Середина июня. Жаркая пора выпускных. Накануне очередного торжественного «выпинывания во взрослую жизнь» наш салон разрывается от нахлынувших выпускниц. Я одновременно кручу подобие локонов одной клиентке и контролирую окрашивание светло-русых корней в угольно черный цвет у другой. Рядом – коллеги, каждая из которых, судя по происходящему, тоже превратилась в Шиву. Но до гармонии индуистского храма нам безмерно далеко, ведь происходящее вокруг уместно будет описать словом – вакханалия.
Валяющиеся одноразовые полотенца, пятна краски по всему полу, огромные лужи не пойми чего, кучи волос, превратившихся в единый ковер, истерики из-за нехватки шпилек, воровство их же с уже уложенных голов, и густые облака дико воняющего химозными цветочками лака, довершающие образ бьюти-притона. Казалось бы – с чего такое нашествие? Что единственная парикмахерская в городе, а в домах отключили воду и свет?
Сейчас действительно сложно представить такую картину. Но на дворе было начало десятых, а за окнами маячил уныло-усталый вид небольшого провинциального городка. Наш салон находился аккурат между двух лицеев, а значит, от нашествия выпускниц в тот злополучный день его не могло спасти ровным счетом ничего.
Стоит ли говорить, что плох тот салон, который не отвечает потребностям потребителя? Для войны за "красоту на выпускном" наше руководство собрало всех бойцов и даже стажеров. Мы конечно заранее знали, что по записи будет приличное количество девушек, но навалившаяся сверху толпа страждущих «не по записи и побыстрее», сводила с ума.
Рабочих мест не хватало, некоторые мастера умудрялись тербанить одну тележку на двоих – троих, нехватка стульев тоже ощущалась довольно остро, приходилось выбегать на улицу и просить стулья в соседнем офисе. Такая пробежка была единственной возможностью вдохнуть свежего воздуха и хоть немного отойти от разъедающего все и вся вездесущего лака.
Дополняла картину администратор, взявшая на себя роль второго визажиста. Она расхаживала по салону с каким-то особым выпуском каталога «эйвон» (где в честь особого праздника разместили что-то типа мини памятки «как правильно краситься») и палеткой теней «руби роуз». Как не странно, её услуги «вейзажа по каталогу» пользовались популярностью, и взымалась за них сумма чуть меньшая чем за макияж у профессионала.
Казалось бы – идиллия. Есть спрос – есть предложение. Но качество услуг, предоставляемых в такой спешке, суматохе и в таких условиях, неумолимо оставляло желать лучшего. Апофеозом данного действа стала истерика одной из девушек.
Как было сказано выше, из-за нехватки профессиональных кадров и желания директора соответствовать резко возросшему спросу – в тот день смешалось все: кони, люди, мастера и стажеры. Девушке не повезло уже тем, что она попала к практикантке. Ситуация усугублялась тем, что попала она к Ане – тяжело обучаемому стажеру, привыкшей делать все на свой нос, и уверенной, что она то знает все лучше всех.
И поскольку звезды явно предначертали посетительнице в тот день неудачу – у Ани, как на зло, кто-то в общей суматохе забрал плойку. Пометавшись по залу в поисках инструмента и нарвавшись на злобное пшиканье администратора, с высунутым языком малевавшей «круги панды» на глазах очередной несчастной, – Аня решила действовать.
Стоит учитывать, что начало прошлого десятилетия – время сумасшедших лайфхаков и странных экспериментов. Уж не знаю, где Аня вычитала этот великолепный способ, преподнесенный клиентке, как «Французский стиль накрутки», но когда она появилась в зале со стаканом одноразовых деревянных палочек, слезно выпрошенных у маникюрщицы – картина начала проясняться.
Суть новой Аниной техники заключалась в наматывании пряди на палочку и тщательное прохождение по ней утюжком на самой высокой температуре (чтоб наверняка). Стоит отметить, что разделение головы на зоны, а волос на слои – Аня считала пустой тратой своего времени и любила до хрипоты спорить о необходимости такого деления с уже состоявшимися мастерами.
Стажер уже успела проработать несколько хаотично выбранных прядей на затылке, как происходящее попало в поле зрения стоящей рядом коллеги. Так как чихвостить своих же при клиентах – моветон, женщина просто предложила Ане свою плойку, но девушка была столь увлечена процессом, что со свойственной ей манерностью отвергла предложение, которое, теоретически ещё могло спасти несчастную клиентку.
А может быть и не могло, ведь не зря Аня так долго ей расписывала все преимущества «нового способа накрутки локонов, применяемого ведущими французскими стилистами». Уже прошло прилично так времени с начала сотворения прически, когда Аня дошла до височно-боковых зон. Клиентка, кажется, абсолютно доверившаяся мастеру мирно читала себе какой-то журнальчик, и на тот момент ещё радовалась жизни. И тут что-то заставило её посмотреть на себя в зеркало, увидев только что опущенный мастером, проработанный утюжком «локон» девушка приблизилась к зеркалу ощупала его рукой и едва сдерживая слезы спросила: « а... а... а это так и должно быть?»
–Что вы, – начала успокаивать её Аня. – это ещё не доработано, мы сейчас форму задаем а текстуру потом.
Какая форма? Какая текстура? Кажется ответить на эти вопросы не смогла бы и сама Аня. Условное счастье бедной выпускницы состояло лишь в том, что она не видела свой затылок. Соженные в хлам от высокой температуры и без того тонкие светлые волосы превратились в неаккуратные хаотичные мелкие крючки иссушенной соломы, каждый из которых торчал во все стороны. Издалека прическа напоминала неумело свитое гнездо.
Когда Аня закончила «создание формы» – «придавать текстуру» было уже нечему. Девушка, последние пол часа забывшая про журнал, неотрывно следила за каждым действием стажера и, видимо, ждала, что произойдет чудо, и это ужасное иссушенное месиво превратится в «голливудские локоны». Но закончив, Аня вновь встала в ступоре – не зная, что делать дальше. И тут её светлую головушку видимо посетила мысль, что неплохо было бы все это расчесать.
Победное «готово» ознаменовало завершение вычесывания насмерть залаченного подобия соломенных кудряшек. Часть, выдранных во время расчесывания, волос так и оставалась в прическе из-за чего образовавшееся бесформенное облако выженных волос выглядело совсем уж ужасно.
Услышав, что на этом экзекуция завершена, бедная выпускница не поверила своим ушам. «Это все? Я так пойду?». Услышав равнодушное «ну, да» девушка закрыла лицо руками и, кажется, начала плакать. Салон начинал потихоньку пустеть, часы неумолимо говорили о том, что до выпускного осталось два часа.
Наконец, внимание на происходящее обратила, оторвавшаяся от построения карьеры визажиста администратор. Выдернув с небольшого перерыва уже освободившегося мастера, и притащив последнюю к несчастной выпускнице, администратор уверила её – мол, сейчас ещё чуть-чуть доработаем и будет хорошо.
Аню же она потащила за руку в подсобку. Доносившиеся оттуда «идиотка» «репутация» «что наделала» «рукозадая» кажется, слышали все присутствующие в зале. Клиентка же находилась в прострации, кажется, ей было уже все равно. И хотя новый мастер тщетно пыталась увлажнить волосы спреем и хотя бы немного накрутить их на плойку – все было тщетно.
Именно в таком виде и застала все, подошедшая мама выпускницы . Тучная женщина за сорок, с уложенными в тугой пучок волосами и отсутствием макияжа, увидев свою дочь, она резко начала пародировать цербера. Она стремительно подошла к дочери, ощупала её волосы, посмотрела на мастера и требовательно спросила : «Это что?» , и не дав последней вставить ни слова вновь прогромыхала – «ЭТО ЧТО, Я СПРАШИВАЮ»
Бедная выпускница вновь зарыдала.
– Мы сюда за укладкой пришли, а не за дошираком! – продолжала вещать грудным басом женщина – у нас выпускной на носу, а мы страшилища огородные! Ты что наделала, а? это вот что такое я тебя спрашиваю?
Все попытки мастера вставить хотя бы слово, объяснить что лапшу на уши и на волосы все эти часы весила вовсе не она, прерывались очередным «ЧТО ЭТО ТАКОЕ?». Окончив гневную тираду, женщина плюнула мастеру под ноги и скомандовала – «Идем, Настя, эти твари нас красивыми не сделают!». Подметив, что администратора в "этом клоповнике" нигде нет, женщина с силой стукнула кулаком по столу, выкрикнула несколько проклятий, плюнула на пол и они с дочерью окончательно удалились.
Даже не знаю, кого было больше жаль – несчастного мастера, обруганную с ног до головы за попытку исправить чужие косяки или бедную Настю, чей выпускной, судя по всему, был нещадно испорчен. Аня же, как главная виновница, отделалась руганью с администратором в подсобке и вышла оттуда как ни в чем не бывало, а после ещё и возмущалась, мол почему за такую большую работу, ей, несчастной ничего не заплатили. И действительно, почему?