Осень, начало зимы. Вечерело. Облака затянули небо. Дул промозглый, пронизывающий до самых костей, ветер. Два кота сидели на пустыре и не сводили глаз с лежащих внизу домов людей.
Тощая чёрная кошка с короткой шерстью повернулась к белому пушистому коту и заглянула в его голубоватые глаза.
—Харвин, как думаешь, правильно ли мы поступаем?—в янтарных глазах кошки святилась невыносимая боль и печаль. Её чёрный хвост с белой кисточкой мелко-мелко дрожали от едва сдерживаемого рыдания. Кот лишь печально вздохнул и посмотрел любимой кошке в глаза.
—Ты же знаешь, Муля, у нас нет выбора. Так будет лучше...—его голос оборвался на полуслове. Харвин пару раз вздохнул и продолжил.— Ты же знаешь, что если мы этого не сделаем, то Беличка погибнет...
Он встал и, медленно дойдя до пещерки под валуном, заглянул в неё. Там, в пыли и грязи, на нескольких клочках мха лежали две маленькие кошечки. Их звали Беличка и Лиська. Два котёнка спали, им было не более половины месяца с рождения! Беличка была тёмной кошечкой с белыми крапинками. Маленькие клычки вылезали из-под верхней губы.На её тощей шейке болтался синенький ошейник с бирюзовыми клыками и перышком. Он был пока велик крохе, но тем не менее был на ней, чтобы никогда не потерять чёрненькую кошечку в полумраке. Её маленькие лапки забавно подрагивали во сне, задеваю сестру.
Лиська же была полной противоположностью сестры. У неё была белая шерсть и чёрные, словно кто-то случайно обсыпал малышку углём, брызги на шерсти. На шее висел такой же ошейник.
Муля неслышно приблизилась к Харвину, тот обнял её хвостом.
—Но я никак не могу понять, почему Ник не согласился приглядеть за обеими нашими детками.—Муля взглянула на кота. Тот ответил ей долгим взглядом, как будто хотел ей ответить, но смолчал.—Я знаю, что он сам ещё маленький, но мне больно отрывать от себя одну из дочерей и разлучать их! А сами мы пойти не можем, ведь тогда нас будет легче обнаружить!
Муля не выдержала и зарылась носом в белую шерсть на плече отца котят и разрыдалась, не в силах сдерживать горя. Харвин обнял своим пушистым хвостом любимую и вновь посмотрел в долину. Так и есть, к ним бежал рыжий кот.
Белые круги вокруг его синих глаз вместе с белым животом светились в темноте. Он торопливо забрался на пустырь и остановился в нескольких шагах от несчастных родителей. На вид ему было месяцев семь, но во взгляде святился огонь, которому позавидовали бы многое взрослые коты. Он приветственно кивнул Харвину. Бурым кончиком хвоста он слегка дотронулся до плеча Мули, успокаивая её и повернулся к пещерке. Котик наклонился к котятам, чтобы обнюхать их, но чёрная мать подняла шерсть дыбом и что было силы завизжала, отпихивая рыжего кота в сторону.
—Постой, Ник! Дай мне с ней попрощаться! Я не смогу без этого!
—Конечно. Я и не собирался просто забрать её и всё. Попрощайся с ней!
Муля, всё ещё дрожа, наклонилась к тёмненькой дочери и стала вылизывать её шерстку, в надежде навсегда втереть свой запах в шёрстку малышки. К Нику повернулся Харвин.
—Спасибо, что пришёл. Я очень рад этому.—отец кивнул рыжему коту.
—Ничего, я понимаю ваше положение. Люди начали истреблять котят - у вас просто нет выбора! Мне жаль, что я не могу забрать обеих ваших дочерей, но я не смогу их прокормить. Я надеюсь, что вы сможете сберечь Лиску на улице.—Ник виновато потупил взгляд. Харвин только погладил того в знак благодарности.
—Я всё...—раздался шёпот Муля за спиной у котов. Чёрная кошка выглядела затравленной почти безжизненно, но тем не менее отошла от гнёздышка.
Ник взял чёрную крапчатую малышку за ошейник и, вытащив из пещерки, посадил себе на плечи.
—Я обещаю беречь её, как зеницу Ока!—пообещал котик родителям.—Она будет в безопасности!
С этими словами он развернулся и потрусил по асфальтовой дорожке в сторону леса.
Харвин и Муля ещё долго глядели ему вслед, провожая взглядом бурый кончик его хвоста.
—Удачи тебе, доча, где бы ты ни была.—пророкотал голос Харвину.
—Знай, что мы будем всегда о тебе помнит и любить тебя.—срывающимся от слёз голосом прошептала Муля.
Они ещё немного постояли, затем развернулись, схватили за ошейник Лиську и пошли обратно в переулки злополучного города, так жестоко разлучившего их с дочерью.