Прошлым летом я решила открыть хостел в Петербурге. Долго готовилась, исследовала рынок, консультировалась и придумывала, как сделать лучше. Придумала, арендовала помещение, ввязалась в ремонт. Тут раз — и эпидемия. А у меня уже проект в состоянии “столько денег вложила, что не бросишь”
Точку невозврата я прошла в феврале, когда подписала договор аренды. Тогда эпидемия была только в Китае и все не выглядело так страшно, как сейчас. Да даже 10 дней назад казалось, что если коронавирус и не сойдет на нет к началу туристического сезона, то уж к белым ночам — главному событию в туристической жизни Петербурга — точно устаканится.
Сейчас мне кажется, что эта вероятность уменьшилась.
До аренды у меня было три варианта: открываться по плану, отложить и ждать или не открываться совсем. С последним все понятно, а со вторым и первым тогда еще было не очевидно, где риски больше.
Ждать, пока не наладится, пришлось бы как минимум несколько месяцев, а то и полгода. Значит, хостел в лучшем случае открылся бы под конец сезона. И я бы не успела подготовить финансовую и репутационную подушку к зиме. Тут-то и нашлось подходящее помещение, а найти такое — тот еще квест. Вирус еще не вышел за пределы Китая и не было известно, что у переносчиков может не быть симптомов. Казалось, болезнь смогут остановить. Туризм все равно бы упал, но не критично. И я подписала договор аренды. Выбрав для этого, пожалуй, самое неудачное время за последнее десятилетие.
Я много читала про эпидемию COVID-19 и сравнивала ее с эпидемией SARS 2003 года. SARS — тоже коронавирус, но распространялся не так активно, смертность от него была выше и вспышка сошла на нет с наступлением лета. Оказалось, что этот вирус, как и многие другие, сезонный и плохо выживает в жаркую погоду.
Вакцину от SARS так и не доделали — работу приостановили, когда эпидемия закончилась. В 2012 году на Ближнем Востоке была эпидемия другого коронавируса, MERS, еще более смертельного, но еще менее заразного: заболели 2499 человек, а умер 861.
Так и работают вирусы: им невыгодно убивать хозяев, потому что вместе с ними они убивают себя. Эволюционный путь вируса — становиться все менее проблемным для хозяина. Например, у некоторых летучих мышей некоторые коронавирусы вообще протекают без каких-либо симптомов, настолько они подстроились (про это хорошо объясняет вирусолог Сергей Альховский тут).
Что будет дальше — никто, конечно же, толком не знает. Может, и этот вирус окажется сезонным, пойдет на спад к лету, и все забудут про него, как забыли про SARS. Может, карантины и всякие ограничения помогут, но в это я верю меньше, чем в сезонность. А, может, это безумие будет продолжаться долго и вообще спровоцирует мировой экономический кризис.
На прошлой неделе среди моих знакомых резко увеличилось число тех, кто стал бояться вируса. Они постят в соцсетях призывы самоизолироваться и защищать стариков. А те, кто еще недавно выкладывал фото из поездок по Европе и призывал не бояться, притихли.
Как это все отразится на туризме — плохо, но насколько плохо никто не знает. В 2003 году от первого известного случая до “все хорошо” прошло примерно семь месяцев. COVID-19 начал распространяться в начале декабря.
Мой инстаграм 𝓶𝓪𝓶𝓴𝓲𝓷𝓪 𝓱𝓸𝓼𝓽𝓮𝓵𝓮𝓻𝓴𝓪