Эта рождественская история произошла ровно семь лет назад. Я, однокурсник и его на тот момент жена собирались покинуть первый Гуманитарный Корпус и выкушать бутылочку «Арбатского» вина – оно не имело конкурентов по соотношению цена-качество.
На часах было уже 8 часов вечера, как вдруг к нам подбежал молодой человек.
— Ребята, вы с какого курса? — спросил он нас взволнованно.
— Гм. Мы со старших курсов и не с этого факультета, — ответил я. — а в чём дело?
— Хотите заработать 50 рублей за полчаса?
Я быстро прикинул, что лишняя бутылка вина нам никак не помешает. Финансы были нужны всегда.
— Что нужно делать?
— У нас сегодня должен быть зачёт по латыни, а препод не пришел. Пацаны уже получили зачёт на той неделе, а девки прогуляли. Кто-нибудь из вас должен провести этот зачёт, но зачёты им не ставить. А мы из-за двери будем на это всё смотреть.
Неплохая идея – поиздеваться над одногруппницами. Кожевников был звездой нашей КВНовской команды, поэтому я сказал:
— Витё-ок!
— Нет. — Неожиданно ответил он. — Я не хочу. Иди лучше ты.
Выпить хотелось.
— Методичка есть? — спросил я.
— Есть! — обрадованно сказал студент.
И мы отправились к лифту. По дороге я выяснил, что паренёк – юрист-вечерник со второго курса, что их препода зовут Олег Дмитриевич и что это их первый семестр изучения латыни.
Здесь надо сделать небольшое отступление. Дело в том, что всеми мировыми языками, кроме русского, я владел тогда примерно в равной степени. В частности, из латыни я знал несколько крылатых фраз и слово «мандибуля» – нижняя челюсть. Зато о приёме зачётов я знал много – к тому времени диплом я уже защитил. Приёмы самых жестоких экзаменаторов я помнил наизусть – они могли бы напугать даже тигра, куда там бедным второкурсницам.
Одернув свитер и угрожающе выпятив нижнюю челюсть, с красной «преподавательской» папкой подмышкой я вышел из лифта.
— Юристы, второй курс? — зычно спросил я, оглядывая группку юнцов и юниц в коридоре.
— Д-д-д-даа. — пролепетала одна из жертв.
— В аудиторию.
Затравленно оглядываясь на меня, пятеро девиц вошли в аудиторию. Я прошел к столу, и глядя куда-то в сторону, скучно произнес:
— Здравствуйте. Олег Дмитриевич сегодня не сможет придти, поэтому зачёт у вас проведу я. Меня зовут Александр Юрьевич.
Резко повернув голову к студенткам, я продолжил:
— А вот тетради и учебники я попрошу вас убрать на время зачета. Меня интересует ваше знание предмета, а не умение списывать.
— А Олег Дмитриевич говорил, что можно будет пользоваться во время зачёта! — отчаянно высказалась самая смелая из них.
— Он ошибся, или пошутил. — я постарался вложить в эту фразу максимум нежности, на который бы способен. — Итак, — продолжал я уже направляясь к двери, — я попрошу вас для начала написать 6 фраз на латинском языке. В различных залогах! – я догадывался, что залоги в латинском языке есть. — 20 минут на подготовку. — добил я девочек и выскочил из класса.
Основная проблема преподавателя – не оказаться на экзамене в дураках. Хороший студент знает предмет лучше плохого препа. Я был с девицами в абсолютно равном положении – и у них, и у меня на изучение латыни было по 20 минут. Но кураж придавал мне сил, а страх парализовывал девиц. Через 20 минут, за которые я узнал об иностранных языках больше, чем за все предыдущие годы их изучения, я вернулся к студенткам.
Теперь у меня время как следует их разглядеть. Всё-таки в массе своей студентки-гуманитарии лучше студенток-физиков по внешним параметрам. В умственных способностях мне предстояло убедиться.
— Ну-с начнём, пожалуй, зачёт, — сказал я, плюхаясь на стул. — Per rectum ad astrum*!, как говорится. Кто первый?
— Я! — бодро сказала одна из девиц.
Я поощрительно улыбнулся и похрустел пальцами.
— Читайте, пожалуйста, фразы и перевод.
Девушка бодро прочла шесть фраз на латинском языке.
— Ну что же. Произношение у вас, надо отметить, даже хуже, чем я ожидал. Переводите.
С переводом красавица справилась вполне успешно – еще бы, за двадцать
минут списать текст с учебника много ума не надо. Если бы она еще не заикалась от страха, было бы совсем хорошо.
Следующая девочка стала читать фразы одну за другой, перемежая их переводом.
— Я мыслю, следовательно, я существую.
Преподаватели часто применяют те же приёмы, что и студенты – они цепляются за избранные моменты и перенаправляют русло беседы.
— Стоп! — я прервал её. — Очень хорошо. А кто это написал?
— Я. — пролепетало это создание.
— Чудо! Просто чудо. Какие еще есть мнения? — спросил я, обращаясь к аудитории.
Гробовую тишину прервал смех из коридора.
— Девушки, запомните: если вы не мыслите, то с зачётами будут трудности. Это написал Рене Декарт, однако продолжим!
— Скажите, а когда можно сдать зачёт в следующий раз? — обречённо спросила одна из студенток.
— Не знаю, — честно ответил я. — Жизнь сложна и противоречива. А сегодня уже 24-ое декабря. Зайдёте на кафедру, спросите Олега Дмитриевича и сдадите в другой раз.
Девушка собрала вещи и вышла.
Я оглядел оставшуюся четвёрку.
— Sic transit gloria mundi*, — печально сказал я, глядя вслед вышедшей. — Кто-нибудь знает, как это переводится?
— Пиец. — прошептала еще одна будущая юристка.
— Примерно. — похвалил я её.
Она вспыхнула и обращаясь ко мне, сказала просительно:
— Олег Дмитриевич, вы меня неправильно поняли!
— Милая девушка. — очень ласково, улыбаясь, произнёс я, — трагедия заключается в том, — я повесил театральную паузу, — что я – не Олег Дмитриевич. Олег Дмитриевич – это ваш преподаватель латинского языка, — за дверью послышался здоровый мужской смех. — Вы что, ни разу его не видели?
Девушка быстро собрала вещи и выбежала из аудитории.
— Да-а-а, девушки, что-то у нас с вами не ладится. Знание моего предмета – non vaginus, non rotes legionus*! А скажите-ка, что такое герундий?
Тягостное молчание надо было прервать – публика ждала крови.
Я написал на доске: “Personae non grata”*.
— Как это переводится? Девушка, вот вы – переведите эту фразу.
— Персона…
— Ну! – подбодрил я несчастную.
- Персона которая…
— Ну!
— Персона которая не…
Каким образом можно учиться на юрфаке, и не знать такой фигни, я понять искренне не мог.
— Ну, а вы, девушка, — обратился я к студентке самого бл*дского вида, которая очевидно гордилась норковой шубкой, с которой не расставалась. — вы не знаете, случайно, сколько времён в латинском языке? — только что я узнал в методичке, что их 36.
Девица встала и промямлила:
— Два. — я еле успел подхватить свою мандибулу, — Настоящее и прошедшее.
— Девушка! А как же будущее?
— А будущее мы не проходили, — сказала она чуть не плача.
— Memento mori*! — за что же я поставлю вам зачёт?
Развалившись на стуле я придал своему лицу выражение оскорблённой невинности.
— Милые девушки, — сказал я, помахивая методичкой. — В этой методичке 156 страниц, из которых 56 занимает словарик. Чтобы её выучить наизусть, человеку с нормальными умственными способностями хватит, максимум, трех недель, с пониженными – двух месяцев. Вы занимаетесь латынью целый семестр, но я не вижу никаких результатов!
— Но мы же – юристы! Мы же не можем знать латинский язык так же хорошо, как и вы! — сказала самая симпатичная из троицы.
Не буду говорить, какие усилия я приложил, чтобы не заржать.
Я подпрыгнул со стула, и направив на них указательный палец, закричал страшным шепотом:
— Вот именно! Вы – юристы! Именно поэтому вы – обязаны, — тут я не выдержал и пустил петуха, — знать латинский язык лучше меня! — за дверью послышался дикий гогот и звук упавшего тела. — Язык Цицерона и Катулла! Язык Нерона и Цезаря! Язык первого права в мире! Римского права! Язык, на котором вплоть до 1917 года защищались все научные работы, на котором написаны величайшие произведения. Вы обязаны его знать.
Я сел обратно. И сказал:
— Но – не знаете.
— А может быть, вы сможете с нами позаниматься факультативно? — спросила девушка с шубкой, игриво поводя плечами.
Это был её последний шанс.
— Факультативно. — передразнил я её, — с вами
будет заниматься Олег Дмитриевич. Только он вряд ли захочет. Девушки, точек соприкосновения в области латыни мы с вами не нашли. — я направился к двери, поскольку опасался предстоящей расправы, если им удастся выйти раньше. — До свидания, девушки! — сказал я и вышел.
За дверью стояли студиозусы с красными от смеха рожами, по которым текли слёзы. Заказчик выдал мне полтинник.
— Дай ему еще стольник!! — завопили сразу несколько человек.
И мы таки взяли три бутылки «Арбатского»