Военно-судебный архив о генералах-авиаторах, осужденных за ИНАКОМЫСЛИЕ
Военные летчики пережили за годы советской власти три мощные репрессивные волны. Первая накрыла их в 1937 году. Вторая – в первой половине 41-го. Третья – на рубеже 40-х-50-х годов.
Жертвами первого удара стали: заместитель наркома обороны по авиации командарм 2-го ранга Алкснис, комкоры Лавров, Ингаунис, Пугачев, комдивы Васильченко, Горбунов, Кожевников и др.
Весной 1941 года органы госбезопасности активно «шили» дело о «заговоре Героев». Всего тогда было арестовано около 30 известных в стране военных летчиков и военачальников. Восемь из них были Героями Советского Союза – генералы Рычагов, Смушкевич (дважды Герой), Пумпур и др.
Третья репрессивная волна возникла после ареста в декабре 1945 года маршала авиации С.А. Худякова (А.А. Ханферянца). Вскоре под трибуналом оказались два маршала и около десятка генералов авиации и инженерно-авиационной службы.
В мае 1946 года Военная коллегия осудила по «авиационному делу» к различным срокам лишения свободы группу из 7 человек, во главе с наркомом авиапромышленности А.И. Шахуриным и главным маршалом авиации А.А. Новиковым. Они были признаны виновными в том, что «протаскивали на вооружение ВВС заведомо бракованные самолеты и моторы крупными партиями, по прямому сговору между собой, что приводило к большому количеству аварий и катастроф в строевых частях ВВС, гибели летчиков, а на аэродромах, в ожидании ремонта, скапливалось большое количество самолетов»[1].
Заместителей Новикова маршалов авиации Худякова и Ворожейкина, и еще нескольких авиационных генералов судили отдельно и значительно позже. Наш дальнейший рассказ лишь о тех из них, кому была вменена в вину антисоветская агитация (статья 58-10 УК РСФСР). Другими словами – о тех, кто был осужден за инакомыслие.
Первого заместителя командующего ВВС страны маршала авиации Григория Алексеевича Ворожейкина отправили в отставку в 1947 году.
Оставшись не у дел, он обратился в райком партии с просьбой о трудоустройстве. А там не нашли ничего лучшего, как предложить заслуженному военачальнику должность заведующего баней. После ареста, который был произведен 11 апреля 1948 года, Григорий Алексеевич признал, что в такой сложной ситуации он «наговорил массу глупостей» о плохом материальном обеспечении уволенных в отставку офицеров и генералов, о военнопленных, оказавшихся после немецких концлагерей в советских лагерях, о массовых репрессиях 1937-1939 годов и недостатках советской избирательной системы и т.п.
После этого Ворожейкина на целых четыре года заточили в тюремную камеру, потом предъявили обвинение в том, что во время войны он принимал на вооружение авиачастей дефектные самолеты и, будучи враждебно настроенным по отношению к Советской власти, высказывал «вражеские измышления в отношении вождя советского народа, клеветал на важнейшие мероприятия партии и правительства, восхвалял буржуазные порядки»[2].
28 апреля 1952 года Военная коллегия приступила, наконец, к рассмотрению дела авиационного маршала. В приговоре и протоколе судебного заседания записано, что подсудимый признал вину. Однако после прочтения протокола становится очевидным, что это далеко не так. Своими показаниями в суде Ворожейкин недвусмысленно давал понять, что сама власть, которую он всецело поддерживает, допускает серьезные ошибки.
Вот лишь некоторые его высказывания в суде, которые, как говорится, комментариев не требуют:
- У нас могут арестовать любого человека и держать его тайно без суда в течение долгого времени.
- В Англии и США депутат парламента может высказывать любую критику в адрес правительства и даже президента, что совершенно невозможно у нас в СССР. При обсуждении кандидатов перед выборами в высшие органы власти любой избиратель в названных странах может свободно критиковать выдвинутых кандидатов.
- В нашей стране в списки для тайного голосования при выборах в высшие органы власти необходимо включать несколько кандидатов, чтобы избиратель мог иметь выбор.
В последнем слове подсудимый заявил, что любовь к Родине у него никто никогда не отнимет, даже обвинительное решение высокого суда.
Военная коллегия признала маршала виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 58-10, ч. 1 и 193-17, п. «а» УК РСФСР и приговорила его к 8 годам тюремного заключения. Но уже в следующем году, когда политическая ситуация в стране изменилась, Ворожейкин был полностью реабилитирован и вернулся на военную службу.
Начальник Управления аэродромного строительства ВВС Советской Армии генерал-лейтенант авиации Федор Иванович Жаров был арестован в числе первых генералов ВВС. Произошло это еще в марте 1946 года. Но в состав фигурантов «авиационного дела» его не включили. Перед судом Военной коллегии он предстал только 8 мая 1952 года.
Ф.И. Жаров обвинялся в измене родине, антисоветской агитации и служебных злоупотреблениях, которые, по мнению следствия, выразились в преступной связи с «врагами народа» Алкснисом и Лавровым[3], участии в заговоре военных, возглавляемом Тухачевским, разбазаривании государственного имущества и незаконном получении дефицитных материалов на строительство своей дачи.
В судебном заседании Жаров категорически отрицал все обвинения и утверждал, что признательных показаний от него добились путем систематических жестоких избиений.
Суд направил это дело на дополнительное расследование, указав в определении на неконкретность обвинения. Но через три месяца дело снова поступило в Военную коллегию, которая на этот раз осудила его на 25 лет лишения свободы с конфискацией имущества. А по контрреволюционным статьям Ф.И. Жаров был оправдан. Менее через год его дело вновь было пересмотрено и прекращено за отсутствием состава преступления.
По аналогичному сценарию развивалось дело в отношении помощника командующего Таврическим военным округом генерал-майора авиации Валентина Петровича Ухова, арестованного в ноябре 1950 года «за антисоветскую деятельность».
В обвинительном заключении утверждалось, что Ухов в годы войны присвоил трофейное имущество, в период обучения в 1948-1949 годах в академии Генштаба среди близких родственников и знакомых возводил клевету на руководителей страны, а после ее окончания самовольно забрал схемы, таблицы и записи лекций, содержавшие государственную тайну. Однако 5 мая 1952 года Военная коллегия в подготовительном заседании посчитала это обвинение неконкретным и возвратила дело на дополнительное расследование.
В новом обвинительном заключении следователи МГБ СССР постарались добавить конкретики: через семь лет припомнили, что Ухов на приеме после Парада Победы неуважительно отзывался о Ворошилове и Буденном и что, узнав о перелете двух летчиков за границу, сказал: «От хорошей жизни не улетишь», а однажды и вовсе произнес крамольные слова: «Вся наша страна – лагерь».
2 сентября 1952 года состоялось новое судебное заседание и, несмотря на хлипкость обвинения даже по меркам того времени, Ухов был приговорен по ст. ст. 58-10 ч. 1 и 193-17 п. «а» УК РСФСР к 10 годам лишения свободы.
В своих многочисленных жалобах из Волжского лагеря В.П. Ухов писал, что знает истинную причину своего ареста, но не может ее назвать «в интересах Родины». Генерал явно намекал, что негативную роль в его судьбе сыграл Василий Сталин, командовавший в 1943 году одним из полков, входивших в состав авиадивизии Ухова. По его утверждению, сын Вождя не раз «организовывал в полку запои», а водку и закуску в больших количествах брал на складах дивизии. Претензии же за перерасход предъявлялись ему. Кроме того, Ухов первым поставил вопрос о снятии Василия Сталина с должности командира полка после известного трагического инцидента с глушением рыбы реактивным снарядом, повлекшего гибель инженера полка.
Несложно заметить, что большинство авиационных генералов, осужденных Военной коллегией в 1952 году, провели в заключении до суда по нескольку лет.
«Рекордсменами» в этом плане оказались генерал-майоры авиации Туржанский и Теплинский.
Александр Александрович Туржанский известен как родоначальник бреющего полета и разработчик тактики штурмовой авиации. В марте 1952 года он был осужден за антисоветскую агитацию на 12 лет лагерей, с поражением в правах и конфискацией имущества. Хотя арестовали его еще в феврале 1942 года, то есть более десяти лет он провел в заключении без суда и следствия.
Поводов для ареста Туржанского набралось немало. Происхождения был дворянского. В 1938-м уже попадал в подвалы НКВД как участник военно-фашистского заговора. А когда началась война, был замечен в контрреволюционной деятельности.
В чем же она выразилась?
С первых дней войны Александр Александрович стал рваться на фронт, но в конце августа 1941 года его перевели в город Чкалов (ныне – Оренбург) на должность преподавателя академии командно-штурманского состава ВВС. Там он имел неосторожность пооткровенничать с начальником кафедры полковником Ковалевым. А вскоре тот стал основным свидетелем обвинения:
- Туржанский говорил, что командование наше не способно справиться с немцами в этой войне, и мы можем потерпеть поражение. Туржанский говорил, что поражение мы терпим потому, что наша армия ослаблена арестами командного состава в 1938 году[4].
Некоторые другие подробности «антисоветской» деятельности Туржанского можно узнать из заключения Главной военной прокуратуры, проводившей в 1953 году проверку по его делу. В этом документе приведены слова генерала о том, «что страна была недостаточно подготовлена к военным действиям, что силы противника недооценивались, оборонительные рубежи не были достаточно подготовлены». Далее в заключении отмечалось: «Касаясь сообщений Совинформбюро, Туржанский заявлял, что сообщения предназначены только для успокоения масс и не соответствуют действительности, так как преуменьшают наши потери и преувеличивают потери противника».
Все это была правда, говорить о которой запрещалось.
Через два дня Военная коллегия осудила за антисоветскую агитацию на 10 лет лагерей другого известного в свое время летчика – генерал-майора авиации Бориса Львовича Теплинского. До ареста, произведенного в апреле 1943 года, он занимал должность начальника штаба ВВС Сибирского военного округа.
Поводом к его аресту, если судить по материалам дела, послужила связь Теплинского с сослуживцами по академии, террористическое намерение против Сталина, высказанное им в 1933 году и оскорбление Молотова в связи с его поездкой в Германию для заключения договора[5].
Из протокола судебного заседания явствует, что Теплинский неприязненно относился к НКВД, заявлял, что правительство смотрит на все глазами этого ведомства, которое может арестовать любого. Кроме того, он написал письмо начальнику особого отдела НКВД, утверждая, что военными округами по этим причинам вынуждены командовать «мальчишки»[6].
Все инакомыслящие генералы-авиаторы были реабилитированы после смерти Сталина.
[1] Судебное производство Военной коллегии по делу А.И. Шахурина, А.А. Новикова и др.
[2] Судебное производство Военной коллегии №0060/52 по делу Г.А. Ворожейкина.
[3]Командарм 2-го ранга Я.И. Алкснис и комкор В.К. Лавров (начальник штаба ВВС РККА) расстреляны в 1938 г. по приговору Военной коллегии.
[4] Судебное производство Военной коллегии №0022/52 по делу А.А. Туржанского.
[5] По версии П. Судоплатова, Теплинский и его друг комиссар госбезопасности Ильин, также арестованный в 1943 году, пострадали из-за трений между Абакумовым и Берией.
[6] Архив Военной коллегии. Судебное производство №0037/52 по делу Б.Л. Теплинского.