для самого себя задаю этот странный, пронизанный не свойственным мне апокалиптическим пессимизмом вопрос.
— Нет, не конец, — отвечает старец. – Будет еще подлинное возрождение России! Будет, но не теперь, а лет через двадцать… А сейчас будет по-разному. Будет и трудно. Мне один священник звонил, — продолжает старец, — и говорил в трубку, что “Ханкала опустеет”, “Прибалтика опустеет” — нигде там нельзя будет услышать русской речи… Не будет там наших. И вдруг – словно ему в ответ – телефонная трубка САМА вырвалась у него из рук и начала скакать, дергаться… Он ее ловит, а она снова вырывается у него из рук… Это оттого, что он сказал неправду…Он так испугался, так изумился…
На этом сон оборвался. Я проснулся с твердым ощущением, что отец Иероним, еще находясь на земле, пребывает уже в ВЕЧНОСТИ… И это был разговор с уже неземным человеком… Прошло чуть больше месяца, и он умер." Антон Жоголев
“Благовест”, 08.06.2001