Дискуссии о борьбе с терроризмом всегда вызывают острую общественную реакцию. Вроде бы всем понятно, что терроризм – это плохо, но, когда заходит речь о том, как с этим явлением бороться, появляются принципиальные разногласия. Здесь сталкиваются такие понятия, как война и гуманизм: террор – это война против государства, но при этом многие люди считают жесткие меры, направленные против террора, антигуманными. Другие, напротив, считают, что в борьбе с этой заразой любые средства оправданны и непозволительно приносить безопасность граждан в жертву моральным ценностям.
Когда генпрокурор Устинов предложил ввести закон о задержании родственников террористов и ряде других чрезвычайных мер в случае теракта, нашлось немало людей, воспринявших эту идею крайне негативно. Между тем у некоторых стран накоплен немалый опыт применения принципов коллективной ответственности.
Например, в Израиле сносят дома родственников террористов. Также законы Израиля позволяют лишать террористов и их пособников израильского гражданства с последующей депортацией в сектор Газа или предоставлением им взамен гражданства вида на жительство: в этом случае они лишаются многих социальных прав. И если с самими террористами в Израиле всё более-менее понятно, то по поводу их родственников ведутся ожесточенные дискуссии. Известны прецеденты, когда леворадикальной защитной организации удавалось отстоять в суде жилище родственников террористов и дома не были снесены.
Должен ли человек отвечать за преступление, которого не совершал? Ответ не такой однозначный, как может показаться с первого взгляда. Были случаи, когда родители или родственники террориста после совершенного акта в интервью журналистам заявляли, что гордятся его поступком. То есть, получается, они гордятся, что вырастили и воспитали человека, отнявшего чужие жизни. Нигде подобных данных не публикуют, но было бы очень интересно узнать: многие ли из них продолжат гордиться, особенно публично, оставшись без гражданства и крыши над головой? Подготовка серьёзного теракта – дело трудное, долгое и затратное. Как часто при этом родственники остаются в неведении? Особенно те, кто жил вместе с террористом?
В нашей стране действует мораторий на смертную казнь, и получается, что даже террористы, лишившие жизни множество людей, могут рассчитывать на долгую жизнь, если попадут в руки правоохранительных органов живыми.
Их будут судить, они будут сидеть в тюрьме… и получать поздравления от своих единомышленников.
Терроризм нужно пресекать на корню, еще до того как идея совершить злодеяние оккупировала мозг потенциального преступника: он должен знать о неотвратимости наказания, понимать, что будет вынесен смертный приговор, что его найдут и уничтожат, даже если он сумеет укрыться на территории других стран, даже если с момента теракта пройдут годы. Он должен знать, что в результате подобных действий могут пострадать его близкие. Но, как мы видим, даже в Израиле, яростно борющемся с терроризмом, реакция общества на жесткие меры неоднозначна.
Каждая страна самостоятельно определяет ту грань, которая отделяет жестокость от реально необходимых мер по защите населения. В нашей стране существует множество мнений: кому-то израильские жесткие меры кажутся антигуманными, а кому-то – жизненно необходимыми. СНОСИТЬ НЕЛЬЗЯ ОСТАВИТЬ: где лично вы поставите запятую?