“Мысли, слова и поступки Воина безупречны, потому что он знает и всегда помнит о своей смерти. Этим он отличается от обычных людей, которые ведут себя так, будто они бессмертны”.
Карлос Кастанеда.
С сегодняшнего дня в нашем Семейном Государстве введён карантин. Благо распоряжение мэра дало нам возможность обойтись без справок от врача и оставить сыновей дома заниматься по школьной программе самостоятельно. В течение выходных мы вместе с детьми обсудили, каков будет распорядок дня на время нашей добровольной изоляции.
А теперь, друзья, я скажу вам вот о чём. Мне было 17 лет, когда в декабре 1988 года в Армении случилось страшное землетрясение, практически стёршее с лица земли два города - Ленинакан и Спитак. Тогда погибло очень много наших братьев-армян. И очень много людей оставалось под развалинами обрушившихся домов. Огромное количество бригад спасателей, военных, добровольцев и врачей работали день и ночь, доставая из-под завалов тех, кому удалось выжить. Кому-то медицинскую помощь оказывали на месте, в развёрнутых полевых госпиталях, а кого-то специальными бортами отправляли в Москву и, далее, по больницам столицы. Почти у всех доставленных в клиники стоял страшный диагноз: краш-синдром - синдром длительного сдавления и, как следствие, газовая гангрена...
Я тогда работал санитаром экстренного операционного блока НИИ Скорой помощи им. Склифосовского. У нас были выделены две операционные, 5-я и 6-я, под работу с доставленными из Армении пациентами. Они были наглухо перекрыты от остальных, чистых операционных. Дело в том, что газовая гангрена передаётся по воздуху тоже. Для заражения достаточно любой открытой раневой поверхности. Поэтому мы, перед заходом в эту зону, тщательно осматривали себя и друг друга: нигде не должно было быть порезов и ссадин, равно как и больных зубов. Намывались и заходили в двойном комплекте операционных форм и халатов. Заходили на столько, сколько могли вытерпеть без еды, воды и туалета. Выходя, верхний комплект формы снимался и потом, ночью, мы, облив это всё эфиром, сжигали. Было жёстко. Опасно и ответственно. Работали, буквально, до упаду: за неделю я ночевал дома лишь дважды. Но тогда это было нормально - мы помогали братскому народу, попавшему в беду. Но сейчас я не об этом...
Знаете, из нас никто не заболел. Знаете почему? - Потому что последствия заражения мы видели своими глазами. И беспрестанно мотались в морг с ампутированными конечностями несчастных. И запах... Он долго потом преследовал и мерещился в складках одежды и в общественном транспорте.
Мы видели, чувствовали и знали к чему может привести заражение. И так страшно страдать по собственной глупости не хотел никто... И ещё мы хорошо выучили урок, что если микроб не виден, то это не значит, что его нет. Нет, ребята, он есть.
P.S.
Посетил сегодня много мест:
- один из сетевых супермаркетов - ни одного продавца или покупателя в маске;
- булочная - та же история;
- 2 аптеки - ни одного провизора или покупателя в маске. Кстати, ни в одной аптеке не было в продаже ни масок, ни дезинфицирующих средств;
- детская поликлиника - весь персонал в масках. Родители и дети - без!
- взрослая поликлиника - персонал в масках через одного. Пациенты - все без масок;
- офис страховой компании - ни одного сотрудника или посетителя в маске;
- автозаправочная станция - все без средств индивидуальной защиты.
В маске и со спиртовыми салфетками был только я. Смотрели на меня с улыбкой и сожалением. Думаю потому, что ни один из этих людей не был со мной тогда рядом в Склифе в 88-ом...
Берегите себя.
Дмитрий Синарёв,
Психолог, Собеседник, Человек.