Время от времени я встречаю христиан и философов, которые в своих рассуждениях представляют Бога эдаким наиглобальнейшим абсолютом, который обладает величайшим набором качеств из всех, что только можно представить. Он всё может, Он всё знает, Он нематериален, Он был всегда, Он неизменен, Он сотворил астрономическую вселенную, Он сотворил само пространство и время...
Аналогичное описание Бога я обнаружил у Энтони Флю — бывшего атеиста, который, в свою очередь, позаимствовал эту популярную модель у Аристотеля. По крайней мере, он так утверждает. Позаимствовал — и тут же утратил всякое критическое мышление в отношении этой модели. Приняв эту модель, Флю немедленно принялся защищать и оправдывать ее, нисколько не сомневаясь во всех ее деталях.
Этому знаменитому философу уподобляются многие из нас. Особенно прискорбно слышать изложение этой модели от христиан, которые вроде бы знакомы с Библией и библейским описанием Бога, однако в упор не видят в ней противоречий с тем, что они толкают. И это проблема не только христиан, но и атеистов: их мозги Аристотель тоже не обошел стороной. На его модели и строится большая часть атеистической диалектики.
Однако при всей увлекательности этого большого вопроса сегодня я не буду разбирать противоречия с Библией, а рассмотрю один-единственный пункт вышеуказанной популярной модели: «Бог сотворил время».
Что мы называем временем?
Это абстрактное понятие интуитивно понятно для большинства из нас. Раньше люди могли измерять время приблизительно, наблюдая за движением солнца в небе. А сейчас мы берем часы и говорим: «Этот прибор измеряет время с точностью до секунды».
В том и другом случае мы полагаемся на процесс, ход которого достаточно стабилен и предсказуем, чтобы считать его мерилом времени. Солнце стабильно движется в небе, а часовой механизм стабильно совершает свою работу.
При этом мы говорим, что времени прошло мало или много, в зависимости от расстояния, которое проходит солнце или стрелка часов. Если же мы упустили несколько дней, то солнце или простые часы нас уже не сориентируют, и мы в недоумении спрашиваем у знакомых: «Какое сегодня число?»
Мерилом времени для нас становится количество изменения в стабильно работающем приборе.
Отсюда можно вывести определение: временем называется преобразование материи, а также мера такого преобразования.
Можете сравнить это с определением из Википедии:
«Время — форма протекания физических и психических процессов, условие возможности изменения».
Наличие времени позволяет материи проходить сквозь череду различных взаимоисключающих состояний. При обретении нового состояния старое немедленно теряется.
Что мы называем сотворением?
Вы когда-нибудь наблюдали за процессом творения или развития? Рисование картины, лепка из пластилина, сборка предмета на заводе, рождение живого существа из крошечной яйцеклетки. Что угодно. Возможно, вы видели в Интернете так называемые таймлапсы — ускоренную видеодемонстрацию длительных процессов. Порой это весьма занимательное зрелище. Вот несколько примеров.
Но если вы попробуете заснять процесс сотворения на фотокамеру одним кадром, то вы получите неподвижную картинку. На этой картинке либо еще ничего нет, либо уже что-то есть и не развивается. Творения не видно. Вы просто выловили из всего процесса один момент, одно состояние предмета. А его сотворение в кадр не попало.
Так вот: есть конкретная причина, по которой вы не можете сфотографировать сотворение. Причина в том, что сотворение не укладывается в один момент.
Если предмета просто нет, это простое небытие. Если предмет просто есть, это простое бытие.
А сотворение предмета подразумевает наличие у него как минимум двух разных состояний. В одном из них предмета нет, а в другом предмет есть.
Но как предмет может быть, если его нет?
И как предмета может не быть, если он есть?
Эти два состояния предмета взаимно исключают друг друга.
Предмет логически не может быть и не быть.
Как еще принято говорить в русской речи, «не может быть и не быть одновременно».
И в этом «одновременно» кроется решение нашего противоречия. Мы берем время, выделяем в нем два разных момента и говорим: «В момент А предмета не было, а в момент Б предмет уже есть». При этом обычно творческий процесс также подразумевает наличие между А и Б целой череды других, промежуточных состояний предмета, через которые он прошел, прежде чем сотворение завершилось.
Таким образом мы видим, что любой акт сотворения означает необходимость иметь как минимум два разных момента для хранения взаимоисключающих состояний творимого предмета.
Проблему сотворения можно решить, введя в игру ход времени с его моментами, непрерывно сменяющими друг друга.
Можно ли сотворить время?
Мы можем сотворить время, если у нас в распоряжении будет некоторый источник моментов, внутри которых мы сможем хранить все состояния творимого нами времени в рамках творческого процесса — от совершенного небытия до совершенного бытия. Самый известный из таких источников — это само время.
Таким образом, мы можем сотворить время, если действуем в рамках другого времени.
Если же другого времени нет, то нет и серии моментов. Пространство без времени статично, в нем только один момент. Мы не уложим в нем бытие и небытие одного предмета, поскольку эти два состояния исключают друг друга в рамках единственного доступного нам момента.
Отсюда следует, что сотворение времени (впрочем, как и всего остального) невозможно без конструкции, которая действует аналогично времени. Такая конструкция тоже не может быть сотворена, поскольку само сотворение невозможно без нее.
Время не может нуждаться в сотворении, поскольку само сотворение нуждается во времени.
Пожалейте мой мозг!
Хорошо. Попробуйте рассмотреть время как базовое свойство материального бытия — недолговечность, изменчивость. Благодаря этому свойству материя созидается, разрушается и претерпевает все известные нам преобразования.
Благодаря времени мы можем говорить о Создателе, Который в рамках этого времени обратил небытие множества вещей в бытие.
Благодаря времени возможно само действие — Его и наше.