Радости и их преодоление.
Пошёл завгар на машинный двор у мужиков ремонтников сельхозтехники сальники поискать для газоновского ведущего моста. В ремонте Газ-53, с мостом встал, нигрол погнало со ступицы. На МД зимой вся техника под снегом на колодках стоит. Некоторая уже отремонтированная, другая ждёт своей очереди. Сеялки, культиваторы, плуга, зерновые и силосные комбайны, косилки. Порядок на МД был, хоть и не идеальный. Чего только тут нет и всё до весны отремонтировать надо. Ремонт идёт по графику, учитывающиму сроки применения различной с/х техники. Лучше успеть, потому что летом много оперативного ремонта, прямо в полях или экстренно притаскивают технику на МД. У них большой бетонный ангар на несколько боксов. Куда они со стоянок и затаскивают технику на ремонт. Конечно, такой большой бетонный ангар, колхозная кочегарка не согреет, хоть задымись, но около нуля, температура в нём держалась. Всё-равно теплее, чем на улице. Главная задача персонала была, чтобы в особо сильные морозы отопление не «прихватило» (не замёрзла вода в батареях, особенно которые низко от пола расположены).
Только зашёл Николай внутрь ангара, закрыл калитку, как прямо на него двинулся зерноуборочный комбайн, без колёс! Они, снятые, стояли прислонённые к стене бокса. Комбайн слетел с домкратов и с оглушительным грохотом, подняв облако пыли, рухнул на бетонный пол. Слесарь, с фамилией, взятой из названия одной из крупной европейской столицы и добавленным к нему окончанием «ов», успел отпрыгнуть в сторону. И с криком: «Семён, берегись!», подскочил к многотонному комбайну и, схватившись за ступицу моста, стал пытаться приподнять комбайн «Сибиряк»! Подбежали вся бригада ремонтников и начали заглядывать под комбайн. Под ним оказывается работал человек! Наконец, откуда-то снизу, из сплетения механизмов и агрегатов, как из пещеры, донёсся сдавленный голос:
- Да, нормально я, на хрен, только пошевелиться не могу и руки своей не вижу, мать её туды!
Все загалдели, беспорядочно засуетились, хватали, кто, что мог из инструмента, ломы, монтировки, и пытались пошевелить огромную технику, но комбайн, как мамонт, стоял не шелохнувшись. Наконец первый шок прошёл, все начали включать мозги, оценив серьёзность ситуации. Комбайн надо было поднять один раз и надежно, второй раз он мог так «удачно» не упасть, а под ним был человек. Существующая таль в боксе не была рассчитана на подъём целиком зерноуборочного комбайна, а домкраты зажало. Побежали искать другие, остальные тащили чурки, доски для подставки. Наконец на каки-то комбайнах, стоящих на улице, нашли домкраты, подцепили для страховки крюк тали и начали подъём, по мере которого подсовывали в импровизированную опору, очередную доску. Потом, когда высоты стало хватать, поставили чурки. Быстро пишется, а провозились больше часа. Много времени потратили на поиски мощных домкратов, и всего, что понадобилось. Уже кто-то вызвал сельского фельдшера, которая испуганно стояла со своим чемоданчиком с крестиком в стороне. Наконец высоты подъёма стало достаточно и, схватив за валенки Семёна, осторожно выволокли его из под комбайна, волоча по пыльному полу.
Каким-то загадочным образом, при падении комбайна, Семёна изогнуло буквой "Z" и втиснуло между механизмов комбайна. В таком положении он и лежал на полу. Фельдшер кричала:
- Не шевелить его! Вдруг переломы многочисленные!
Но Семён уже сам начал двигаться и пытаться сесть.
- Все затекло пока там лежал, особенно рука! Замёрз, к едрене фене — еле шевелил он губами покрытыми толстым слоем пыли, как и его лицо, - побыстрее поднять не могли! Черти полосатые! Едрёна мать!
Его лёгкие матерки вселяли уверенность и какое - то облегчение, что может всё не так плохо. Толпа из угрюмой, преобразовывалась в деловую. Все следили внимательно за каждым движением Семёна.
Потом, Семёну помогли дойти до их самодельного закутка в самом углу ангара, сделанного для перекуров и подали, в залапанной мазутными пальцами кружке, горячий густейший чай.
- Сёма, сахарку положить?
Все торопились гурьбой возле Семёна и бестолково предлагали, кто печенье, кто закурить (Семён не курил), а кто и за бутылкой сбегать. Наконец осознали, что всё обошлось, начали неуёмно ржать до слез, а его напарник катался по холодному пыльному бетонному полу, вспоминая, как он пытался руками поднять комбайн, а Семён был похож на «цыплёнка табака» в привокзальной забегаловке, когда его выволокли из под комбайна!
Только вернувшись к себе в диспетчерскую, Николай стал вспоминать, какого чёрта его понесло на машинный двор, ему что своих приключений не хватает!
Для начинающих руководителей технических служб, напомню, что все правила техники безопасности, написаны кровью. Не спешите! Кто вас погоняет, если что случится, останется в стороне, а отвечать вам! Лучше быть уволенным, чем выкинуть несколько лет из своей жизни и искалечить свою судьбу, ещё и своих подчинённых подставить под смертельный риск! Но в данном происшествии - просто разгильдяйство в квадрате! Потом наварили из металла кучу подставок разной высоты и прочности, но это потом!
Поля пригородного колхоза были бескрайними, что бы кормить огромный областной центр, приходилось садить много овощей. Даже огурцы садили в открытый грунт. Земли тяжёлые, глинистые, овощеуборочные комбайны работают хорошо на сыпучих мягких землях, ещё и вечные сибирские осенние дожди встревали. Поэтому по осени нагоняли городских помощников. Ехали целыми заводами, организациями, учебными заведениями, наезжала из разных городов техника, некоторые за не одну сотню километров, целые автобазы. Но труд всей этой орды был мало эффективен. Воспринималось это городскими жителями, как короткий отпуск с приключениями, тем более по месту работы им шёл среднесдельный оклад, ещё и колхоз сдельщину платил. Помощников надо было сельхозпредприятиям расселить, накормить, обогреть, устроить их быт. В поле увезти, вечером привезти, обед туда доставить. Точно, затраты не покрывали отдачу от такой помощи, но деньги тогда, ни кто не считал. Председатель колхоза старался обходиться своими силами, за привлечённую технику со стороны приходилось колхозу тоже платить, но убрать овощи с таких огромных площадей своими силами не могли, а садить заставляли по планам много. Даже шли на крайние меры — каждый член колхоза должен был вручную ( в смысле тяпкой) прополоть двадцать соток всходов овощей. Если в семье оба были колхозниками — значит сорок.
Одним помощникам мужское население колхоза только было радо, а женское — вовсе и наоборот!
Приезжал к нам по осени торговый персонал центрального универмага города. Кому из партийных бонзов пришла идея гонять этих ухоженных женщин, голубую кровь, умеющих соблюдать дресс-код (слова тогда этого не было, будем считать - «умеющих себя преподнести»), в осеннюю распутицу, в поля, выковыривать грязную свеклу из земли или турнепс!?
Дежурил, как-то Николай по колхозу. Звонит ему председатель и говорит:
- Николай Матвеевич, ты сгоняй-ка во второе отделение, где разместили торгашек, посмотри, что бы их ни кто не обижал, можешь участкового с собой взять.
Завгар завёл свою техничку Заларинского завода и поехал. Было около двенадцати ночи. Заезжает в огороженный забором «гостиничный комплекс», состоящий из длинных деревянных бараков, сбитых из неотёсанных досок внахлёст, а внутри длинные двухярусные нары с узкими проходами. С печным отоплением. Но до первых морозов в них жить было можно.
Что он видит! Голливуд! Всё уличное освещению включено. Разная музыка из всех бараков орёт. Весь двор забит УАЗиками начальства, присутствуют и спец. машины, грузовики с его гаража и прикомандированные, мотоциклов не счесть, транспорт из соседних хозяйств, легковые машины с города. Одни приезжают, друге уезжают. Движуха полная! На скамейках сидят компании и отдельные парочки. Гомон вокруг стоит необычайный!
Завгар заглянул в одно из общежитий — там муравейник, мелькают знакомые лица руководителей и шоферов, слесарей и другого колхозного люда мужского пола. На вторых ярусах уже кто-то сильно утомился и спят в перемешку (уточняю -именно спят и ни чего более) мужики и помощницы по уборке урожая. На первых ярусах - кругом мини застолья. Везде разлив по стаканам и кружкам водки, звон чоканья, взрывы смеха!
- Чё стоишь, иди к нам! - зовёт криками Николая ближайшая компания. Завгар немного пришёл в смятение от увиденного. Чего и говорить такого увидеть он не ожидал! Завгар развернулся и в дверях столкнулся со своим начальником.
- Ты чего здесь?
- Дежурю по колхозу!
- Езжай, тут всё нормально! Мы присмотрим за порядком!
Николай ехал в центральную усадьбу, по проселочной дороге, а движение транспорта было, как по американскому хайвею и усиленно соображал, что докладывать Председателю. Время было около двух часов ночи и вся надежда была, что он спит. Проезжая мимо его дома, с облегчением отметил, что в окнах нет света. По студенческому опыту Николай знал, что такие массовые вечеринки с водкой и девушками, без драк не бывают.
На утро он отметил, что его опасения подтвердились. Некоторые шофера и один из руководителей среднего звена, стыдливо при встрече отворачивали лица, пряча тщательно подретушированные синяки. Но было и новое открытие и пополнение его жизненного опыта.
Бойкая диспетчерша рассказала, что под утро часть жён колхозного персонала, а некоторые из них прекрасно сами ездили на мотоциклах, организовала налёт на этот «рассадник разврата»! Была большая буча с применением нецензурной ненормативной лексики вплоть до физического воздействия! Некоторые работники получили по лицу от собственных прекрасных половинок. Ездил туда и участковый, для каких целей, завгару было неведомо, ибо утихомирить деревенских женщин, если они взбунтовались, потруднее мужиков будет, и руки у них нежнонатруженные, если прилетит оплеуха, мало не покажется!
Мужики вели себя достойно и скромно, ни кто своими вчерашними ночными похождениями не делился.
Колхоз побурлил денёк и всё улеглось. Уборочная в разгаре, переживать некогда! Конечно, по утрам в диспетчерской, пока шофера получали путёвки, нет-нет да и всплывали подробности той ночи под взрывы хохота!
Как подбирались руководители? Необходимо было высшее образование. ВУЗы тогда выпускали уже достаточно специалистов и постепенно старых ИТР заменяли на молодых и образованных. Но по прежнему главным фактором оставалось личное качество человека, которое даёт только природа — это умение руководить. Если ты своей волей, силой характера, умением найти подход к коллективу, не можешь заставить вверенный тебе народ делать работу, то не спасёт тебя и куча дипломов. А этому в институтах тогда не учили, а зря! Много шишек насшибал молодой завгар, пока научился правильно разговаривать с колхозным классом. Когда человек тебе в отцы годится, опыт производственный в десять раз от твоего, как найти к нему подход, что бы и заносчивым не выглядеть, и не унизить человека, и показать кто тут главный! Непростая школа. Со сверстниками или кто чуть по старше - на одну ступеньку надо не встать, уважать не будут и слушаться перестанут.
Платить в колхозах к закату СССР стали неплохо. Комбайнёры за уборочную, а трактористы за пахоту до тысячи рублей могли заработать, но и работать надо было по двенадцать часов в день, а иногда и при свете фар, пока ночная влага не упадёт на поля.
За такими деньгами потянулся народ из города. Приняли главным механиком одного с двумя дипломами. Говорил красиво, по научному. Коровье говно, фекалиями называл. Доярки и завфермами слушали непонятные слова, открыв рот от почтения, пока коровы в собственном дерьме тонуть не начали. Тогда только поняли, что за красивой болтовнёй ни каких действий не стоит, и все оборудование по колхозу «валиться» начало. То воды нет, то отопления, то ещё какая механизация простаивает. Выперли его. Приняли местного мужика, со словарным запасом у которого было по скромнее, но мужики - слесаря его понимали и служба восстановилась.
Но, конечно, на должностях закреплялись люди, которые просто болели за своё дело. Большой разницы в зарплатах руководства и рабочих тогда не было, поэтому горбатились просто за результаты своей работы, доказать себе, что можешь и здорового честолюбия. И напряжно тогда было быть начальником среднего уровня, рычагов воздействия, кроме собственного примера, сильно не было. Рабочих рук не хватало, народ везде требовался. Надо было постараться, что бы колхозники не разбежались. В деревне и сейчас работать надо по шестнадцать часов в сутки, если считать собственное подворье, а дворцов каменных, что-то себе ни кто не строит, кроме приезжих горожан.
Завтра техосмотр, приедут инспектора ГАИ и представители РВК (военкомат), надо и ЗИПы ( это в СССР на каждую машину должен был быть запас расходных и запасный деталей и инструмента, особая аптечка, на случай военных действий) проверить и с заведующей столовой договориться, о праздничном обеде для гостей. Денег у Преда попросить на водку, чтобы обед запивать, иначе годовой ТО может не задастся!
Как-то так! Ёшь её в бок, колхозную жизнь!