Однажды случилось то, что сейчас, спустя многие годы, мне уже кажется закономерным. А в тот момент воспринималось как абсолютная, хоть и счастливая случайность.
Хотя, впрочем, счастливой называть ее не особенно корректно. Ибо построена она была на «факапе» моего товарища.
Арт-директором петербургской «Платформы» с самого момента ее открытия и даже больше - начиная с периода ее строительства, был Миша Рябчиков. Человек удивительный по всем показателям. С точки зрения профессии он принадлежит к той невероятно узкой прослойке арт-директоров от Бога. Это такая странная профессия, которой во-первых нигде не учат. В то время учиться этому просто было негде. А появляющиеся в наши дни курсы музыкального менеджмента только доказывают, что специально освоить эту странную штуку практически нереально. Она, как абсолютный слух, или есть или нет. Все остальные усилия могут только немного приблизить желающих к пониманию основ, но сделать истинным Арт-директором не в силах.
Во-вторых, и это вызывает особенный ступор у всех тех, кто хочет-таки научиться этой профессии, дело это со стороны кажется удивительно простым. Казалось бы, что тут сложного - просто люби музыку, цени и дружи с музыкантами, тусуйся с ними и выпивай. Ну, хорошо бы ещё уметь немного считать и разбираться в документах. Но это уже опиционально. И все... Что же тут может быть сложного? Так кажется со стороны.
А теперь открою вам страшную тайну. Изнутри это ощущается точно так же. Лёгкое и любимое дело. Не работа, а какая-то профанация. Именно поэтому меня, например, время от времени накрывало (и накрывает до сих пор) ощущение, что я тут всех вокруг обманываю. Делаю вид, что работаю до седьмого пота, при этом сам не вижу в своём деле никаких невероятных барьеров, которые никак не преодолеть.
Но парадокс в том, что при всех этих ощущениях - изнутри и со стороны - делом этим могут заниматься единицы. В смысле, заниматься хорошо и делать так, чтобы все происходило интересно и без сбоев. И при этом в нашей сфере есть приличное количество людей, приводящих все к катастрофе. Виновата все та же обманчивая легкость.
Это как с ПР на заре его становления в России. Он казался настолько простым и привлекательным, что отбоя не было от желающих. Особенно тех, кто не обладал никакими рефлексиями на свой счёт.
В чем загадка этого парадокса я так и не разобрался. Но факт остаётся фактом - нас, таких хороших, реально единицы.
Вернёмся к Мише Рябчикову. Он был участником той шумной и яркой молодёжной московской компании, которую собрал вокруг своих проектов Митя Борисов. В основном, это все была тусовка РГГУ, где Борисов успел немного поучиться, пока не бросил это бесполезное для него занятие.
Когда Борисов построил первый «Проект ОГИ», а дальше как грибы стал выращивать следующие свои заведения, вся эта компания отправилась в это приключение за ним.
Не знаю всех подробностей, но подозреваю, что как-то естественно произошло, что каждый взял на себя ту сферу, к которой был расположен более всего.
Борисов генерировал, креативил, коммуницировал, бухал и шёл на авантюры.
Никола Охотин взял на себя все умные книжные дела.
Алексей Кабанов держал операционное управление и финансы.
А Рябчиков работал на передовой. Вёл ежедневную войну за качественную и яркую программу. Каждый вечер на сцене «ОГИ» появлялись незаурядные музыканты и писатели. И всех их звал, мотивировал, радовал и поощрял Миша Рябчиков. Естественно, вступая с ними со всеми в приятельские и даже дружеские отношения.
Приобретение такого мощного оружия, как он, для проекта в Петербурге было несомненно огромной удачей Кабанова, инициатора «Платформы».
На момент открытия клуба у Миши уже была расписана программа на несколько месяцев вперёд. И состояла она из отборных клубных музыкантов Петербурга и Москвы. Дело было привычное. Схемы и условия были откатаны ещё в Москве, и дело отлаживалось практически бесперебойно.
Если бы не одно обстоятельство. В те времена Миша Рябчиков любил выпить. И даже имел обычай иногда уходить в долгие запои. Ещё в московский период про него и его «мертвые петли» ходили какие-то невероятные, почти сказочные истории.
Помню одну, которые мне рассказывали и которая может быть вообще неправдой. Ибо и времени прошло много и передаточных звеньев в ней слишком много. Но если она была хоть как-то похожа на ту, что я запомнил, то она весьма точно определяет то безбашенное время, когда все радовались жизни на полную катушку и при этом умудрялись делать все так, чтобы работа не прекращалась.
В общем, история такая. Одной лютой зимой в «Проекте ОГИ» на Потаповском переулке собрались какие-то пожилые и очень уважаемые грузины. Интеллигентная публика из числа кинематографистов, журналистов, дипломатов отмечала окончание фестиваля грузинской культуры. Естественно, праздновали они с размахом и арендовали все заведение. В «ОГИ» были рады событию. И деньги хорошие, и публика правильная, абсолютно в формате места.
В самый разгар праздника в клуб пришёл арт-директор Рябчиков. Пришёл основательно выпивший и в силу этого совершенно не помнящий, что именно происходит сегодня в клубе. Более того, с пьяных глаз Мише показалось, что происходит какой-то произвол. И он решил срочно поправить ситуацию. «Кто в клубе?!» - грозно спросил он охранников. «Грузины!» - браво ответили они. «Какие ещё грузины?! Всех на фиг!» - грозно воззвал Миша. Так как охранники имели чёткие инструкции слушать все распоряжения арт-директора, они, не особо раздумывая, исправно выставили всех уважаемых гостей на лютый московский мороз. Говорят, что в тот момент Россия и Грузия были особенно близки к разрыву дипломатических отношений.
Все обошлось. И ещё раз хочу подчеркнуть, что ситуация эта возможно просто анекдот. Но сегодня он воспринимается забавно и во многом характерно.
Вернёмся в Петербург и в «Платформу». Когда я уже освоился в клубе, как диджей и участник вечерних посиделок вместе с командой организаторов, Рябчикова настигло его увлечение алкоголем. Он ушёл в пике. Его терпеливо ждали несколько дней. Возможно даже недель. Но Миша был непреклонен и никаких надежд на исправление давать никому не желал.
На автопилоте он ежедневно приходил в клуб. Но хватало его только на продолжение банкета. Программа какое-то время шла по инерции, но постепенно стала рассыпаться.
В этот момент Кабанов сделал мне предложение временно заместить Рябчикова на его посту. Я согласился. И честно ощущал себя ИО арт-директора.
Я ждал возвращения Миши, отрабатывал его договорённости, но постепенно пришло время ставить новые события в сетку. Ведь верстать программу следовало заранее, и затягивая этот процесс, мы рисковали остаться в итоге вообще без событий.
К тому же, постоянно приходили артисты, которые ссылались на предварительные договорённости с Мишей о выступлении. Но добиться от него информации, кто действительно договорился, а кто пытался проскочить под шумок, было нереально.
И мне пришлось принимать решения самостоятельно. Таким образом, я втягивался все больше и увязал все глубже.
В момент, когда Рябчиков собрался с силами и вернулся к жизни, оказалось, что Кабанов уже определился с тем, что ты хочет оставить в «Платформе» меня.
Сразу хочу сказать о том, что между мной и Мишей не возникло никаких раздоров. Отношения наши никак не треснули. Мы продолжаем дружить. Миша вернулся в Москву и принял участие в огромном количестве великолепных проектов. Он и сейчас трудится на этом посту и остаётся одних из самых крутых и опытных специалистов в этой сфере. Не только опытных, но и горячо любимых множеством артистов.
И да, именно в «Платформе» он нашёл свою будущую жену, которую увёз в столицу, сколотил с ней крепчайшую семью и обзавёлся множеством детей. И, разумеется, больше не пьёт. От слова совсем.
Если вы дочитали эту статью с удовольствием, буду рад видеть вас среди своих подписчиков. И буду признателен за ваш палец вверх. Всегда готов ответить на ваши комментарии.
Еще несколько статей о клубе "Платформа":