– Николай Максимович, вы в нашу жизнь привносите не только красоту и изящество, но и правду. Вы не стесняетесь говорить прямо, если что-то вам не нравится, и многие эту правду поддерживают. Как вы думаете, стоит ли правда того, чтобы артист рисковал своей карьерой, лишался сцены и так далее?
– Вы знаете, ради цели можно сделать все что угодно, но в моей жизни так не получилось, я как-то оказался по другую сторону баррикад.
Когда я был маленький, я знал очень много стишков, тогда было «модно», чтобы дети знали стихи, и есть такое стихотворение Бориса Заходера:
Правду высказать
Недолго,
А соврешь –
Придется долго,
Долго-долго,
Долго-долго.
Может быть, – из чувства долга –
Без конца
Придется врать.
Лучше
Времени не трать!
И вот я не смог, я очень часто говорил правду. Кому она была нужна, никто не знает. Принесла она мне много шишек, много разочарований. Конечно, как и любой человек, я грешен и мне за многое придется извиняться и просить прощения перед всевышним. Но с другой стороны, по крайней мере, я знаю, что за какие-то вещи мне не будет стыдно. Вот и все.
– Майя Плисецкая говорила о театре как о бесчеловечной, жестокой машине. Вы согласны с тем, что это механизм, который надо победить?
– Абсолютно. Победить надо везде и все. Есть такой замечательный анекдот:
В центре города стоял общественный туалет. Человек, который ходил мимо него на работу, иногда туда заходил и видел уборщицу, которая там работала. Однажды ему пришлось поехать на окраину города. Там ему тоже захотелось в уборную и он опять-таки зашел в общественный туалет – и видит ту же Мариванну. Он говорит:
– Мариванна, а что ж такое???
– Интриги, батюшка.
Понимаете, интриги – везде, они среди всех. Но я вообще когда-то шутил, что над театром, над входом в служебный подъезд надо повесить «Оставь надежду всяк сюда входящий». Надежду действительно надо оставить!
Ни на что и ни на кого не надо надеяться, конечно, если только твой папа не президент и не министр культуры. Но то, что ты должен все время быть собран, – это точно. И всегда надо быть готовым к тому, что надо иногда повернуться и каааак вмазать!
Я очень не люблю актеров, которые всегда сидят в такой позе и говорят: понимаете, я вся такая белая и пушистая, я вообще никогда в жизни, ну что вы, это где-то там… Неправда, это все неправда! Белые и пушистые – они как танки обычно.
Я честно вам говорю: я умею и интриговать, умею и ругаться, также умею и смеяться, и плакать – как и все остальные. У Долиной есть гениальная песня, называется «Стена». Там есть такие слова:
Пока я шла на этот свет большого зала,
Передо мною столько лет стена стояла.
А над стеной была звезда и мне сияла,
И сто преград я как могла одолевала.
Понимаете, это правда, это про жизнь любого человека, который в чем-то себя делает, стена всегда стоит, что-то мы должны доказать самому себе – это самое страшное.
– Но по трупам-то идти не надо?
– Иногда надо! Нету таких людей, к сожалению – не потому, что я такой плохой – у которых бывают только плюсы. Минусы тоже есть, просто в разной пропорции.
Когда-то была такая интересная ситуация. Я получил диплом педагога, Марина Тимофеевна мне говорит – мы должны обмыть это дело! К тому времени уже скончались все мои родные, потому для меня Марина Тимофеевна – это моя вторая мама, и все крупные события в жизни я праздновал в ее доме или с ней, потому что для меня она действительно очень родной человек.
Сидим мы с ней, пришла еще одна ее ученица, очень давних лет, и эта дама говорит Марине Тимофеевне: какая вы добрая, хорошая, вы так к Коле относитесь! Марина Тимофеевна говорит: знаешь, интересно, Галька его тоже любит (имелась в виду Галина Сергеевна). Я хочу за нее сейчас выпить. Галька молодец! И дальше Марина Тимофеевна мне говорит: мы с Галькой не просто тебя выбрали. И мы тебе столько уделяем внимания, потому что мы в тебя верим! Но учти: все, что мы тебе дали, ты должен отдать бесплатно! И обязательно, если ты увидишь ребенка, которого нужно будет в дальнейшем защитить, и ты этого не сделаешь – тебе будет плохо.
Действительно, очень многие люди, которые работали в Большом театре, очень удивлялись – потому что когда мне было надо, Марина Тимофеевна и Галина Сергеевна, которые очень много лет иногда даже не встречались в коридоре и могли просто сказать друг другу «здравствуйте» – не потому, что они не дружили, у них жизнь была в разных плоскостях – так вот, они объединялись и в кабинет к худруку шли вместе и за меня воевали – и я солиста получил благодаря им двоим. После трех лет моей работы в театре они пришли, стукнули кулаком и сказали, что Коле надо дать солиста – и меня из самого низшего кордебалета сразу перевели в премьеры. Вот это две эти великие женщины сделали! Потому я и говорю – в театре разное бывает. Но надо быть честным – я и не говорю, что я хороший. Я вот такой.